Виктория Гетто - Беглецы-Х

— Это хорошо, что Каре нравиться чай.

Произнёс он, улыбнувшись девушке в ответ. На улыбку, к его удивлению, та не ответила, став вновь серьёзной. Степан не выдержал, положил ей руку на плечико, ободряя, чуть сжал. Та вздохнула. Немножко приподнялась, подвинула стул к мужчине вплотную, положила ему голову на плечо. Потом выпрямилась, произнесла:

— Прогоните Кару?

Влад прищурился – он не знал, как ему поступить. Честно, не знал. То, что он видел, никак не взялось с тем, что ожидал. Ни грязи, ни мусора, как обычно у диких племён. Сама аборигенка чисто одета, от неё пахнет свежестью и мылом. И её действия. Это не дрессировка, а осознанные действия. Оставив вопрос пока в стороне, сам спросил Степана:

— Она стала умнеть, когда забеременела?

Сержант пошевелился:

— Да она и до этого дурой не была. Конечно, поначалу намучался. Всего пугалась. Но потом стала привыкать. Сейчас практически нормально. И – да. Умнеет с каждым днём. Теперь даже говорить может. Только мало пока.

Сделал паузу, задал самый важный вопрос:

— Заставишь прогнать, командир? Я – против. Если придётся, то сам с ней уйду.

— За кого ты меня держишь, Стёпа? За зверя, или за чудовище? Я могу понять. Тем более, такое… В общем, живите. Если что понадобится – обращайся. И это, рожать – к нам. Не вздумай на дому роды принимать. А завтра пришлю тебе замену на денёк. Привези Кару в клинику. Пять месяцев – нешуточный срок. Обследоваться надо…

Поднялся из кресла, протянул руку сержанту. Тот, не понимая, стиснул ладонь своей лапой.

— Э…

— Бывай, Стёпа. Желаю тебе счастья. И тебе, Кара.

— Спасибо.

Певучим голоском ответила молодая женщина. Виконт кивнул, прощаясь, вернулся к глайдеру. Двигатель мягко заурчал, унося его обратно…

-…Николай Степаныч? Влад. Я, пожалуй, возьму сегодня выходной.

— Ну, наконец‑то! Догадался! А то работаешь вообще без отдыха! Отдыхай, ни о чём не волнуйся…

Виконт отключил коммуникатор, затем отдал распоряжения Второму:

— Меня нет ни для кого. Ни с кем не соединять. Ну, если только наши имперцы найдутся.

— Понял. Сделаю…

Ему хотелось побыть одному. Просто погулять по лесу, посидеть у костра, ни о чём не задумываясь, глядя в вечно притягивающие языки огня, поесть испечённой в золе картошки с солью, выпить пахнущего дымком ароматного чая… Расслабиться, хоть раз за последнее время… Глайдер послушно взмыл в небо, исчезая за склонами поросших густым нетронутым людьми лесом скал, окружающих долину и лёг на случайный курс, рассекая воздух. Впрочем, скрывшись из вида города, виконт сбросил скорость. Маскировочное поле прятало его от всех лишних глаз, двигатели в таком режиме работали бесшумно, пряча звук за противофазником. Открыв колпак, Влад просто любовался неспешно проплывающим внизу пейзажем с высоты птичьего полёта. Яркое тёплое солнце, свежий ветерок, ласкающий короткую стрижку, человек чувствовал лёгкое умиротворение, наполняясь спокойствием, ощущая, как уходят прочь тревоги и заботы. Обогнув города, расстилающиеся цепочкой вдоль караванного пути, он взял курс на местный юг. Вскоре показалась небольшая долина с вьющейся по ней бурной речкой. Руки сами двинули штурвал, и глайдер плавно пошёл на посадку. Антигравы сработали безупречно, чуть подвесив по–прежнему скрытый маскировочным полем аппарат. Со стороны, наверное, выглядело странно, когда из пустоты появился человек, одетый в обычный комбинезон. Впрочем, после лёгкого касания груди одежда изменилась, приняв вид местного одеяния в виде широких свободных брюк и такой же точно домотканой безрукавки, обнажающей сильные руки до плеч. Влад бросил мешок с припасами возле небольшого обрыва берега реки, делающей тут очередной поворот, затем отошёл в близким деревьям. Молекулярной пилой разрезал довольно толстый местный дубок, сваленный в незапамятные времена каким‑нибудь штормом или ураганом, нарезал пару чурбаков, один из которых откатил к мешку. Будет стулом. Второй на скорую руку обтесал той же пилой, превратив в подставку для стола. Столешницей послужил очередной срез, только с комля. Нарезав ещё пару чурбаков, расколол их входящим в состав аварийного припаса топором, затем вырезал пару рогулек, ощущая, как душа наполняется спокойствием от немудрёных занятий. Вокруг кипела жизнь: свистели птицы, стрекотали насекомые. Вились непонятные жучки и громадные, сантиметров по десять, бабочки с причудливо изрезанными крыльями. Одуряюще пахло цветами и плодами. Достав из мешка удочку, разложил удилище, закрепил катушку на положенном месте, насадил на крючок кусок мяса. Взмах, и блесна утонула в бурных струях, заиграв в быстрине. Уселся на чурбак, ожидая поклёвки. Та не заставила себя ждать, буквально в следующий миг удилище согнулось в дугу, а леска начала с бешеной скоростью исчезать в воде. Впрочем, в следующее мгновение сработал тормоз и началась охота. Неизвестная рыбина боролась долго, но безуспешно. Мелькнула полосато–пятнистая кожа, последнее усилие, и громада длиной почти в метр оказалась на берегу, исступлено колотясь о песок.

— Ого!

Оглядевшись, человек подобрал большой сук и со всего маху опустил его на голову рыбе, подловив удачный момент. Тупой треск, гниловатое дерево разлетелось на куски, но удар всё же заставил рыбу на мгновение застыть, а в следующий миг атомарный нож одним касанием отделил голову от тела.

— Есть!

Влад победно вскинул руку, сжатую в кулак, к чистому небу.

— Хвала Богам!..

Убрал нож в ножны, поднял уже обезглавленную тушку за хвост, перехватив рукой у плавника, огляделся по сторонам – о! Вот это подойдёт! Спустился к воде чуть правее места рыбалки, там склон было более полог, устроился на плоском камне. Быстро выпотрошил. К его удивлению, костей было мало, хотя рыба оказалась речной, точнее, пресноводной. И мясо у добычи оказалось коричневатым, словно у обезвоженной говядины. Понюхал внутренности – чистые. Значит можно есть спокойно. Пожарить или сварить уху? Время позволяло, поэтому решил пойти самым простым путём – запечь в глине, благо той было полно на урезе холма. В пару движений выдрал кусок сизо–серого цвета, размял. Жирная, подойдёт. Обмотал уже разделанную тушку широкими листьями, предварительно насыпав на них соли, немного забросил внутрь широкого разреза. Перевязал лыком, аккуратно срезанным с местной липы. Обмазал глиной. Небольшая ямка, положить, засыпать землёй получившийся брикет, сверху разжечь костёр, на который поставить котелок для чая. Теперь можно улечься на термоковрик и подождать, пока прогорят угли и блюдо будет готово. Красота! Огонь, текущая вода – две из трёх вещей, на которые никогда не надоедает смотреть. Что ещё надо? Для полного счастья? Женщину? Ну… Лучше её приводить на готовое. Их не интересует процесс добычи. Больше важен результат. И он всегда должен быть положительным. Если шкура мамонта на постель, так без дырок. Если леопард на манто, так самый пятнистый…