Олег Рыбаченко - Крымская война - батальона ДНР (СИ)

– Вот быстрая банальная кастрация! – Рассмеялась Маруся.

Трое бойцов осели, бой закончился.

В следующей комнате никого не было, но вот в конце коридора тревожно дышал человек. Причем довольно крупный. Глазастая Маруся видела фотографию Остапа Музычко в компьютере, двух метровый богатырь. Даже снимался вместе с братьями Кличко. Мария обожала этих бойцов особенно Владимира. Теперь вот даже Музычко ее ждет, наверняка застыл с подствольным гранатометом. Скорее всего, так полюбившийся местным РПГ-29, тоже ведь не мала мощь и не слишком дорогой.

Убить впрочем, не трудно, но хотелось бы взглянуть в глаза, поговорить перед смертью.

– Убить иногда можно, отнять надежду никогда нельзя! – Шепнула Маруся.

Девушка-рейнджер крепко призадумалась. Отрыть дверь не слышно почти не возможно, он обязательно или блеск тени, или скрип титана. А с другой стороны комната изолирована, даже вентиляция автономная. Правда, можно пробовать более простой даже детский вариант.

Маруся на цыпочках подошла к двери, спасибо сапожкам, привязала к ручке проволоку и, отойдя на безопасное расстояние, натянула. Двери дернулись, и тут же последовала условный рефлекс. Выстрел и взрыв. Запуск заряда гранатомета обломил титан. Осколки разлетелись в разные стороны, жгучий дождь едва не задел девушку.

– Ну, вот ты и раскрылся миленький. Маруся бросилась к проему, пока не развеялась пыль. Ее скорость помогла ей вовремя прорваться, к самому противнику. Тот успел, вкинут новейший АКМ-123, но девушка, нырнул рыбкой, вниз выбила оружие. Затем они сцепились.

Двухметровый богатырь весил не менее ста тридцати килограмм, и имел мощные мышцы. Маруся не имела и восьмидесяти, но за пять секунд вывернула ему руку, заставив застонать от боли. Музычко промычал:

– Да кто ты такой!

Маруся крикнула:

– Воин Аллаха!

Атаман возразил:

– Врешь! Такие приемы изучают только в русском спецназе.

– А что в России нет мусульман? -Девка низким голосом расхохоталась.

Бандит рыкнул:

– Я все понял, это провокация ФСБ. Вы хотите, чтобы Америка помогла вам в охоте на Черного султана вот, и устраиваете провокации.

– Ты заблуждаешься неверный. – Маруся все сильнее сердилась.

Но Музычко не проведешь:

– Я уже передал на базу США, что русская провокация. Вам не терпится восстановить СССР это тюрьму народов.

Маруся по-женски, еще человеческое машинально брякнула:

– СССР не тюрьма братская семья. И народы вовсе не хотели его развала.

Музычко надавил голосом:

– Так уж прямо и не хотели. А воля, выраженная на Украинском референдуме?

Маруся автоматически нашлась:

– Там постановка вопроса была не корректная. За независимость вы или зависимость. На другом референдуме Украинцы хотели жить в СССР, и ты это знаешь.

Музычко тоже надоела подобная канитель:

– Вообще странный убийца! Ты ведь пришел меня замочить так мочи. А дискуссии лишь сотрясают воздух.

Маруся презрительно фыркнула:

– Мне нужна не только твоя смерть.

Атаман презрительно фыркнул:

– Капуста в бронированном ящике, если хочешь, подавись ей.

– И деньги не самое главное. – Маруся понимала, что это банально, но не удержалась.

Музычко подколол:

– Конечно для вас главное это служение России.

Маруся вызверилась:

– А разве вы не видите, во что США превращают Украину?

Музычко с искренней уверенностью произнес:

– В процветающее Западное государство, а когда мы жили в СССР в богатейшей стране сахар, масло, хлеб, были по талонам. Мы мальчишки бегали полуголодные, а сейчас, по крайней мере, избавлены от этого унижения.

Маруся брякнула:

– Это вина Горбачева.

Музычко заметил:

– И при Брежневе не было сытости.

Аргумент блондинки не отличался политкорректностью:

– Брежнев был украинцем. Родился в Днепропетровске. Вы ведь это знаете.

Музычко уже терял терпение:

– Ладно! Убивай меня быстрее! Все равно я расскажу всем, что это русская провокация.

Маруся заколебалась, было подозрительно, что здоровый, молодой человек сам напрашивается на смерть.

– И вам ничего не жалко?

– Нет!

– Так хоть помолитесь! – Маруся перекрестилась.

– Я католик!

– Тем более! – Удивилась блондинка-рейнджер.

– Но не фанатичный. – Было видно, что Музычко креститься нехотя. – Ну теперь довольна?

Маруся стала шептать молитву, но голос Юлианы прервал ее:

– Да кончай с ним быстрее, уходим!

– А зачем спешить? – Томно произнесла Маруся.

Девушка объяснила:

– Скоро рассветет, а нам еще нужно забрать оружие с подлодки.

– Ладно! – Маруся спросила тихим голосом у Остапа. – Вы раскаялись и смирились перед Господом Иисусом.

Атаман огрызнулся:

– Больно мне это надо!

– Тогда с большой скорбью в душе я убиваю вас. – Голос блондинки стал слезливым. – Слишком уж много вы знаете.

Маруся ударила ребром ладони в лоб, а затем, когда Музычко обмяк, сдавила шейные хрящи.

– Это ужасно! – Отбросив труп, девушка тщательно проверила помещение, нет ли тут скрытых камер. Оказалось что есть. Маруся стерла все записи и разбила их. Несомненно, прихватила деньги. Два камня «броня» что были на главаре. Какой-то неизвестный артефакт, фиолетового в зеленую крапинку цвета. Ну и все, главарь группировки «Неизменность» не был особо нашпигован камушками. Вот может по этому и погиб столь бездарно. Девушка-рейнджер еще немного покрутилась, с помощью прибора проверила наличие «жучков».

– Нет, похоже, что тут все чисто! – Заявила Маруся. Последний раз, вежливо поклонившись трупу, отправилась наверх. – Все вроде бы хорошо. Я справилась с заданием, а на сердце тяжесть и боль. Может это из-за обилия крови. – Сказала она сама себе.

Девушка-рейнджер быстро удалилась, сверху трое солдат противника попытались сунуться, но были скошены одним броско диска-бумеранга.

– Я хороший парикмахер, подравняю вам космы. – Проявила красавица черный юмор.

Маруся выбралась наружу, и спросила несколько растрепанную и пылающую Августину.

– Ну, как ты?

Огнезарная дьяволица машинально ответила:

– Стреляю, южная часть города в основном зачищена.

– А я решила проблему Музычко. – Хихикнула Маруся. – Теперь у нас все цели разрешились.

– Это хорошо! – Августина предложила. – Прихвати танк «Леопард», тех, кто уцелел погоняем.

Блондинка честно призналась:

– Я сама думала, что этот великолепный экземпляр германской науки, пригодиться нашим исследователям.

Августина плаксиво произнесла: