Сергей - Десдичадо

Эрих замялся, притормозил.

- Давай, старик, помогу, - сказал он, передавая дочку жене. Подхватил старика.

- Я сам! - обиделся тот, наливаясь кровью. - Да я в таких сражениях был, когда твой отец еще слюни пускал!

- Хорошо, хорошо, - пробормотал Эрих, крепко держа сопротивляющегося старика. - Ты только не дергайся, а то я не успею и все мои погибнут.

Жена с дочкой на руках бежала рядом, борясь с желанием и дочку спасти, но и не решаясь оставить мужа в опасности.

Вдруг земля загудела. Маня еще сильнее прижалась к маме.

- Что это? - спросила малышка, глядя куда-то за ее спину. - Ничего стьяшного? - уточнила она.

- Да, ничего страшного, - задыхаясь от бега, выдавила из себя Клео, пытаясь успокоить ребенка.

Обернулась, стараясь понять, что это за опасность. Но так ничего и не увидела.

- Бежим дальше! - поторопил ее Эрих. - Не останавливайся!

Между тем гул все нарастал и нарастал. Земля задрожала под ногами.

И Эрих не выдержал, притормозил, разворачиваясь со своей нелегкой ношей. Тем более что ему требовалась передышка.

Там, на горизонте, за Рыжими холмами, стремительно росла гора. Это маги-нибелунги собирали со всей прилегающей округи камни и обломки скал, чтобы потом оттуда сверху начать бомбардировку хорошо видимой скалы неархов. Падет она - падут и маги неархов, а значит, падет и все племя, которое просто раздавят камнями, превратив цветущую деревню в безжизненную каменную равнину.

Эрих посмотрел на вершину Белой скалы. Маленькие хрупкие фигурки в белых одеждах неподвижно стояли на самом краю. Камни у неархов были заготовлены заранее, но не в таком ужасающем количестве.

- Брось, Эрих, - вдруг тихим и совершенно спокойным голосом произнес Томучи. - Беги. Иначе не успеешь. Пожалей своих.

- Не каркай, старик, - только и смог выдохнуть Эрих, снова перейдя на бег и догоняя остановившихся, перепуганных увиденным, Клео и Маню.

До Гнилого оврага, бежать было еще далеко. А до деревни, спрятанной за мощной скалой, было еще дальше.

Они не пробежали и ста метров, как стало темно - выросшая гора нибелунгов закрыла собой солнце.

Что-то громыхнуло прямо над головой. Огромной обломок скалы, сбитый со своего маршрута, стремительно полетел наискосок к земле, легко ломая деревья.

Клео упала на колени, прикрывая дочку своим телом. Лицо ее было белым, как мел, а губы - синими.

- Не останавливайся! - закричал Эрих, притормозив. - Время теряешь!

Он остановился, неловко помогая жене подняться.

- Брось меня, идиот, - снова прохрипел старик. - Хватит дурить.

Но Эрих его не слушал.

Клео поднялась и они снова побежали. И Эрих тут же отстал, так как вес старика нарастал с каждым шагом. И сейчас был уже просто неподъемным. И Клео снова остановилась, обернувшись и поджидая мужа. И Маня, вцепившись в шею своей мамы, боялась потерять Эриха из виду, твердо зная, что пока папа рядом - все будет хорошо.

И в этот момент, позади них, визжащим градом просыпалась щебенка.

У них над головами шло самое настоящее сражение. И это сражение нарастало, так как камни все чаще и чаще сталкивались где-то в тех измерениях, в которых они перемещались силой магов. Большинство высвободившейся энергии оставалось там же, но и то, что проникало в их измерение, было ужасно.

Густая каменная крошка повисла в воздухе. Стало трудно дышать. Мир вокруг потемнел. От Белой скалы шел дым, многочисленные трещины покрыли ее, отваливались куски. Скала неумолимо крошилась.

Убегая от ливня щебенки, они устремились по траве в овражек, натолкнувшись на раздавленные тела, опознать которые было уже невозможно.

Каменный град прошелся по телам, разрывая плоть еще сильнее и забрызгивая беглецов кровью.

И Клео снова согнулась, стараясь укрыть дочку и от камней и от этих брызг.

И тут же гранит величиной с дом рухнул где-то неподалеку и почва под ногами беглецов сильно подпрыгнула, сбросив их в овраг и разметав в разные стороны. Камень от удара треснул и кусок диаметром с двух взрослых людей, покатился вниз, в овражек, прямо на одинокого ребенка.

- Маня!!! - закричал Эрих, торопливо цепляясь за корни и ветки, чтобы подняться и броситься на помощь, и в душе с холодом понимая, что ни он, ни Клео уже не успевают.

- А-а-а-а-а!!! - в ужасе закричала Маня, протягивая в сторону камня свои пухленькие ручонки, словно пыталась остановить эту глыбу.

И камень вдруг замер, как вкопанный. А потом наклонился и покатился в другую сторону.

И тут же Клео подлетела к ребенку, схватила ее, и отбежала к краю оврага. В глазах у Мани застыли паника и смертельный ужас.

Подбежал и Эрих, видя как катящийся камень прошелся по старому Томучи, который не делал никаких попыток спастись и был спокоен.

Маня маленькими ручонками вцепилась в маму, трясясь и всхлипывая.

- Я-я-я--я, и-и-ис-исп… - изо всех сил старалась она что-то сказать.

- Испугалась? - сдерживая слезы, произнесла Клео, бестолково наглаживая ребенка.

Маня мотнула головкой, торопливо кивнув.

- Д-д-д-да… - снова начала она.

Говорить она не могла, только судорожно глотала воздух от страха, что навсегда могла остаться без родителей - именно так в ее голове ассоциировалось понятие "смерть".

И вдруг все стихло. Резко. Только что стоял сплошной визг и грохот, и вдруг - нестерпимая тишина.

Небо прояснилось, тучи ушли, выглянуло солнце.

Тяжело дыша, Эрих и Клео, прижимая к себе дочку и боясь отпустить ее, смотрели на небо, ожидая очередной атаки.

Но все было тихо.

Запас камней у нибелунгов видимо подошел к концу.

Белая скала была изрядно потрепана, но все же стояла.

И, пока еще настороженно, то и дело оглядываясь, они потихоньку пошли в деревню.

Деревня была цела. Но… много погибло тех, кто стоял на злополучной поляне. И много погибло магов. Их изувеченные тела беспорядочно валялись у подножия скалы, залив свежую щебенку такой же свежей кровью, вытекшими мозгами и вывернутыми внутренностями. Эрих наступил на чей-то глаз и его затошнило.

У одного из тел в истерике билась Мира, тряся свою дочку за руку, словно будила ее. Глаза девушки-мага открылись. Она посмотрела на свою маму как-то по-детски, с болью и испугом.

- Мама… Мамочка… - только прошептала она и умерла.

Войдя в свою хижину, Эрих первым делом тщательно запер дверь. Уставший от всех этих событий ребенок, закрыв глазки, сопел у него на плече. Впрочем, Маня во сне время от времени вздрагивала и пыталась что-то сказать, и Клео гладила ее по головке, успокаивая.