Брайан Анселл - Крыло смерти

— Не внушающее страх искусство сражения делает генокрадов такими ужасными противниками. Это кое-что другое. Я расскажу вам об этом.

Сто двадцать лет назад, еще до того, как я надел доспехи Терминатора, меня послали с флотом, расследовавшим странное молчание мира-улья Транкс.

Имперский Губернатор не платил дань двадцать лет, и Адептус Терра решили, что, возможно следует сделать ему тонкий намек насчет данных им клятвенных обязательств.

На момент прибытия флота на нем находились отделения Темных Ангелов, Космических Волков, Ультрадесантников и полк Имперской Гвардии с Некромунды. Когда флот выдвигался на позицию для высадки, мы ожидали сопротивления, восстания. Но орбитальные устройства наблюдения не открывали по нам огонь, и Губернатор говорил с нами по комлинку вполне дружелюбно.

Он утверждал, что мир был отрезан варп-штормами и набегами Орков. Он принес извинения за неуплату дани и предложил незамедлительные компенсации. Он попросил Инквизитора Ван Дама, ответственного за карательную экспедицию, спустится и принять его гостеприимство.

Мы имели естественные подозрения, но Ван Дам предположил, что любой шанс вернуть мир в лоно Империума без применения силы, по крайней мере, должен быть опробован. Он попросил Темных Ангелов составить ему почетную стражу. Мы установили точку прибытия и телепортировались в приемный зал Губернатора.

Транкс был миром, одетым в сталь. Его уроженцы никогда не видели неба. Зал был настолько обширным, что под его сводами образовывались облака, и дождь проливался на деревья, окружающие Павильон Правителя.

От этого зрелища бурлила кровь. Длинные ряды гвардейцев выстроились по бокам извивающейся металлической дороги, ведшей к павильону. Сам павильон парил над искусственным озером. Губернатор сидел на троне, вырезанном из цельного куска штучного жемчуга, по бокам которого стояли две прекрасные слепые девы, его придворные телепаты. Он поприветствовал нас и показал дань.

Ее несли из хранилищ специально выведенные рабы, евнухи с серой кожей и мускулами, как у огринов. Но даже они с трудом несли эти сундуки. Они шли мимо нас бесконечной процессией, неся промышленные алмазы, инкрустированные золотом болтеры, костюмы из керамита и нефрита.

Все это время Губернатор Хуак поддерживал нескончаемую и любезную болтовню. Мы взирали, пораженные и обманутые его гладким голосом и приветливыми манерами. День все тянулся и тянулся, и мы начали осознавать, что не было никакой нужды сражаться, оставалось просто взять дань и уйти восвояси.

Наши умы находились в приятном дурмане, и мы уже готовы были согласиться на все, что ни предложил бы нам наш добрый хозяин, когда внесли великие криогенные гробы. Хуак говорил, что это были его величайшие сокровища. О его мастерстве можно судить по тому, как мы без лишних раздумий почти взяли их.

Именно Две Говорящие Головы сказал «нет». Мгновение он стоял, подобно смутившемуся человеку, а затем начал петь. С наших глаз будто спала пелена, и мы увидели подготовленную для нас хитрую ловушку.

Заклинание Магуса, которым был Хуак, развеялось, и к своему ужасу мы увидели, что почти взяли с собой на флот два гроба с генокрадами. Весь тот день, пока нас усыплял длинный, медленный марш, Хуак вставлял в наши умы тонкие, загадочные усики.

Однако, мы были настолько восторженны, что почти возразили, когда Две Говорящие Головы пронзил Хуака и его учениц болтерным огнем. Только Живущий Дредноут Коготь Ястреба присоединился к стрельбе. Когда он попросил нас защищаться, мы все еще медленно реагировали. Мы были практически в руках гвардейцев Хуака.

Но мы Десантники. Едва они начали стрелять из лазганов, как мы ответили им болтерным огнем, выкашивая их ряды. Ван Дам попытался связаться с флотом, но на комлинках были помехи, и мы не могли телепортироваться. Этот вариант отпадал. Нам предстояло проложить собственный путь на поверхность планеты в надежде, что десантный корабль заберет нас оттуда.

Казалось, будто против нас повернулась целая планета, и это было недалеко от истины. Двести человек пробивалось из комнаты для приемов. Нас встречали вооруженные мужчины, невооруженные дети и их матери. Все они бросались на нас с безумной свирепостью. Когда мы убивали их, они не выказывали страха — только странную, порочную радость. Мир был заражен целиком.

Наше путешествие на поверхность было кошмаром. Мы вели бои в темных коридорах, взбирались по служебным лестницам и через узкие люки, которые никогда не предназначались для Десантников. Я видел, как из одного люка выпал обезглавленный Стальной Кулак. Ван Дам вбросил туда горсть крак-гранат, и нас обрызгало остатками взрослого генокрада.

Моего брата Красное Небо снесло волной диких детей со взрывчаткой в руках. Они взорвали их, когда ползали по его телу. Он не выжил.

Дважды в бесконечных коридорах нас почти загоняли в ловушку. Я сражался врукопашную с чистокровными генокрадами. Двадцать наших братьев пало, прежде чем силовой топор Двух Говорящих Голов и энергетический меч Бегущего по Туче выручили нас.

Именно во время охраны последнего люка я утратил способность двигать ногой. Генокрад появился прямо из пола и схватил меня, пытаясь утащить вниз. Я изо всех сил старался от него отбиться. Последнее, что я помню, было отвратительное, злобное лицо, тянувшее меня вниз. Вокруг него находилась группа транксиан, которые его гладили и нежно подталкивали вперед.

Когда я уже проснулся в медицинском отсеке корабля с новой бионической ногой, другие рассказали мне о том, что произошло. Две Говорящие Головы и Бегущий по Туче вытащили меня и донесли до крыши мира, где нас ждал десантный корабль.

Оставалась всего одна вещь, которую нам предстояло сделать — Экстерминатус. Вся местность должна была быть простерилизована с орбиты вирусными бомбами. Позже, инквизиторские дознаватели установили, что все это началось около шестидесяти лет назад, когда в систему прибыл незарегистрированный космический халк.

Для заражения мира генокрадам потребовалось всего три поколения. Они размножаются, превращая людей в носителей своего потомства. Их жертвы охотно это переносят из-за гипнотических возможностей генокрадов.

Много ночей я лежал с открытыми глазами, задаваясь вопросом, могли ли мы спасти мир, если бы пришли раньше. Если бы мы могли устранить этот рак прежде, чем он распространится, то нам не нужно было бы призывать Экстерминатус.

Бегущий по Туче видел, что воины были поколеблены и возмущены рассказом Хромого Медведя. Он мог сказать, что ассимиляцию своего Народа они принимали за размножение скота, но существовала возможность предотвратить это быстрыми действиями.