Андрей Мартьянов - ОХРАНИТЕЛЬ (Хроники графства Артуа времен Великой Чумы)

* * *

Такие встречи всегда случаются на перекрестках. Перекресток — символ разветвления и схождения, соединения неких отдаленных друг от друга областей. Символ всеобщей связи всего и вся, вечности, вытекающей из одного сосуда и вливающегося в иной. Крест — знак мира христианского, католического, существующего вопреки всем горестям и бедствиям.

Поедешь прямо — окажешься в Дуэ, затерянном среди диких лесов городке. Направо будет Камбрэ, княжество-епископство Священной Империи. По левую руку будет Сент-Омер, Бетюн и затем бушующее побережье Английского пролива. Главное не повернуть назад — в умирающий Аррас.

— Тише, тише аллюр! — Жак первым углядел неладное: кавалькада спускалась по холму вниз, к соединению дорог, отмеченному установленным еще при Филиппе-Августе гранитным крестом. — Шагом! Преподобный, глядите-ка! Нас встречают!

— Почему я их вижу? — брат Михаил перекрестился. — Невидимое видимо!.. Рауль?

У мэтра дыхание перехватило — верно! Со стороны Камбрэ медленно приближался Khlôros — Конь Бледный, с наездником в седле: знакомый изжелта-зеленоватый плащ цвета разложения, нечеловечески длинные руки с костистыми пальцами, сжимающие поводья. Наброшенный капюшон, скрывающий лицо.

Всадник Четвертой печати. Смерть.

От Дуэ подходил второй — Пурпурный король. Могучий конь, фиолетово-черная мантия, корона о девяти зубцах. Позади, полумесяцем, следуют чудовищные звери — не псы, не волки, похожее, но что-то другое.

Третий. С севера, там где находилась гавань Кале. Скакун ярко-ярко рыжий, почти красный. Всадник необычайно красив — золотые волосы, алый плащ, гордая стать. Обнаженный меч в руке.

— Барон, вы их тоже видите? — очень быстро спросил преподобный. — Каждого?

— Д-да, — чуть заикнувшись сказал Жан де Партене. — Я могу поверить в Тараниса, существо пришедшее к нам оттуда, но... Эти?

— Тот лиловый, в короне, — Инурри потрогал Рауля за сжатые на узде пальцы, пытаясь привлечь внимание, — чужак. Txar! Убей его! Он хуже нерожденного! Мы помним таких, у нашего народа долгая память!

— Отходим на галопе, — хрипло сказал Жак. Танкред, Арриго и Ролло обнажили мечи с серебрением. — Эти твари нам не по зубам, ваше преподобие!

— Молчи, — приказал брат Михаил. — Уберите оружие. Нечисти, порожденной адом, здесь нет. Разве что Пурпурный король, но если это и дитя преисподней — то не нашей! Они хотели встретиться? Я готов. Мессиры, позвольте мне сделать это одному. Это мой крест.

— До конца так до конца, и будь что будет! — рыкнул барон де Фременкур. — Я же себе никогда не прощу, если... Если не узнаю!

— Будь что будет! — неожиданно подхватил Рауль Ознар. — Я не могу остаться в стороне!

— Тайны? Знание? Желание прикоснуться к неведомому? — усмехнулся брат Михаил. — Но потом не жалуйтесь, что прикоснулись к тому, о чем смертному человеку лучше не знать. Жак! Вы остаетесь здесь! Что бы ни произошло, не вмешиваться! Я почему-то уверен, что вас они не тронут. Вы для таких важных персон не более, чем пыль на дороге.

И пришпорил коня.

* * *

Пурпурный король, Таранис, галльский бог, чинно стоял в стороне — понимал, что он тут не хозяин. Всадник Бледный и Всадник Рыжий неторопливо совещались, нимало не стесняясь подъехавших к ним людей.

— Мессир Смерть, — учтиво говорил Рыжий, — Сейчас кругом твоя власть. Что решишь?

