Пятеро из Рубежного Легиона (СИ) - Аверков Дмитрий

Резня была жуткой.

Перед этим легионеры поглазели на самоубийственную атаку обитателей планеты, подсчитали количество взрывов, погоготали и после преспокойненько дремали, совершенно расслабившись. Даже часовые кемарили на постах.

А тут такое…

Выйдя из казармы в отхожее место, Щупальник остолбенел — на него несся, свирепо размахивая четырьмя сверкающими мечами, огромный абориген. Местные жители были невероятно сильны, а этот еще оказался необычайно высок и широк в плечах. Придя в себя, легионер отступил назад, резко захлопнул дверь, и торопливо задвинув крепкий засов, еще и навалился на нее всем телом.

Гул звонкого удара и скрежет дверного металла послышались лишь после того, как перед его носом уже выскочило острое жало клинка.

Еще бы чуть-чуть!

Тут же дверь как будто сама по себе сорвалась с петель и мгновенно отлетела на несколько метров; потеряв равновесие, Щупальник свалился прямо под ноги разбушевавшегося гиганта.

Едва он успел сгруппироваться и перекатиться, как на то место, где он только что лежал, со страшной силой обрушились три меча, дробя на щепки деревянный настил, — благо четвертый клинок прочно застрял в оторванной двери, был бы и он в руках великана, то неизвестно куда бы он мог угодить. Вскочив на ноги, легионер второпях бросился наутек, не видя в этом ничего зазорного — один на один с таким противником землянину не выстоять. Но и не совсем бездумно наутек, пытаясь только спасти собственную шкуру, — надо было выманить исполина за угол казармы, а там он попадет под пулеметный огонь со сторожевой башни.

Выжил Щупальник чудом, а четверорукие в тот раз, пока их не перестреляли, успели порубить на куски пятнадцать легионеров…

После этого случая он и решил «ошибиться» на минном поле, правда, немного не рассчитал и получил чуть больше осколочных ранений, чем планировал.

Нет, он не хотел привести себя в негодность для Рубежного Легиона и покинуть треклятые Омеги раз и навсегда. Ведь появляться на Земле ему было крайне противопоказано. Просто стычка с четвероруким великаном разбудила в нем неуемное желание вернуться к своим прошлым земным интересам, ведь он с пронзительной ясностью осознал, что его жизнь готова легко оборваться в любую секунду, и он больше никогда не сможет прикоснуться к нежной женской коже и испытать неописуемый тактильный восторг.

Теперь он вообще не находил себе места — ему нужна была эта кожа!

Подходящее решение напрашивалось само собой — как можно скорее попасть в объединенный госпиталь, где носительницы этой кожи непременно имелись.

Госпиталь размещался на Омеге-1 — безжизненной и перспективной планете, его создали для тех, кого можно было подлатать и вернуть в строй. Остальных раненых отправляли на Землю, причем куда конкретно — никто из легионеров не знал.

Из тесных и пропитанных неистребимой вонью казарм попасть в светлые просторные корпуса госпиталя — уже было подарком судьбы. А с учетом того, что с одной стороны медицинского комплекса плескалась тихая речушка с живописными берегами, а с другой — топорщились аккуратные аллеи, на которых повсюду стояли яркие скамейки и удобные открытые беседки — можно было считать, что ты попал в санаторий.

Лишь ободряющие и мотивирующие плакаты на каждом углу напоминали о суровых реалиях и призывно кричали: «Здоровей — скорей! Тебя ждет Легион!»

Конечно, никому из бойцов задерживаться здесь сверхнеобходимого не позволяли, и Щупальник даже рад был своей чрезмерной «ошибке», которая существенно продлила его пребывание в столь чудесном месте. Передвигаться он мог, обезболивающие делали свое дело, хотя уже ровно держать тело не получалось, оно так и норовило слегка скособочиться, но это сущие пустяки, ведь главное — в госпитале действительно были женщины.

