Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

Жена занималась дочкой днем, а вечером вручала ему коляску со спящей Машкой и отправляла гулять во двор. Сама же садилась писать очередную статью для своего журнала. Слава богу, теща, Лидия Васильевна, наконец-то вышла на пенсию и смогла уделить внучке все внимание. Ее помощь была просто незаменима: она и готовила, и стирала, и гуляла с Машкой, давая возможность им с Маринкой побыть какое-то время наедине… Отдохнуть от детского визга, прийти в себя, заняться, в конце концов, сексом. Они же молоды и любят друг друга… Просто золото, а не теща!

Лидия Васильевна решила посвятить себя целиком Машке, потратить, так сказать, на нее все оставшиеся силы. Макс не возражал, а Маринка — тем более: она хотела как можно скорее вернуться в редакцию, для чего требовалось передать дочку в надежные руки. Что и было сделано: Маринка уговорила Лидию Васильевну приходить к ним в дом ежедневно, убираться, готовить обеды и ухаживать за Машкой, а сама стала отдавать ей часть заработка — как некое вознаграждение. Благо в их журнале платили очень даже неплохо.

Итак, все отлично устроилось, все были счастливы и довольны: ребенок находился под постоянным присмотром бабушки, Маринка занималась любимым делом, а Макс получил возможность не думать о памперсах и вечерних гуляньях. Гораздо приятнее сидеть в любимом кресле и смотреть телевизор, чем прыгать вокруг коляски на холодном ветру. Плюс он получил заботу сразу двух женщин — жены и тещи. Причем вторая думала о нем гораздо больше, чем первая. По крайней мере, именно она стирала его рубашки и идеально гладила брюки. Вечно занятую Маринку было не допроситься…

Макс привык к семейному уюту, сытой, размеренной жизни. Но в то же время быстро ушло чувство, которое он первоначально испытывал по отношению к жене. Конечно, он ее любил, Маринка весьма интересовала его как женщина, и в постели у них все было хорошо, но прежней страсти и остроты уже не осталось. Правильно говорят — брак убивает любовь. Обыденность и привычка — главные враги семьи…

Когда же он встретил Эльзу, то прежнее, казалось бы, давно забытое чувство, неожиданно вспыхнуло вновь. Да с такой силой… Макс сам от себя этого не ожидал, не предполагал даже, что способен на такую африканскую страсть. Но как выяснилось…

Поэтому возвращение в Берлин стало для него праздником. И одновременно большим огорчением — он прекрасно понимал, что это его последняя встреча с Эльзой. Через две недели он навсегда расстанется с ней — вернется в свое время. Такова неумолимая логика жизни, такова его судьба.

Нет, конечно, он никогда не забудет Эльзу, слишком уж яркий след она оставила в его жизни. Но спрячет мысли о ней как можно дальше, в самой глубине своей памяти, и постарается не извлекать их оттуда. По крайней мере, не так часто и только наедине с собой. Маринка ревнива, очень подозрительна и сразу почувствует, что он думает о другой. У нее поразительная чуйка, и лучше уж ее не провоцировать. Во избежание, так сказать, тяжелых последствий…

Самое поразительное и горькое, что Эльза даже не заметит его исчезновения. Конечно, она зарыдает, узнав о гибели мужа, но это будут слезы не по нему, Максиму Соколову, а по немецкому лейтенанту Петеру Штауфу. Который, надо прямо сказать, не слишком-то ее любит и вообще, если уж говорить совсем откровенно, не был ее достоин.

Петер Штауф при ближайшем рассмотрении оказался самодовольным, занятым лишь собой и собственной службой эгоистом. А Эльза была нужна ему больше для карьеры — блестящий германский офицер обязан быть образцовым семьянином, иметь жену и детей. Ну, и, конечно, она нужна была и для сексуального удовлетворения, не все же бегать по шлюхам. Вот он и выбрал себе женщину, соответствующую его положению в обществе и вкусу.

И, надо сказать, не прогадал — Эльза оказалась хорошей женой и отличной матерью. Не говоря уже о том, что искренне любила его и всячески ублажала в постели. А он ее, очевидно, никогда по-настоящему не любил и не ценил. Не то что он, Максим… Но тем не менее ему придется покинуть ее. И Эльза, к сожалению (или к счастью?), никогда не узнает, кто был с ней в эти последние два месяца.

«А может, так даже лучше, — подумал Максим. Пусть все остается так, как есть. У Эльзы останутся приятные воспоминания о своем муже, об их последних месяцах, она сохранит светлую память о нем. О своем супруге, Петере Штауфе, бравом лейтенанте вермахта…

А он вернется в свое время и к своим обязанностям. Скучным, но таким необходимым. Вся жизнь, если разобраться, и состоит именно из них — из этих скучных обязанностей…

Макс вышел из лифта и остановился напротив двери своей квартиры. То есть, конечно, квартиры Петера Штауфа. Впрочем, это было уже неважно — и он, Максим Соколов, и немецкий лейтенант Петер Штауф возвращались в нее в последний раз. Две недели — и назад, каждый в свое время: Макс — в двадцать первый век, на свою дачу, а Штауф — в 1942-й, на фронт, в свою роту. Две недели счастья — вот все, что им осталось. Две недели на двоих…

«Так чего тянуть, — решил Макс. — Нужно провести их так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченное время. Как правильно заметил один отличный советский писатель…

С этими мыслями он и нажал на кнопку звонка. Через пару секунд дверь распахнулась и на пороге возникла Эльза. В привычном домашнем халатике, немного растрепанная, вся такая родная и близкая. И Макс сразу забыл обо всем на свете: о войне, обстрелах, бомбежках, страданиях, смерти и даже о близком и неизбежном расставании.

Они сейчас вместе и ничего другого для него не существует. И не будет существовать в течение двух ближайших недель. Пусть ему осталось совсем немного, но это его время. И он его никому не отдаст…

Вечером ему позвонил Борька Меер:

— Слушай, старик, я навел кое-какие справки, и вот что выяснил. Оказывается, у твоего лейтенанта была сестра, Инга Штауф…

— Знаю, — перебил его Макс, — я тоже нашел сведения в берлинских архивах.

— А ты в курсе, что она в 1943 году вышла замуж за некого Генриха Ремера? — продолжил Борька.

— Нет, — удивился Максим. — Откуда ты знаешь?

— Запросил данные по всем девушкам с именем Инга Штауф, жившим во время войны в Берлине, — самодовольно ответил Борька. — Не так уж и много их оказалось — точнее, вообще одна. Я подумал: раз не вышло достать сведений об Эльзе, может, получится узнать что-нибудь о ее родственниках и таким образом выйти на нее? И точно: узнал, что Инга Штауф в январе 1943 года вышла замуж за лейтенанта Генриха Ремера, а свидетельницей при заключении брака была — прыгай от радости! — Эльза Штауф.