— Решаю не я, мессир Война, — донеслось из-под капюшона Бледного. — Я лишь исполняю Его Волю. Равно как и ты. Смертные сами решат. Было бы что предложить?

— Предложи им, брат.

— Ты, — Смерть без раздумий вытянул длиннющую руку, указывая на брата Михаила, — Ты, обвиняющий прочих в преступном желании знаний, и сам тайно их алчущий! Чего хочешь?

— Познания истины, — твердо сказал преподобный. — Истины божественной. Незамутненной дьявольскими искажениями.

— Пусть будет так, — кивнул Смерть и обратил кромешную тьму, клубившуюся под капюшоном к Раулю: — Чего желаешь ты, книжник?

— Молчи, молчи! — шикнул Инурри, прятавшийся под плащом мэтра. — Нельзя с ним говорить!

— Ничего, — без раздумий ответил Рауль Ознар. — Просить что либо у Смерти?

— Ты сказал, — ответил Бледный. — А ты, барон... Фременкур? Или как мне тебя называть? Я еще не знаю твоего имени, поскольку ты не рожден. Но просить ты вправе — исполню, когда появишься на свет.

— Удачи, например, — после короткой паузы и безусловно оторопело сказал Жан де Партене. — Я не знаю. Я просто не знаю кто вы такие!

— Слово сказано — удача, — наклонил голову Смерть. — Взять его назад не получится. Мессир Война, что дальше?

— Решить судьбы остальных причастных, — сказал великолепный всадник на рыжем коне. — Свое вознаграждение смертные получили, осталось запечатать Дорогу. Эй, там, приблизься!

Молчаливый Пурпурный король чуть тронул коня шпорами. Выехал к обоим Всадникам.

Насмерть перепуганный Рауль Ознар почувствовал, как под рукой сжимавшей клинок начало пульсировать чем-то теплым, горячим, обжигающим. Тамплиерский значок «алеф», закрепленный на гарду!

— Тебе здесь не место, — грозно сказал мессир Война Пурпурному королю и указал на Бледного. — Нельзя похищать то, что исконно, от рождения мира связано с другим, тебе не властным. Уходи с миром.

— Ereoy tohran stanew okulasa, — пророкотал Пурпурный. — Loer onekar oota.

— Его отдадут, — согласно кивнул мессир Война. Обратился к преподобному: — верните то, что ему принадлежит.

Брат Михаил, насколько бы не было ему жутко, высоко вытянул руку, сделав несколько жестов из набора безмолвных приказаний, принятых в рыцарской коннице. Очень скоро с холма спустился Жак — поперек седла связанный Гийом Пертюи, за седлом, обхватив грудь телохранителя его преподобия обеими руками — девица Жанин Фаст.

Гийома сбросили под копыта лошади короля.

— Кровь этого, — в голосе мессира Смерть слышалась нескрываемая брезгливость, — откроет Дорогу. А женщина — пусть возвращается домой.

— Домой? — вскинулся Рауль. — То есть как?

— Это там она королева, — вежливо разъяснил мессир Война. — Здесь эта женщина всего лишь часть бывшего величия, воплотившаяся в смертную плоть. Таранис, мы с тобой рассчитались?

— Uyoosadh, kwohoran.

— Ну так прощайте.

— Прощайте, — ведьма Жанин Фаст остановилась у стремени Рауля. — Я слишком надолго застряла здесь, у вас, и слишком долго искала дорогу домой...

— ЧТО?? — задохнулся мэтр. — Вы? Это вы?..

— Отчасти, — деревенская ведьма преображалась в королеву Селену, изменяя облик. — Все происшедшее — случайность. Я лишь помогла вам... Прощайте, Рауль Ознар!

* * *

На перекрестке осталось окровавленное тело Гийома Пертюи — Пурпурный король не побрезговал спуститься на землю и вонзить меч ему в сердце. Затем, подхватив сияющую серебристо-голубыми иномирными лучами королеву Селену пустил коня в галоп, исчезнув в снежных вихорьках.