Брэдли Джордж - Наемник

– Ну, вот вы и познакомились… – хмыкнул довольный Хирург. К сожалению, я не буду присутствовать при более тесном вашем контакте. Как ни смешно, но я с детства не переношу вида крови… Сейчас вы отдохнете, наберетесь сил, а потом приступим. Томограф показывает, что сейчас вы уж очень устали. Ничего, подождем… Отдыхайте пока! Можете даже поспать, ничего страшного. Бартон скоро придет к вам в гости. Пока он навестит еще кое-кого на другом этаже, там он уже может приступать к операции…

Хирург поднялся со своего кресла, упершись ладонями в колени, и щелкнул кнопкой компьютера. Плита в стене бесшумно поднялась, и Бартон, забавно семеня лапками, отправился в свой вертикальный колодец, вдоль которого он передвигался по зданию.

Заледеневший от ужаса Найл представил, как этот милый смешной робот появляется сейчас в другой палате, где на похожем кресле сидит такой же несчастный, скованный по рукам и ногам черными шарами.

Одна пара манипуляторов держит в стороне стерильные контейнеры, а другая, распрямляя сочленения, бесшумно придвигается к побелевшему от страха человеческому лицу, вставляет распорки в веки и выпускает из торца сверкающие молибденовые ножи.

– О, Богиня Нуада! – застонал Найл, откинув голову назад и крепко зажмурившись.

– Почему ты оставила своего избранника!

Неожиданно он почувствовал сильный ментальный импульс. Совершенно очевидно, что кто-то в этот момент вызывал его, находясь на очень близком расстоянии.

Когда Найл открыл глаза и бросил взгляд вокруг, то, конечно, ничего не обнаружил.

Но в тот момент, когда глаза поднялись к окну, он подумал, что сходит с ума…

С обратной стороны на него смотрела какая-то бурая огромная физиономия, и через огромное стекло его буравили два черных выпуклых глаза… От удивления Найл даже захрипел и дернулся вперед, забыв про сковывавшие его шары, потому что в десятке метров от него виднелась голова паука Хуссу!

Он не поверил этому до тех пор, пока не соединился с сознанием пустынника и не взглянул его глазами. Найл ясно, с невероятной четкостью увидел с внешней стороны огромную многоэтажную улицу-ущелье, снующие внизу автомобили и пролетающие в вышине катамараны, – их продолговатые тени стремительно скользили над проезжей частью, и это почему-то отвлекало Хуссу больше всего. Летательные аппараты и грохочущие автомобили не вызвали у него удивления, а вот мелькание теней…

Периферийным, самым ближним зрением Найл даже увидел, как сильный ветер шевелит бахрому жестких волос на паучьих лапах, уверенно цеплявшихся за идеально гладкую поверхность стекла.

Правая секция подвижных глаз передвинулась, скользнула взглядом по «медицинскому» небоскребу, и в сознание Найла поступил четкий образ. Он понял, что на том же этаже, где его держали, в одной из комнат открыто окно.

Хуссу не испытывал никакого неудобства, передвигаясь по вертикальной плоскости.

Повинуясь команде Найла, пустынник прошел вдоль узкого бетонного бордюра, разделяющего этажи, и украдкой бросил взгляд в комнату.

На мягком диване сидел его хороший знакомый, худощавый бледный молодой человек с тугими длинными косичками. Он расположился с сигаретой в руке вполоборота к окну, положив ноги на низкий столик, и пялился в плоский экран телевизора, висящий на стене, как зеркало.

Несмотря на свои габариты, очень солидные по меркам двадцать второго века, при необходимости Хуссу мог группироваться до такой степени, что легко проходил в очень узкие проемы.

Поэтому бесшумно проскользнуть внутрь комнаты он смог так тихо, что «крысиный хвост», увлеченный программой, ничего даже не заподозрил. Да и каких опасностей можно ждать со стороны улицы, находясь в комнате на пятидесятом этаже?

Когда «крысиный хвост» увидел Хуссу, то от неожиданности так испугался, что не смог даже кричать. Видимо, Найл от злости перестарался и послал пауку слишком жесткий телепатический импульс.

Расправа вышла короткой и свирепой. Через передающиеся ему зрительные образы было видно, как пустынник повалил обезумевшего от ужаса парня на пол и сжал тщедушное горло жесткими щетинистыми лапами.

Меньше чем за полминуты Хуссу опутал этого подонка с головы до ног клейкими шелковистыми нитями. После чего спрятал ото всех огромный длинный кокон, надежно прикрепив конец паутины к креплению рамы и вывесив вниз головой с наружной части небоскреба.

Пустынник легко отворил дверь и из комнаты попал в безлюдный коридор, чтобы, повинуясь сигналам, двинуться в сторону хозяина. Зрение Хуссу давало возможность панорамного обзора, и Найлу было хорошо видно, что со всех сторон длинная галерея абсолютно пуста. Неожиданно из-за поворота навстречу вынырнули хорошо знакомые люди.

Двое негров, тащивших Найла в кабину воздушного катамарана, судя по всему, служили тут еще и охранниками, потому что были одеты в одинаковую зеленую форму.

Бритоголовые чернокожие крепыши в первое мгновение настолько опешили, увидев надвигающегося на них огромного паука, что лишились дара речи, а толстяк даже выронил из рук пластиковый красный поднос с какой-то снедью. Судя по всему, они несли еду в комнату, где сидел их главарь, потому что поднос был весь завален прозрачными бутылками и пакетами из блестящей серебристой фольги.

Услышать то, что происходило в коридоре, Найл никак не мог. Хуссу ничего не слышал, как и все пауки. Природа наделила их совершенно уникальным зрением, но, словно взамен, сделала абсолютно глухими.

Поэтому Найл через телепатическую связь только видел паучьим зрением, как пустынник мгновенно настиг и схватил побежавших от него по коридору негров. Один из них развернулся и от отчаяния успел только один раз ударить кулаком паука.

С содроганием Найл увидел, что удар пришелся по центральному глазу, одному из самых важных. Ему тут же передалась вспышка боли, пронзившая Хуссу, и всплеск его ярости. Пустынник свирепо обхватил чернокожего мохнатыми лапами, потянул за собой и с сокрушительной силой врезал головой об угол, словно лоб охранника был тараном, каким в древности сокрушали могучие крепостные ворота. Бритый череп раскололся надвое, оставив на серой бетонной стене темное кровавое пятно с густыми подтеками.

Охранник мгновенно обмяк и повалился на пол. Найл увидел, что толстяк, с ужасом наблюдавший за расправой над своим товарищем, попытался скрыться, но безуспешно, хотя ему и повезло больше всех остальных.

Хуссу оставил его в живых и только припрятал в какой-то кладовке, туго обмотав рот, руки и ноги клейкой шелковистой нитью.

Массивная металлическая дверь комнаты Найла оставалась открыта: в этом безжалостном царстве не привыкли к присутствию чужих, поэтому замки не запирались.