Виталий Крыръ - Охота на колдунов

  - Позволь полюбопытствовать грамотой, твоя милость, никогда еще не видел печати нового императора, - северянин избежал и тени обвинения Юрия в самозванстве.

  Нижнегорский достал и аккуратно развернул грамоту, показывая с высоты лошади, но не отдавая в руки. И по лицу Холмина понял: тот действительно не умел читать.

  - Дан, взгляни, - от рядов отделился еще один северянин, в латных доспехах с закрытым забралом, посмотрел и вернулся в строй. Все произошло столь быстро, что Юрий не успел решить, не оскорбиться ли ему в ответ на подобные действия.

  А мальчишка продолжил беседу. Похоже, молчание скрывшегося в рядах грамотея само по себе что-то означало.

  - Мы не будем ссориться со столичной властью, - Клевоц сделал паузу, давая Юрию на миг потешить себя мыслью, будто домен уже заполучен. - Мы сделаем вид, что вас здесь не было. Придется ли для этого сжигать тела или вы уйдете сами - решать тебе.

  Похоже, мальчишка верил в то, что говорил. Юрий еще раз окинул взглядом северян - ни одного тяжеловооруженного всадника. 'Ватага мужиков с копьями в краденом железе, мои люди справятся с ними даже без волшбы, - в сердцах подумал он. - Возможно, они и были хороши когда-то, но сейчас те северяне давно лежат в могилах'. А если в лесу неподалеку прячется засадный отряд - жрицы бы упредили. Обещали ведь при встрече с врагом провести поисковый ритуал.

  - Не побоятся ли твои люди встретить моих в поле? - это уже было не столь учтиво, но Юрий не хотел штурмовать холм, резонно опасаясь загодя замаскированных волчьих ям и других сюрпризов. Говорят, в последнюю войну северяне так подловили многих имперских кавалеристов.

  - Они сделают это с радостью, - вновь широко улыбнулся Клевоц и развернулся прочь, к своим.

  'Сперва дать людям немного передохнуть', - пронеслось у Юрия в голове, и он пришпорил коня.

  Рослый оруженосец, выдавая немалую сноровку, споро облачил свежего коня поверх льняной попоны в пластинчатый покров, сделанный из вымоченной в разогретом воске кожи. Между тем из небольшого грязно-серого походного шатра жриц, разбитого впервые с начала похода, донесся запах жженых костей и невнятное бормотание. А затем храмовницы, по-прежнему скрывающие свои настоящие статус и внешность, показались наружу и главная кивнула Юрию - можно.

  Тяжелая кавалерия начинала шагом, стараясь не утомить преждевременно лошадей. Арьергардом клина всадников на бездоспешных походных конях выдвигались оруженосцы в кожаных куртках с нашитыми металлическими или даже костяными пластинами, но тоже с длинными гранеными копьями. Следом спешила пехота: наемники в некоем подобии строя, крестьяне беспорядочной гурьбой с плетеными из ивняка щитами, с топорами и рогатинами.

  С фланга нижнегорские лучники дали залп, еще и еще, каленые - клееные продольно из четырех кусочков дерева каждая - стрелы взмыли высоко к солнцу и обрушились дальше, на северян. Но видимого ущерба варварам не причинили. Юрий не знал, что противостоящий ему в тот момент строй на Севере называют ежом: люди ощетинились длинными копьями, упертыми пятками в землю, щиты прикрыли тесно стоящих воинов спереди и сверху. А сзади тотчас ответили северные лучники. Били умело, 'вслепую', из-за спин своих, кто-то из первых рядов подсказывал, видать, расстояние и направление. Рыцарей северяне на таком расстоянии трогать не стали, а вот набегающих простолюдинов, хотя многие стрелы и упали в землю, сколько смогли навесом проредили.

  Юрий бросил очередной взгляд на людей Холма, и его обычную боевую сосредоточенность нарушила тень беспокойства - если они так же хороши в рукопашной, как держат строй... Нижнегорский знал, что подобные построения, составленные из подготовленных бойцов, сложно прорвать в лоб. Но откуда высокое воинское умение у людей, чья знать, даже так называемая знать уделяет время крестьянским работам? О лучниках пока забудем, положим, их набрали из охотников.

  Правда, некоторые южные дворяне почему-то преувеличивали боевые навыки северян, а потому план боя составили так, чтобы избежать любых неожиданностей. Юрий не торопил коня. Он ждал. И дождался.

  Огненное облако размером с три-четыре стельные коровы вмиг вспухло посреди строя варваров. Закричали обожженные, навсегда замолчали мертвые. 'Жрецы! А нам - так каяться', - пронеслось в голове у Юрия, а облако уже исчезло, так же внезапно, как и появилось.

  Вот теперь следовало брать разгон.

  Когда волна раскаленного воздуха разошлась в стороны от центра строя, Клевоц был неподалеку. Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять - отца больше нет в подлунном мире.

  Что-то сжалось в груди и будто окаменело. Но в следующий миг Клевоц уже орал:

  - Ёж! Свернуть ежа! - непонятная для непосвященных фраза обернулась северянами, торопливо смыкающими строй, ступая прямо по обгорелому мясу. Обернулась щитами и тяжелыми длинными копьями, встречающими врага. Ветераны или новички, обожженные или невредимые, все кто мог, не колеблясь, выполнили приказ. Ибо одним росчерком огня Клевоц превратился в баронета Холма.

  И они успели.

  Всадники врезались не в рыхлую, аморфную массу растерянных людей или в пытающихся укрыться от волшбы одиночек, а в тесный лес копий и, как это водится на Севере, топоров первого ряда. Кто-то пытался попридержать коня, но его по инерции сбили наземь свои же да еще и протоптались сверху. Кто-то совокупным весом бронированного всадника проломил северный строй, упал под ноги задним рядам, и уже не поднялся под сноровистыми ударами топоров. Кто-то поднял коня на дыбы и животине тотчас распороли живот, вываливая внутренности. Кто-то повис на копьях.

  Северяне тоже падали - с проломленными копытами черепами, пронзенные насквозь копьями, придавленные весом павших лошадей. Но 'ёж сворачивался' - вновь и вновь строй смыкался вовремя. Даже скорый подход пехоты не исправил положение, хотя кавалерия специально выдержала небольшой разрыв по времени вступления в бой.

  Кто-то умирал молча, кто-то хрипел, вправляя вываливающиеся кишки, а кто-то из последних сил колол засапожным ножом снизу вверх, пытаясь прихватить с собой на тот свет еще одного врага.

  И вот Нижнегорский, выбравшийся из рубки, припадая на левую ногу, принял у уцелевшего оруженосца свежего коня и рванул к шатру жриц. Он еще не боялся поражения, не почувствовал, что стремительно накатившиеся ряды южан вот-вот подадутся назад. Но неожиданно быстрый разгром пусть и не многочисленной, но тяжелой кавалерии зародил первые сомнения, заставил просить о помощи.