Вадим Денисов - Антибункер. Навигация

— Слушай, ты не помнишь, в который уже раз мне приходится зарывать глаза на дикие идеи сухопутной мазуты? — поинтересовался капитан. — Стукнуть? Можно и стукнуть, только я не гарантирую, что не расползутся наши баржи. А как их потом собирать под носом у неприятеля?

К причалам подъехали два «Урала» с кунгами, откуда на бетон выпрыгнули человек десять с карабинами, их встречали двое, сразу направив прибывших к берегу.

— «Сайги» у них, видишь? — тревожно констатировал, а не спросил Кофман.

Я бы очень удивился, не увидев полуавтоматические нарезные карабины. Службам безопасности таких корпораций было разрешено использовать служебное оружие: пистолеты и револьверы, бесствольники, газовые пистолеты, распылители и шокеры. Имелись и спецсредства: защитные шлемы и жилеты первого - третьего класса защиты, наручники, резиновые дубинки, имелись и служебные собаки.

— Пулемёты там могут быть, как считаешь, командир? — правильный вопрос шкипер задаёт.

— А нас есть, так почему бы и им не заиметь?

Это корпоративная армия, по сути, мутнейшая тема, количество и качество «вооруженных сил нефти и газа» держалось в тайне похлеще, чем численность Российской армии… Реальное число и типы стволов могут значительно отличаться от зарегистрированного служебного оружия.

— Два КС-100, на ходу, похоже, один, и КС-102, с ним пока непонятно, моторный отсек открыт. Два катера «Амур», четыре «Салюта», «Казанка-5М», «обушки»… — докладывал тем временем Яков. — Много у них моторок, хороший флот. Садятся! Организованно работают, гады.

— Охрана, вроде? — вспомнил Кофман. — Приятель рассказывал, что служба безопасности на Ванкоре была такая, что порой возникало чувство, что ты попал в тридцать седьмой год.

— Дыр в этих лоханках, конечно, «Кордом» навертеть можно, патрон такой, что пуля насквозь пройдёт, — вслух прикидывал я, всё ещё глядя на баржи, поставленные преградой.

— Быстро не утонут, — предупредил шкипер. — Они в грузу, если умные, там лес. А боеприпас пожжём.

Пш-ш… Ну, наконец-то! Прилукские использовали аналоговые системы.

— Здесь Догоев! Вызываю старшего каравана, приём, — заявил самоуверенный голос с лёгким кавказским акцентом. Так заходят в разговор люди, привыкшие, что все вокруг обязаны знать их фамилию и избалованные робостью подчинённых.

— Караван на связи. Представьтесь полностью.

— Служба безопасности «Ванкорнефть», начальник базы Прилуки Догоев.

Раньше я не сталкивался напрямую со службами безопасности промыслов на суше, имея дело с охраной газовиков на добывающих шельфовых платформах, ещё до войны, когда события развивались постепенно, эпизод за эпизодом, инцидент за инцидентом... Почти во всех провокациях застрельщиками шли зелёные всех мастей, и уже потом, когда закипело, в дело начали вмешиваться армия и флот. Подготовка «эсбэшников» оказалась слабой, частенько у людей просто не было необходимых документов. У каждого охранника должна быть не только мореходная книжка и удостоверение личности моряка, но и курсы Ship security officer — офицер по безопасности на судне, спецкурс SOLAS выживаемости с отработкой действий члена команды при тревоге любого рода. Без подтверждающих такое обучение бумаг охранники по идее вообще не должны были находиться на платформе. При катастрофах, не имея элементарных навыков, они становились балластом и первыми кандидатами на гибель. У них напрочь отсутствовал опыт борьбы с захватом судна даже некими гуманистами, не говоря уже о противодействии пиратам. Анализ атак гринписовцев показывал, что охрана бездействовала, с тупым интересом разглядывая поднимающихся на борт захватчиков, многие снимали кино на смартфон. Если бы в этот момент там были специалисты по борьбе с пиратами, то события разворачивались бы по-другому. Они смогли бы, используя беспилотники, акустические пушки и водолазов, обеспечить зону безопасности нормативным радиусом не только на воде, но и под водой.

Но в любом случае, подготовка у прилукских имеется. При отборе кандидатов на должность предпочтение отдавалось служившим в армии, МВД, ГОиЧС, ФСБ и других силовых структурах, неизвестен лишь процент выживших в этой категории. Впрочем, когда запускались новые объекты, и нужно было срочно набрать людей, то особо не смотрели, важнее быстро заткнуть дыры в штате...

Так что болтать этот Догоев может что угодно.

— С кем я говорю?

— Третья Арктическая бригада. Исаев, начальник транспортной экспедиции.

Первые три слова ему очень не понравились, я это сразу понял. Что-то неразборчиво пробормотав в микрофон, и тут же отбившись, он лишь через пятнадцать секунд опять вышел на связь, быстро спросив:

— А что там делает Бригада?

— Да то же, что и всегда, — чеканно пояснил я. — В рамках своей ответственности выполняет боевые задачи по сопровождению и охране каравана.

Может быть и так, что этому Догоеву требовалось некоторое время для размышлений. Может, он даже не хотел связываться с Бригадой. Но я его хорошо понимал: на такой важной охоте подобная крупная дичь второй раз к засаде не выходит. Нет больше на Енисее такой дичи, ему именно нас бомбить нужно, вот в чём беда.

— Мне нужен провиант. Не так уж и много. Так что, Исаев, давай разойдёмся быстро и просто — ты даёшь мне требуемое, я пропускаю караван вниз.

Настоящий вождь, с большой буквы, от первого лица вещает.

— Конкретней.

— Десять тонн муки, крупы, масло, сахар, этого поменьше.

— А если откажусь?

— Лучше не отказывайся, — в голосе Догоева зазвенел металл. — Тем более, что я не грабить собираюсь, а предлагаю бартер. Дизтопливо, у нас НПЗ работает. Всё без обмана, переговорим, посчитаем, зальём, не обижу.

Вот и свечной заводик всплыл, что же, мечтай дальше.

Десять тонн — немного в объёме общего груза. Но давать нельзя, не тот заход. Один раз уступишь, потом не разгребёшь. Цифра интересна и вот ещё чем: у него не тридцать человек, больше. В скупое время одному человеку требуется два пятидесятикилограммовых мешка муки на год, исходя из этого, мы и прикидывали возможную численность Норильского изолята, вышло примерно пять тысяч.

— Люди доверять друг другу должны, время трудное, — давил он.

Мужики напряжённо смотрели на меня.

— Доверие это хорошо... Но есть ещё слово репутация. И вот с этим пока плохо.

— Отказываешься? Смотри, сами брать начнём.

— Сделки не будет. Предлагаю тебе баржи убрать, караван пропустить.

— Исаев, ты же взрослый человек! Зачем тебе кровь?

— Это первый раунд, всего лишь первый раунд переговоров. Предупреждаю: ни одно плавсредство не должно приближаться к судам каравана ближе пятисот метров.

— Последнее слово скажи, — нетерпеливо потребовал он.

— Не едет твоя телега, дядя. Караван везёт генеральный груз по контракту с Норильским анклавом.

— Ладно, твой базар — твой выбор. Полчаса даю.

Отложив микрофон на штурманский столик, я вытер о штанину вспотевшие руки. Братья стояли рядом. Чего тут пояснять, они всё слышали. Мужики переглянулись, одновременно выдохнули и звонко стукнулись ладонями.

— Всё, ребята, добра не будет, воевать, так воевать, — подвёл итог я. — Яков, давай на позицию, бери мой автомат и отправляйся к сцепным устройствам, прячься за них. Там столько металла, что из КПВТ, поди, не пробить… Огонь по команде. Слава, ты работаешь на свой выбор и по готовности. Лучше бы тебе не светиться у окон, командный состав постараются первым вышибить.

— Я вообще собирался работать с правого мостика, со ступенек, там угол.

— В любом случае, чаще меняй позиции, не ленись, за тобой сразу охоту начнут, у них тоже снайпера найдутся.

Ему будет тяжело, капитану от ходовой рубки не отойти.

— А за тобой? — глухо спросил Слава. — С таким-то огнемётом.

Вместо ответа я повернулся к судовой радиостанции и связался по рации с экипажами «Провокатора» и «Гдова», организовав настоящую конференцию. Разговор шёл в защищённом цифровом режиме, поэтому прослушки я не боялся.

— Может, все рядышком встанем, так спокойней, и друг дружку можно выручать, — предложил взволнованный Геннадий Фёдорович.

— Ни в коем случае, — не согласился я, — Стойте в кильватере, цели сдваивать нельзя, да и фронт огня окажется существенно меньше.

Глебова тоже внесла предложение:

— Я, ребята, воевать не буду, начну разворачивать медпункт, — предупредила она.

— Доброе дело, — согласился я и опять посмотрел на правый берег. Не даёт он мне покоя, ещё один прокол допустить не хочется... — Шинкаренко, Галиев, один из вас постоянно должен наблюдать за правым берегом, вы у нас лучшие охотники, вам и бинокль в руки. Петляков, Потупчик — не давайте им заходить в хвост каравану, отсекайте… Мозолевский! Миша, ты особо не увлекайся, на тебе машина флагмана, если что, всех остальных потащишь… Васильев, ты меня слышишь?