Первой его спасительной отдушиной стала невзрачная маленькая медсестричка. Он настиг ее в кладовой, куда она ни о чем не подозревая, зашла по надобности. Щупальник быстро прошмыгнул следом за ней и потихоньку задвинул на двери шпингалет. Девица, наклонившись, копалась в огромных узлах с постельным и исподним бельем и мурлыкала что-то себе под нос; неслышно подобравшись сзади, легионер одной рукой крепко зажал ей рот (хотя она даже не пыталась ни кричать, ни сопротивляться), а вторая его рука ненасытно пустилась в свободное плавание по хрупкому женскому телу…

Практически уже позабытые ощущения всколыхнулись, неистово забурлили, мгновенно превратились в штормовую волну и были настолько неподвластны ему и сильны, что через пару минут он охнул и без сознания рухнул ничком на серые измятые узлы; медсестричка посмотрела на него спокойно и внимательно, погладила ласково по голове и отправилась по своим делам.

Следующей дарительницей тактильного восторга стала докторша. Тут уже Щупальнику пришлось использовать весь свой многогранный арсенал соблазнения и обольщения. На многое он и не надеялся, ему достаточно было пару раз прикоснуться к бархатной коже на ее руке и даже удалось один раз шутливо положить руку ей на колено. Но, возможно, из сострадания или из-за этой теперь уже вечной улыбочки, навсегда приклеившейся к его лицу, она позволила ему намного больше.

Потом была еще одна милая медсестричка. И еще одна. Он понимал, что скоро все закончится и поэтому предусмотрительно накапливал ощущения от своих фееричных тактильных наслаждений, подобных праздничным фейерверкам, на долгое время вперед. В конце концов, его выписали и отправили не на ту планету, где он был прежде, а на Омегу-13.

Так он и попал на Южный рубежный пост. Планету только-только взялись осваивать, колонию он даже не видел, как и все остальные легионеры, прилетевшие с ним. Специальный транспортный корабль Легиона вначале высадил бойцов на северном рубеже, а затем переместился на юг. После разгрузки людей, вооружения и всего необходимого для оборудования рубежного поста, корабль улетел — натужно разорвал атмосферный купол и устремился в бескрайнюю черноту космоса.

В первый день легионеры разбили палаточный городок, пробурили скважину для забора воды, а затем не спеша занялись обустройством огневых позиций и возведением инженерных заграждений в самом начале ущелья, уткнувшегося в необозримый горный массив и теряющегося где-то в его глубинах.

А на второй день появилась молочная стена…

Щупальник в тот момент спустился в блиндаж — якобы, чтобы провести инвентаризацию остатков своего минного хозяйства. Минные заграждения перед постом он установил еще в первый день — справился быстро, опыта ведь у него уже навалом. А оставшиеся заряды, конечно же, с позволения капитана, решил хранить здесь, подальше от любопытных глаз и рук своих боевых товарищей.

А если честно, то он просто отлынивал от тяжких работ по обустройству поста. Наверное, он чувствовал и морально готовился превратиться в ближайшем будущем в Средний палец — вот и послал куда подальше и работу, и инвентаризацию, просто спрятался в блиндаже, чтобы почаевничать.

А как только выбрался наружу, то увидел жуткую картину — ущелье заполонило собой огромное туманное месиво, легионеры пытались его всеми силами уничтожить, а оно поглощало их — одного за другим.

Выскакивать на поле очень странного боя, Щупальник разумно посчитал нецелесообразным. Видно же было, что попытки сражаться со зловещей субстанцией оказались бесполезными. И он, увлекаемый основным природным инстинктом, снова спустился в блиндаж…

— Похоже, у нас установились терпимые взаимоотношения, — хмыкнул Субботин и велел Мизинцу, покрывшемуся багровыми пятнами из-за того, что он стал объектом всеобщей насмешки: — Пока тишь да гладь, ты разузнай наконец-то о странном тумане и о колонии спроси: слышали они о ней? Цела ли она? Сколько раз тебе об этом повторять?

Парень кивнул, недовольно морщась и еле сдерживая злость, побрел к королю, глядя под ноги, чтобы случайно не споткнуться и снова не стать причиной очередного унизительного гогота.