Александр Косарев - Тайна императорской канцелярии

«В дополнение рапорта моего Вашему сиятельству от 11 ноября за № 65, имею честь почтительнейше донести, что я окончил обозрение большой дороги от г. Орши через г. Красный и Смоленск до г. Дорогобужа и проселочной дороги по правому берегу Днепра вверх и вниз его, по направлению к г. Белому и Духовщине, а также от с. Камани до Сырокоренья, где переправился через Днепр Маршал Ней, будучи сбит с большой дороги перед Красным у речки Лосмины.

На всем этом пространстве одно только место подходит к данному мне от Вашего сиятельства французскому плану. Эта часть большой дороги от Смоленска к Дорогобужу между станциями Бредихиной и Пневой Слободой в 7 верстах от первой на границе Смоленского и Духовского уездов, где двор Цурики князя Николая Андреевича Долгорукого.

Представляя на благоусмотрение Вашего сиятельства план этого места, я имею честь присовокупить, что он сходен с французским планом в следующем: 1) Найденное место находится на правом берегу Днепра. 2) Глубина его в этом месте такова, что летом переходят через него бродом. 3) Большая дорога пересечена протоками речки Хмости в трех местах. 4) На средней протоке есть мельница при большой дороге. 5) В 1812 году был питейный дом на том месте, где он означен на французском плане. 6) Вверх по речке Хмость есть слобода Васильево, на ее правом берегу. 7) Дорога от Сл. Васильевой выходит на большую дорогу близь моста. 8) От большой дороги отделяется к северу дорога, обсаженная в один ряд старыми липами, которая могла быть принята за почтовую. 9) На речке Хмости ниже есть другая мельница. 10) Около речки, близь большой дороги и мельницы есть, и были в 1812 году, кусты, а ниже лес. 11) Возвышенность подле бывшего питейного дома песчаная.

Несходство с французским планом заключается в следующем: 1) Расстояние большой дороги от Днепра не от 2,5 до 3 верст, но не менее 10 верст. 2) Каменная церковь Св. Иоанна Предтечи не близь Днепра, а за большой дорогой, 3) Некоторые деревни, ныне существующие и в 1812 году бывшие на том же месте, не означены на французском плане; но быть может, они были разорены и поэтому не замечены.

Представляя все это на благоволение Вашего сиятельства, имею честь почтительнейше присовокупить, что я должен ограничиваться в изысканиях моих вышеозначенными сведениями и помещенными в рапорте моем за № 65, ибо другого места, больше подходящего к французскому плану, мною не открыто, и я имею честь ожидать теперь в г. Оршё дальнейших приказаний Вашего сиятельства. Ускорить же сделанное мною обозрение я никак не мог, как по краткости дней, так и потому, что по проселочным дорогам почти невозможно ездить: везде гололедица, крестьянские лошади не кованы, а спуски к оврагам ручьев, текущих в Днепр, так круты, что по ним должно было сходить пешком и съезжать сидя на рогоже, а всходить (подниматься наверх) при помощи проводников. Таким образом, я во весь день не мог проезжать более 20 или 25 верст.

Днепр покрыт льдом еще только до Дорогобужа, а далее вниз мимо Смоленска, Орши и Могилева везде имеет еще открытое течение, и переправы производятся на паромах.

20 ноября 1839 г. Полковник Яковлев».

Иными словами,- Яковлев, оказавшийся в столь щекотливом положении и определенно желающий подстраховаться, провел поистине циклопическую работу. Не поленился проехать по всем дорогам по правой стороне Днепра, где в 1812 году передвигались воинские колонны и обозы Великой армии Наполеона. И в результате, в качестве некоего сомнительного бонуса, он находит еще одно очень подходящее место. Называется оно – двор Цурики (современное

Цурьково) и расположено при пересечении реки Хмость со старой дорогой Дорогобуж – Смоленск.

Таким образом, к 20 ноября 1839-го у полковника появилось два частично вероятных места, но ни одного абсолютно похожего. Яковлев не на шутку встревожен и явно находится не в своей тарелке. Но сомнения сомнениями, а в высоких штабах все уже решено и согласовано. К тому же с мест подходят рапорты от иных подчиненных Бенкендорфа, максимально и всесторонне освещающих обстановку в деревне Александрия.

«15 февраля 1840 г. Секретно

Для секретнейшего исполнения возложенного на меня поручения – был секретным образом в Оршанском уезде, я узнал: что не деревня, а местность Александрия, отделяемая от города Копыся только рекой Днепром, принадлежит Коллежской Советнице Софье Степановне Герасимовой, которая имеет на службе четырех сыновей: (пропуск. – Прим. авт.); две дочери (пропуск. – Прим. авт.).

Доход от имения получает незначительный, потому что м. Александрия, находясь, как выше значится, от города менее двухверстной дистанции, не пользуется правом вольной продажи вина, а подлежит откупу. „ Мельница на карте* означенная под литерой "а", в аренде у еврея, принадлежит ей, Герасимовой; но корчмы "G" и по другую сторону большой дороги "в" с прилегающими к ним окрестностями принадлежат: первая Графине Воронцовой, а вторая, бывшая доминиканская и постудившая в казну, ныне в аренде у г-на Шебеки, о чем почтеннейшее донося Вашему Сиятельству, честь имею представить бывшую у меня карту.

Полковник Верейский».

Как видно, тайная полиция во все времена туго знала свое дело. Провели глубокую разведку на местности и подготовили почву для начала более решительных действий.

Нетерпение мое росло с каждой минутой, и руки уже непроизвольно тянулись к последней странице, в которой (как я тогда полагал) и содержится разгадка этой завораживающей интриги. Но, вовремя вспомнив, что передо мной вовсе не роман Агаты Кристи, я продолжил методичное и пристальное чтение. И вот наконец-то из бездонных недр «Дела» появился документ, в котором хоть что-то говорилось об основной сути секретного поручения полковнику Яковлеву. Невольно обратив внимание на дату очередного документа, я углубился в его изучение.

«Секретно

Милостивый государь Князь Петр Иванович!

По Высочайшему Государя Императора повелению Генерального Штаба Полковник Яковлев командируется в Смоленскую губернию, для обозрения некоторой прибрежной части р. Днепра. Поелику выполнение поручения сего может в настоящее время встретить остановку, по причине случающейся обыкновенно весною разлития означенной реки, то, не желая преждевременно отправлять отсюда г. Яковлева, я имею честь обратиться к Вашему Сиятельству с покорнейшей просьбою почтить меня Вашим* милостивый государь, уведомлением, коль скоро воды Днепра вступят в берега свои и по моему тому обозрению не будет представлять никакого затруднения.

Подпись: Генерал-адъютант Гр. Бенкендорф

24 апреля 1840 г. С.-Петербург».

Прочитанных листов становилось все больше и больше, но ясности все не прибавлялось. Что же именно должен был высмотреть г-н Яковлев? Завеса секретности была все так же непроницаема, и, только вчитавшись в содержание следующей бумаги, я с облегчением узнал, за чем именно велась столь масштабная сиятельная охота.