Джим Александр - Чумной корабль

— Я не помню сомнений, — ответил Шота Клос, — лишь самоотверженное служение Императору.

— Да смилуется Он над нами.

В их поле зрения возник «Громовой ястреб», висящий в тридцати метрах над палубой. С корпуса корабля сыпались горящие чумные зомби, оказавшиеся слишком близко к выхлопу двигателей, но мертвецы снизу продолжали лезть на головы друг другу, строя живую насыпь. Лучшей демонстрацией их численности и силы, проистекающей из неё, служило то, что твари действительно могли добраться до «Громового ястреба» и стянуть его вниз. Десантников давили массой на палубе и в воздухе.

Торр изо всех желал кораблю улетать как можно скорее. Хотя вокс-связь уже пропала, он всё равно выкрикивал приказы в комлинк.

— Бегите! Ради всего святого, бегите!

Словно услышав капитана, «Громовой ястреб» взревел двигателями и вылетел из ангара.

Выхлоп рванувшегося на свободу корабля смел подергивающуюся массу мертвецов с рампы, ведущей из ангара, и Торр немедленно заметил открывшуюся возможность.

— Отступаем! Отходим к рампе! — скомандовал он.

Пока капитан вел прикрывающий огонь, боевые братья и капеллан устремились к выходу из пускового отсека, спотыкаясь и поскальзываясь на устилавшем пол толстом слое гнилых останков. Как только они скрылись из виду за дверями ангара, Торр начал отступать и сам, продолжая стрелять из болт-пистолета. Двое зомби рухнули на него со сходней, заставив помедлить — первого капитан прикончил зарядом в череп, второго, поняв, что истратил магазин, свалил быстрым хуком слева. Голова мертвеца с приятным уху стуком скатилась по рампе.

— Проблемы? — спросил Ниб, вместе с остальными ожидавший Торра за дверями, в помещении, от пола до потолка уставленном ящиками. На каждом из них виднелся двуглавый орёл Империума.

— Ничего, с чем я не мог бы сладить. Вот только все заряды израсходовал, — несколько удрученно ответил капитан, счищая с доспеха куски тел.

— Не думаю, что это должно нас беспокоить, — произнес капеллан.

Повернувшись к нему, Торр увидел, что Шота Клос стоит рядом, держа в руках блестящий лазган.

— В этом хранилище складировали оружие и боекомплект перед погрузкой в десантные корабли, — объяснил капеллан, загоняя в лазган новую батарею и передавая его капитану.

— Император воистину защищает, — произнес Торр, в уголках губ которого появился намек на улыбку. — Пройдет не меньше недели, прежде чем наши братья смогут вернуться в числе, достаточном для очищения транспортника. Но здесь около тысячи ящиков, а значит, нас ждет тысяча последних боев.

Поцеловав розариус, капеллан убрал его в боковой карман.

— Тогда нам следует тысячу раз возблагодарить Императора.

На пороге возникли передовые чумные зомби напиравшей толпы. Шаркающая толпа, потрясающая прикладами лазганов, изрыгающая рвоту, щерящая зубы и тянущая кривые пальцы, наступала на Обреченных Орлов. Долгие дни и ночи ждали воинов, и не всем — возможно, никому из них — суждено было пережить грядущую неумолимую резню. Так или иначе, капеллан Шота Клос, боевые братья Вид, Алтулка, Ниб и апотекарий Макиндл взяли мертвецов на прицел и ждали команды.

Вздохнув полной грудью, капитан Торр отдал приказ.

— Огонь!

С прибытием подкреплений началось истинное очищение «Избавления» и превращение транспортника в карантинную зону. Отделения Обреченных Орлов вместе с бойцами Имперской Гвардии продвигались по коридорам корабля, методично выжигая чумных зомби и чёрную слизь Хаоса. Все подразделения наступали в направлении пускового отсека, и, собравшись там для завершающего этапа зачистки, они нашли живых мертвецов дезориентированными и не способными к организованному сопротивлению. Тактика постепенного избавления палуб транспортника от влияния Хаоса дала желаемый результат.

Верный своему слову, Каллинка сыграл важную роль в очищении грузовых отсеков. Его знание окружающей обстановки оказалось неоценимым, но сержанта вела собственная цель. Он хотел из первых уст узнать, что тела Торра и остальных найдены — если они действительно погибли.

Обязанностью Каллинки было проследить за исполнением всех формальностей, необходимых для того, чтобы геройские подвиги павших товарищей не остались невоспетыми на их родном мире, Гатисе II. Он заслужил эту ответственность в сражениях рука об руку с оставленными на «Избавлении» десантниками. Таковы были обычаи Обреченных Орлов, и сержант неукоснительно следовал им.

В полной тишине отряд технодесантника миновал пассажирский лифт в хранилище медикаментов. Воспоминания, одновременно красочные и жуткие, захлестнули Каллинку, когда он увидел на полу следы взрывов и ошметки тел зомби. Уцелевшие мертвецы, с которыми тогда сражался сержант, давно покинули хранилище.

В ушах Каллинки зазвучал треск лазгана, повторяющийся с отчаянной непреклонностью, отзвук последнего боя против немыслимо превосходящих сил врага. Сержанту пришло в голову, что для воспоминания звук кажется слишком отчетливым, и в следующее мгновение перед потрясенным технодесантником забрезжил лучик надежды. Он понял, что выстрелы из лазгана реальны и слышны не в памяти, а откуда-то издали.

Отряд сержанта вслед за ним перешел на бег, и Обреченные Орлы, влетев в открытые двери, оказались в следующем грузовом отсеке. Повсюду валялись перевернутые в спешке ящики, заполненные оружием и боеприпасами. Мысли вереницей неслись в голове Каллинки — сюда ещё не добралась ни одна группа зачистки, а мертвецам не хватило бы мозгов для использования лазганов по назначению. Технодесантник шел по следу из трупов зомби и вскрытых ящиков, зная, что ждет его в конце пути…

У дальней стены грузового отсека обнаружилась группа весьма живых мертвецов, развернутых спинами к отряду Каллинки. Из-за стены разложившейся плоти доносились те самые звуки стрельбы.

— Прикончить их! — скомандовал сержант. Огнемётчики отряда, объединив усилия, создали облако пламени, охватившее орду зомби. Те, что успели повернуться, рухнули наземь, мгновенно разорванные болтами, остальные мертвецы, полыхая, разбредались в стороны и падали между ящиков. Взору Каллинки открылась груда ящиков, использовавшаяся в качестве баррикады и укрывшиеся за ней Торр, Макиндл и Алтулка. Все трое выглядели изможденными, израненными, сержант заметил множественные ожоги и недостающие пальцы.

Макиндл, лишившийся большей части правой руки, бессильно рухнул на колени, и апотекарий из отряда Каллинки немедленно бросился к нему.

— Говорю как коллега коллеге, — произнес раненый, — если мой случай окажется неизлечимым, можешь меня пристрелить.