Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая

   Последние два дня были посвящены полетам. Вот тут Хэн дал себе волю. Кандидатов вывезли с планеты и рассовали по ближайшим военным базам, хотя самые сложные тесты проводили на самом Корусканте. Каждый день кандидаты практиковались в различных ситуациях. Хэн прошел все задания играючи, правда без скандала не обошлось. Кто-то из офицеров (на этой стадии кадетов гоняли инструктора из плоти и крови, а не дроиды) в беседе с коллегами кисло потребовал, чтобы «этому сумасшедшему не засчитали самое короткое время, потраченное на маршрут», так как никакими правилами не указано, чтобы кадет-кандидат проводил эль-челнок сквозь Триумфальную арку, вместо того чтобы пролететь над ней.

   — Он перепугал гражданских! Мы уже получили сотни жалоб!

   Старший инструктор остановил на подчиненном скучающий взгляд:

   — Кто-нибудь пострадал?

   — Никак нет, сэр.

   — Значит, результат засчитан. А штафирок не грех пугать время от времени. Неплохо разгоняет жирок,— постановил старший инструктор.

   Хэн благоразумно не поделился ни с кем, что подслушал этот разговор.

   Да, за полеты он не волновался, но вот по остальным предметам Хэн едва тянул.

   Несколько раз против его имени появлялся «минус», что означало: если он все-таки сдаст экзамены и поступит в Академию, ему придется заниматься дополнительно по этим предметам. Соло не слишком удивился, обнаружив в этом перечне музыку, древнюю республиканскую историю, квантовую физику и нелинейную гиперпространственную геометрию. Каждый вечер он засиживался за учебниками далеко за полночь и засыпал под звуки очередного урока. Но вообще-то Хэн ничего не имел против снов об экзаменах.

   Потому что иначе он видел сны о Брие.

   И в один прекрасный день Хэн остановился перед голографическим табло и стал разыскивать свое имя в списке отчисленных кандидатов. И не нашел. Не смея надеяться, с колотящимся сердцем кореллианин просмотрел второй список — на противоположной стене, с пометкой ЗАЧИСЛЕННЫЕ КАНДИДАТЫ.

   Хэн Соло.

   Вот оно, его имя, написано светящимися буквами. Кореллианин разглядывал их, не способный ни думать, ни поверить собственным глазам. Но имя значилось в списке. Хэн битый час слонялся по залу, сделал еще три подхода к табло, и всякий раз оно оказывалось на месте. И в конце концов Соло позволил себе радостно прошептать «Есть!» и триумфально сжать кулак.

   Хэн спустился по лестнице и вышел на площадь; ледяной вечерний ветерок показался ему прохладной освежающей водой.

   Это дело нужно обмыть, постановил кореллианин.

   Он позволил себе плотный обед в дорогом ресторане верхнего уровня неподалеку от приемного зала. Хэн заказал медальоны из нефа в остром соусе с жареными клубнями и салатом. Запивал еду алдераанским элем и прихлебывал его не торопясь, с наслаждением. Обедая, Хэн разглядывал шикарную мебель из металла и живого льда, слушал негромкое джаз-трио, наблюдал за официантами-людьми. За соседним столиком расположились привлекательные женщины в красивых вечерних платьях и в сопровождении высокопоставленных офицеров. Хэн поднял бокал, чокнулся с воздухом и прошептал:

   — У меня получилось, Бриа. Как жаль, что тебя здесь нет, солнышко. Без тебя праздник не в радость...

   Без колебаний и сожалений расплатившись по счету, Хэн вышел из ресторана и пересек широкую площадь. Дефлекторный купол высоко над головой сдерживал ветер, так что новоиспеченному курсанту было даже тепло — если не останавливаться. Но Хэн все равно поплотнее запахнул куртку. Вокруг поднимались шпили и крыши зданий самого верхнего уровня: площадь была расположена чуть-чуть ниже самого верхнего уровня этой части Корусканта. Длинные винтовые дорожки вели еще на один этаж, туда же можно было добраться и на лифте.

   Спрятавшись от яркого моря огней, Хэн прислонился к перилам и постарался разглядеть звезды. Одну-две — самые яркие — увидеть удалось, но не более. Красные и зеленые сполохи мерцали по всему горизонту, словно намалеванные на черном фоне безумным художником-великаном. Захватывающее получилось зрелище.

   У меня получилось!

   Хэн улыбнулся...

   И застыл на месте, когда нечто твердое, небольшое и, похоже, круглое ткнулось в спину. Дуло бластера. Голос, который Хэн узнал сразу же, хотя прошло почти что пять стандартных месяцев с тех пор, как слышал его в последний раз, игриво произнес:

   — Эй, парень, рад тебя видеть. Должен признать, не так-то легко тебя разыскать.

   Этого не может быть. Не сейчас! Это не честно! За спиной добродушно хмыкнули.

   — Почему бы тебе не повернуться, малой, только очень медленно, без рывков. Поговорим лицом к лицу.

   Что было делать? Хэн так и поступил. Владелец «Удачи торговца» сменил прежний нелепый мундир с побрякушками на потертый кожаный жилет, штаны и просторную рубаху из шерсти алдераанских нерфов, но в остальном Гаррис Шрайк выглядел

   точь-в-точь как в ту ночь, когда Хэн оставил его лежать на палубе.

   Нет... что-то все-таки изменилось. Он не сразу сообразил, что разглядывает Шрайка сверху вниз. Это не он, это я изменился. Я теперь выше ростом...

   Шрайк придирчиво смотрел на беглого подчиненного.

   — Какой милый мальчик,— хмыкнул он.— Жаль, что ты не можешь вернуться со мной на «Удачу», и наши девочки тебя не увидят. Ты стал бы у них настоящим любимчиком.

   К Хэну наконец-то вернулся дар речи:

   — Что тебе нужно, Гаррис?

   — Вот как? Теперь я уже Гаррис, да? Решил, что ты мне ровня, сосунок?

   Шрайк влепил Хэну звонкую оплеуху, а стоило тому попытаться дать сдачи, как ему под ребра угрожающе ткнули бластером. Соло молча вытер кровь с разбитых губ.

   — Ты не ровня мне, не забывай. Ты сейчас для меня — большая куча звонкой монеты, которую хатты обещают отвалить тому, кто привезет к ним Викка Драйго.

   — Хатты ищут меня? — полюбопытствовал Хэн, оттягивая время.

   — Они ищут Драйго, а еще они хотят видеть Иеноса Иданиана, малой. Но ты же у нас теперь Хэн Соло, да? А я — единственный из всей Галактики знаю, что Хэн Соло еще и Драйго, и все остальные ребята. Поэтому когда я увидел сообщение о розыске, то сразу подумал, что пора поискать тебя. Слишком много денег на кону.

   — Ясно.

   Шрайк отвесил ему еще одну затрещину.

   — Ничего тебе не ясно, сынок. Тебе не ясно, что дела на «Удаче» в последнее время шли худо. Тебе не ясно, что Ларрад так и не оправился после того, как эта твоя вуки отделала его. Нам пригодились бы деньги от хаттов, весьма пригодились бы.