Коллектив авторов - Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)

Я, если честно, не пытался – всю неделю, прошедшую со дня Вторжения, я просидел дома, боясь и паникуя. Но кивнул.

– Так что найди мне живых военных в своем уме – у тебя это, интернет-зависимый, быстрее получится.

– Но как? То есть откуда они возьмутся?

И тут Лева уже в раздражении ткнул кулаком по скамейке и оглядел меня с головы до ног.

– Нет, ты все же гуманитарий в душе. Головой думать будем? Червяки попрыгали с неба на землю. Значит, нам нужны военные, которых не было на земле в момент вторжения. Те, кто были в воздухе, давно сели из-за нехватки топлива. Им тут же мозги и захавали. А вот те, кто был в море, но не на кораблях, на которые сверху можно было спрыгнуть, а под водой, – вот те должны быть в адеквате. Плавать червяки не умеют – это обнадеживает. Кстати, я понял, почему ты мне кажешься гуманитарием. Человек, умеющий мыслить рационально, на дух не переваривает тексты этой группы.

Он бесцеремонно указал пальцем на мою майку.

– Я не слушаю «Сестер Малдера». Просто это была единственная чистая майка в доме.

– Ладно, – улыбнулся Лева, – прощаю. Завтра напиши мне, когда найдешь кого-нибудь.

Он встал и оглядел парк, как грядку, которую предстоит вскопать. Потом нахмурился, как если бы подумал, что копать придется пилочкой для ногтей.

– И еще, – добавил он, – надо вычислить, где находится точка связи. Но это должно быть совсем просто.

Он ушел, не попрощавшись.

Вы ждете уже, когда я стану рассказывать о той стрельбе? Терпение, сейчас вам будут боевые сцены. Я бы только хотел сперва объяснить, что вообще с Левой – таким разумным, как я его показываю, – произошло. По-моему, его из себя вывела именно обыденность обстановки: второй раз мы с ним встретились в торговом центре, и пока мы с ним брели по натертому до блеска полу, мимо стеклянных стен, пискляво-розовых вывесок и манекенов, Лева пришел в ярость. Вид его был, впрочем, как и в прошлый раз, небрежно-задумчивый, но я-то теперь припоминаю, как он снял шарф и злыми движениями затолкал его в карман куртки, оставив висеть длиннючий махровый хвост. Я, впрочем, тоже был немного не в своей тарелке: если в офисе еще как-то ощущалось, что мир сильно не в порядке, то здесь – в фильтрованном, зализанном покупательском мирке все выглядело идеально. Зайди в любой магазинчик, пошурши одеждой на вешалках, пощупай ткань, почитай ярлычки – все подлинное. 70 % хлопка, 30 % полиэстера – и ни грамма инопланетных захватчиков. Люди пьют кофе, едят мороженое, покупают билеты в кинотеатры – и только мы, два немытых параноика, думаем о том, как бороться с какими-то там пришельцами.

Так что мы поднялись на эскалаторе, прогулялись по этажу, поднялись еще на уровень и опустились на стулья в кофейне. Официантке не очень улыбалось обслуживать двух небритых, потерянных типов. И она подошла с блокнотом и ручкой, не утруждая себя скрыть недовольство. Лева умоляюще попросил у нее «какой-нибудь кофе».

А теперь подумайте, чего ему это стоило. Я так думаю, что если бы кругом были руины, а по ночам выла сирена, то и мы бы были пособраннее. Но в абсурдных ситуациях – свои правила.

– Нашел я тебе военных. Сделал простую вещь: вылез на форуме ветеранов-подводников и создал тему с текстом: «Я единственный нормальный человек. Звонить по такому-то телефону».

– И они позвонили.

– Точно. Капитан такой… с мощным белорусским акцентом. Растерянный.

– Вот как неромантично. Ты ему объяснил?

– Объяснил. Да они уже сами сориентировались: говорят, десять разведчиков отправили на сушу, но те были немедленно скручены и награждены персональным червяком на шею. На субмарину, понятное дело, такие бойцы уже не возвращаются – только зовут коллег к себе. Те к ним пока не торопятся. Так что лодка торчит возле Котлина, бойцы чешут затылки, думают, что дальше делать. То ли принять приказ руководства и сдаться в полном составе, то ли…

– И на этом у них мысль останавливается. – Лева криво ухмыльнулся. – Ну что, пойдем искать передатчики? Надо же, наконец, прекратить это безобразие.

– И где мы будем их искать? Прямо здесь начнем?

– А почему бы и нет? Ты много знаешь зданий в центре города, с хорошим подъездом и солидным электропитанием? Был бы я пришельцем – построил бы антенну прямо здесь. Кстати, их радио в районе этого сити-молла очень прилично ловится. Но на крыше ничего похожего на инопланетный передатчик нет. Я предлагаю облазать это место.

– Но я здесь был уже пару дней назад и не заметил никакой антенны. Я тогда практически весь торговый центр обошел, и весь он как работал, так и работает.

– А я все же считаю, что она здесь.

– Может, спросить? «Девушка, а где у вас тут зомбо-передатчик?» А они нам и скажут по доброте душевной.

– Не будем зря рисковать. Лучше попросить твоих подводных друзей шурануть ракетой по этому буржуйскому месту. Я лично всегда ненавидел ТЦ «Адмиралтейский». И кофе здесь хреновый.

– Лева, давай серьезно, а? Я ж говорю, был я здесь: нет тут никакой антенны. Она ж большая, наверное, а? Так просто ее не спрячешь манекену за спину?

– Большая… – Лева откинулся в кресле и поводил взглядом по потолку. – А какое здесь самое большое помещение?

– Мммм… Парко… Нет, кинотеатр.

Лева вытащил из внутреннего кармана куртки комок смятых купюр, отшелушил от него две сотенных бумажки и шлепнул на стол.

– Кофе – говно! И при Путине был говном, и при Медведеве, и при инопланетянах не лучше. А я так надеялся! Пойдем лучше в кино, друг, попкорна купим.

И мы пошли по этажам, заполненными людьми. Людьми, делавшими покупки. Я смотрел на бумажные пакеты с зелеными шнурочками, которые бережно выносили девушки из бутиков, и гадал, что в них. Кому оно куплено и зачем?

Мы подошли к кассе, и я разочарованно хмыкнул: билеты продавались, как прежде. Публики было немного, но сеансы шли исправно. Лева, ничуть этим не смущенный, купил два билета и зашагал по полутемному коридору, на стенах которого пятнами лилового неона светились цифры, обозначающие входы в залы мультиплекса. Он открыл одну дверь, захлопнул ее. Подошел к двери под цифрой «2», заглянул вовнутрь и захлопнул тоже. Я остановился в коридоре, оглядываясь на редких прохожих. К счастью, никто не обращал на нас внимания. У меня снова появилось чувство, что мы одни свихнулись в этом ухоженном месте. Сейчас кто-то нас вышвырнет из приличного заведения, и – как в плохом кино – следующий кадр покажет нас лежащими на твердом бетонном полу суровой русской психушки.

В этот момент Лева шикнул мне. Он неотрывно смотрел внутрь зала номер пять, крепко сжимая ручку едва приоткрытой двери. На его лице виднелся бело-синий отблеск, какой бывает от светящегося экрана.