Максим Бондарчук - Вой Фенрира (СИ)

- Да брось, я посмотрю. что можно сделать.

Но он будто не слышал моих слов и продолжал настаивать на своем. Рана действительно была серьезной. Пуля пробила броню и застряла у него в груди. Я слышал его сиплый голос, видел как тело становилось слабым и было не способно держать его на ногах. Он умирал и последнее, что он смог сделать, это указать в ту сторону, где находилась приборная панель.

- Сделай то, что считаешь нужным.

Его сердце сделало еще несколько тяжелых ударов, после чего, выдавив из раны последнюю струйку крови, резко замолкло.

В такие минуты мне было ненавистно мое ремесло. Я проклинал каждый день, прожитый в этом обличии и отданный этой проклятой войне. Каждый, кто был мне хоть немного дорог погибал и сделать с этим я, увы, ничего не мог. Впервые в жизни я почувствовал какое-то странное чувство у себя в груди. Оно сжимало мое сердце и было готово раздавить все внутренности. Это чувство безысходности, которое закралось ко мне в душу и начало прорастать.

Но нужно было довершить начатое. Я встал на ноги и направился к панели. Вопрос был один и я решил его несколькими нажатиями. Подтверждение заставило землю под ногами содрогнуться, а огромные свисшие с потолка сталактиты зазвенеть как гирлянды на новогодней елке. Огромная голубая энергетическая масса начала извиваться и набухать. Ее размеры с каждой секундой становились все больше. И когда предел был достигнут, яркая вспышка буквально разорвала "источник" на части. Сила была такой, что мое тело подкинуло в воздух и отбросило в противоположную сторону. Ударная волна разнеслась во все стороны. Ее мощь, накопленная многими веками, вырвалась на свободу и как парящий орел взметнулась в высь.

Все вокруг начало трясти. Стены, потолок, земля под ногами. Откалываясь, куски древних сталактитов падали вниз, готовые убить своим весом любого кто окажется на их пути. Я слышал как где-то в глубине начало что-то бурлить. Вода из геотермальных источников вскипала и выплескивалась прямо из своих водоемов. Температура стала повышаться, а тяжелый и устрашающий гул начал доноситься из недр вулкана.

Нужно было спешить, ведь когда начнется извержение, сил может просто не хватить, что бы выбежать наружу и тогда все что было сделано окажется ненужным и бесполезным.

В этот момент я вдруг почувствовал чье-то прикосновение. Рука упала мне на плечо и отдернув назад, стала тащить к выходу из разрушающегося храма. В суматохе я смог разглядеть лицо человека, им оказался Купер. Он оттягивал меня и что-то надрывисто кричал, но звук, исходящий из самых глубин земли, заглушал его и делал все попытки тщетными.

- Уходим, здесь сейчас все обрушится!

Надрываясь он продолжал указывать на выход. Я собрал все силы и, что было мочи помчался обратно наверх. Дорога ведущая к спасению была слишком крутой. Ее кромешно темные развилки извивались и разделялись прямо у нас под ногами. Осколки нависших образований падали перед нами и загромождали путь, то и дело норовя рухнуть прямо на голову. Большие и не очень, они откалывались от стен и потолков и, ведомые огромной силой, ударялись и разлетались на многочисленные остатки, бившие прямо по ногам.

Я посмотрел вперед и где-то вдалеке, у самого края, смог увидеть спасительный свет фар бурильной машины. Она все так же стояла на своем месте и освещала своими выпуклыми " глазами" пространство перед собой. Перед ней лежало несколько тел. Добравшись до них, я смог узнать несколько офицеров - они были расстреляны прямо у входа. Их руки были связаны за спиной, головы оголены, а ноги непривычно выгнуты. Кто-то завел их сюда и хладнокровно убил, расстреляв возле самой установки. На ее корпусе виднелись многочисленные пулевые отверстия, тянувшиеся вдоль всего корпуса.

Грохот, словно тысяча залпов тяжелой артиллерии, разлетелся по всей округе. Огромный столп дыма и пепла выплеснулся наружу из жерла вулкана и устремился вверх. Его высота была настолько большой, что почти вдвое превышала размеры самого вулкана. Затем, спустя несколько секунд, вслед за черным как сырая нефть дымом, в воздух вылетел ярко-голубой луч. Тоненький, как игла, его свет пробивался сквозь толщу пепла и разносил свое свечение по всей территории. Взрыв последовавший за этим разорвал заледеневшее жерло и выплеснул на склон бурлящие потоки лавы. С огромной скоростью она сплывала вниз, переливаясь и огибая препятствия, и была готова настигнуть нас уже в ближайшее время.

Земля вокруг была усыпана телами. Припорошенные снегом, они лежали навзничь, изрешеченные и убитые в своем последнем бою. Здесь были сотни тел: "Рубикон", "Закат", все в одной большой могиле, так и не понявшие за что пришли умирать и зачем все это вообще было нужно.

Штаб был уничтожен. Вся электроника, аппаратура и средства связи выведены из строя. Все, что хоть как-то могло помочь нам, оказалось просто куском ненужного барахла. Ни единой живой платы, ни одного маяка, способного подать сигнал на станцию и вызвать транспорт для эвакуации. Ничего. Если и можно было представить худший конец, то это однозначно был он.

Лава спускалась все ближе. Ее черно-красная масса набирала скорость и неумолимо шла именно в нашу сторону.

Мы побежали. Врываясь в огромные сугробы и буквально гребя изо всех сил руками, старались убежать как можно дальше от всего этого. Но чем сильнее нам хотелось жить, тем более ясно становилось, что избежать гибели было уже невозможно. Сил больше не было. Тяжелая броня давила на уставшие мышцы и не давала двигаться. Руки опустились вниз и уже не могли держать оружие. И когда последний шаг свалил уставшее тело на снег, я заявил, что уже не могу идти.

- Нужно двигаться, кэп. Подмога скоро появится.

Но я не мог, не потому что не хотел, а потому что сил не было даже для того, что бы ответить солдату. В глазах поплыли черные круги, а по телу разлилась знакомая слабость. Очередной приступ застал меня в самый неподходящий момент, как и говорила Кейт. Здесь никто не мог мне помочь, да и был ли в этом смысл. Это чувство. знакомое до боли, овладевало мной. Я не сопротивлялся. Просто ждал, когда и мое сердце, измотанное всем этим, просто перестанет биться. Нутро начало сжиматься. Все стало понятно. Теперь было уже не страшно. Разум угасал, а вместе с ним и все мое тело.

14.

Время было уже позднее. Люди вокруг перестали сновать, а медперсонал, наконец, смог снять с себя медицинские халаты и спокойно отправиться отдыхать. Палаты пустовали. Оборудование и прочую медицинскую технику эвакуировали еще несколько дней назад вместе с прочим грузом увозимые толстыми, как набухшая почка, грузовыми кораблями. Весть о том, что станция готовится к расформированию разлетелась практически мгновенно и застала всех врасплох. Это было неожиданностью даже для тех, кто пробыл здесь уже много лет и помнил как всего этого не было, а вместо огромного комплекса, посреди ледяной пустыни стоял лишь небольшой лагерь.