Николай Буянов - Наблюдатель

Над Тойво Геллером был поставлен жуткий эксперимент. Ему методично, раз за разом, создавали такие условия, когда единственным выходом для него было крупное изменение реальности. Естественно, все происходило под контролем, но ведь Геллер этого не знал! А когда понял, что на нем, словно на кролике, ставят опыт, он испугался так, что волосы на его голове стали дыбом. Вот почему он так метался, скрываясь ото всех, с планеты на планету, из одной реальности в другую. Его, не умеющего плавать, бросили в воду и стали наблюдать из лодки: выплывет - не выплывет.

Я смотрел на своего шефа, постаревшего за несколько минут. На лбу и на щеках у него обозначились морщины, которых я не замечал раньше. Взгляд его потускнел, он выглядел притихшим больным стариком, осознающим ясно и отчетливо, что грядущую зиму ему не пережить.

- Теперь я тебя понимаю, - тихо сказал он. - Я понимаю твое состояние.

Он вздохнул.

- Неужели они стали такими - люди будущего? Они поступают с нами, как с белыми мышами или как с лягушками. Ставят опыты, наблюдают… И идут по трупам.

- А мы сами? - возразил я. - Боюсь, они только способные ученики. А учителя - это мы.

Шеф накрыл ладонью мою руку.

- Ты не виноват, мой мальчик. Ни в чем. Ты не мог защитить Тойво Геллера, и незачем себя казнить. Мы ведь не знаем, какими способностями они обладают. А тем более - их Наблюдатели. Может быть, они достигли безграничных возможностей в мимикрии. Может, они вообще могут становиться невидимыми. Или они создали темпоральное поле нового типа, способное переносить не только живую плоть, но и неодушевленные предметы. Тогда понятно, каким образом убийце удалось уничтожить Матрешку. У него вполне мог быть с собой миниатюрный силовой генератор, с помощью которого он подавил защитное поле робота. Мы никогда не узнаем, какие они, люди будущего. Как они выглядят. Может быть, это новые сверхсущества…

Я покачал головой:

- Я тоже сначала думал именно так. Но это было ошибкой. Сверхчеловек не стал бы набивать в скалу крючья. Он не стал бы стрелять в машину Адели и разбивать робота. Я понял это, когда вспомнил слова Влада Кунича. Технический прогресс, говорил он, застыл на месте. Но это не так! Он просто замедлился. И, тем не менее, полная смена поколений техники происходит за считанные годы.

Гораздо медленнее идет прогресс физиологический. С каменного века и до наших дней строение человека осталось неизменным. Изменились его мысли. Он изобрел топор, колесо, танк, компыотер, но внутренне человек не изменился, потому что эволюции мало этого промежутка времени. Нет, человек из будущего ничем не отличается от нас с вами. Он не мог стать невидимым и не мог создать темпорального поля, способного пропускать сквозь себя неодушевленные предметы, потому что сама природа поля не позволяет этого сделать. Вы можете возразить, что все это только мои домыслы. Но у меня есть реальные доказательства.

- Какие же?

- Стрела, - ответил я. - Стрела, которой был убит Тойво Геллер. Еще во время нашей первой связи по видео вы задали вопрос: почему убийца выбрал такое странное оружие - духовую трубку? Почему он не воспользовался в коттедже бластером или винтовкой? Вы считали этот момент очень важным и были правы. Казалось бы, вопрос довольно простой, но я, к своему стыду, слишком долго ломал над ним голову. В чем преимущество духовой трубки перед винтовкой или бластером? В скорострельности? Нет. В точности или дальности действия? Нет. В размерах? Нет.

В бесшумности? ДА!

Убийца выбрал духовую трубку, потому что она не производит шума при выстреле! Значит, он боялся быть обнаруженным. Но кем? Кроме его самого и его жертвы, в коттедже никого не было. Кто мог услышать выстрел? Только робот. Убийца не хотел привлекать внимания Матрешки, он надеялся сделать свое дело незаметно. У него это не получилось, робот увидел человека и, как следствие, был уничтожен. Но в первоначальные планы убийцы уничтожение робота не входило! А отсюда следует очень важный вывод: у убийцы не было с собой никакого силового генератора..

- То есть как? - спросил шеф. - Будь он хоть трижды ниндзя, ему все равно не удалось бы разбить робота! Матрешка была снабжена силовой защитой! Экран был включен, Иза Бромберг сама отдала приказ! Ты полагаешь, робот по каким - то причинам не послушался?

- Нет, робот выполнил приказ.

- Значит… это все-таки Адель Ларченко? Ведь Матрешке был отдан приказ не подпускать к себе никого, кроме Адели…

Я отрицательно покачал головой:

- Нет. Приказ звучал по-другому: «Не подпускать к себе и не пускать на территорию чужих, за исключением Адели Ларченко». Следовательно, робот мог подпустить к себе человека, которого он не считал чужим.

Несколько вечных секунд стояла тишина. Потом шеф выдохнул:

- Иза Бромберг…

Небо на востоке медленно становилось серым, будто ребенок нарисовал ночь, заштриховав лист черным карандашом, но потом ему что-то не понравилось, и он стер изображение ластиком. Утро выдалось хмурым и тихим. В воздухе стояла сырость, озеро внизу казалось унылым и бесцветным. У причала, словно кони на привязи, покачивались в ряд несколько разноцветных глиссеров, спрятанных в коконы силовых полей.

Шеф Центрального отдела Службы безопасности спускался по тропинке среди мокрых сосен. Несмотря на прохладу, на нем были тонкие хлопчатобумажные брюки и черная куртка, небрежно наброшенная поверх довольно легкомысленной для его возраста майки с надписью «KISS МЕ».

- Признайся, - сказал он, - ты подозревал Изу Бромберг с самого начала.

Мои кроссовки скользили по земле, и я управлял ими, словно горными лыжами.

- Как в бульварном романе, - усмехнулся я. - Нет, я ведь искал убийцу среди мужчин. А потом, как Иза и рассчитывала, мое внимание целиком сосредоточилось на Адели. Шеф, я не мог им сказать… В конце концов, какие у меня были полномочия? Я всего-навсего полицейский. Как бы они отреагировали, узнав, что Иза - Наблюдатель? Хотя, с другой стороны, где здесь нечто, выходящее за рамки возможного? Мы впервые столкнулись с человеком, пришедшим из будущего. Но рано или поздно это должно было произойти…

Мы изучаем прошлые реальности. Если на нашем пути возникает препятствие, что мы делаем? Уничтожаем его! И нас не мучают угрызения совести, потому что мы повторяем себе: это прошлое. Это иллюзия, которая, по большому счету, существует только в нашем воображении. Токугава, Симадзу Иэхиса, Кэрои Нуэми, Рихард Зорге, Ходзуми Одзаки… Они умерли в разное время, и все - насильственной смертью. Их нет уже много столетий. А наблюдать за призраками… Что может быть безобиднее? И что может быть безжалостнее? Восстание «Белого Лотоса» грозило прокатиться по всей Японии, подобно восстанию Спартака в древней Италии. Но его потопили в крови, а мы, слыша стоны и крики о помощи, холодно стояли в стороне, наблюдали и анализировали… Чему же мы удивляемся? Для людей будущего мы - такие же призраки… Даже не кролики, не лягушки и не белые мыши, которых все-таки жалко.