Александр Сухов - Пламенный Путь

Помимо пышной тропической растительности здесь было множество всякой живности: насекомые, ящерицы, птицы всех возможных раскрасок, даже мелкие обезьяны суетились в кронах деревьев. Все это пищало, верещало, повизгивало, короче, наполняло окружающее пространство самыми разнообразными звуками.

– Что, диверсант, не ожидал увидеть здесь такую благодать? – поинтересовался Эрик.

Я промолчал – не объяснять же парню, что в неведомом ему Межмирье всякий продвинутый маг может позволить себе и не такое, и для этого ему не нужно прятаться в толще антарктического ледяного панциря.

Конвоиры приняли мое молчание за немое восхищение и дружно хмыкнули, мол, и мы тут не лаптем щи хлебаем, но кое-что могем.

Через четверть часа ходьбы мои сопровождающие вывели меня к некоему строению, точь-в-точь римский Колизей, только размерами значительно меньше и совершенно целый. Как только наша троица приблизилась к одному из входов, массивная кованая решетка ушла под землю, освобождая проход.

«Все как-то таинственно и торжественно тут у них, – мысленно усмехнулся я. – Музычки соответствующей не хватает. Сейчас бы Грига «В пещере Горного Короля» или «Марш Черномора» Глинки, да в рок-обработке, да на всю катушку – было бы аккурат в тему».

Миновав довольно узкий проход между соседними трибунами, мы оказались на посыпанной опилками и песком арене. С удивлением и душевным содроганием я посмотрел на характерные бурые пятна, украшавшие невысокий парапет, отделявший зрителей от арены. Они что здесь, с ума посходили? На дворе двадцать первый век, а тут кровища рекой, и вряд ли это кровь животных. Если и животных, наверняка вперемешку с человеческой.

По причине сильного душевного волнения я не сразу обратил внимание на пялившуюся на меня во все глаза довольно многочисленную толпу зевак, занимавшую одну из секций трибун. Человек сто, возможно, сто пятьдесят. Еще пятеро мужчин восседают в отдельной ложе. Четверо из них мне незнакомы, зато пятого я узнал сразу. Не признать Первомага Земли, чей светлый образ в виде портрета или бюста обязательно украшает кабинет всякого мага, непременно присутствует в каждом современном учебнике по магическим дисциплинам, а также на орденах и медалях, коими награждают особо отличившихся членов Братства, с моей стороны было бы проявлением высшей степени невежества. Был Архонт черноволос, узколиц, обладал выдающимся шнобелем и маленькими колючими, будто два боевых лазера, глазками.

Мне бы испугаться как следует, грохнуться на брюхо и начать ползать перед Архонтом, вымаливая себе жизнь, а я, дурень, представил, как в свое время украсил его портрет пышными буденновскими усами и ветвистыми оленьими рогами, за что по приказу Митрофаныча был нещадно исполосован розгами. Еле-еле удержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Вообще-то добровольно валяться в пыли перед человеком, которого должен ликвидировать, я не собирался.

– Весело тебе, червь?! – по барабанным перепонкам неприятно резанул усиленный магией скрипучий голос Архонта. Говорил он по-немецки, время от времени перемежая фразы словами, заимствованными из других языков, в основном европейских. – Явился по мою душу, – не спрашивал, констатировал Владыка Владык. – Ну что же, Савушкин Аристарх, не знаю, на что надеялись те, кто тебя сюда послал, но с их стороны это было великой глупостью. Впрочем, я понимаю вашего Князя, он в опале, дни его сочтены. При таком раскладе любой на его месте стал бы цепляться за соломину, но ты-то, Аристарх, парень умный, неужели так ничего не понял?

Похоже, Архонт пребывал в благодушном настроении и, перед тем как лишить меня жизни каким-нибудь изощренным способом, решил прочитать мораль, по всей видимости, в назидание присутствующим. Не знаю, на что можно было бы надеяться в данной ситуации, но я также решил потянуть время и подыграть старику.

– Да, Великий, теперь я понимаю, что у меня не было ни единого шанса и вся эта затея с покушением на тебя – чистой воды авантюра. Однако в любом случае я обязан выполнять приказы вышестоящих начальников и без колебаний…

– Выше всех тут я! – брызжа слюной, заверещал Закария Бен Варнава. – И всякий преданный нашему делу маг был обязан поставить меня в известность, особенно в подобных случаях. – Немного придя в себя, он продолжил более спокойным тоном: – Молод ты, Аристарх, и глуп – не ту сторону выбрал. А раз глуп, значит, мертв, ибо дураки мне не нужны.

– Судя по тому, как ловко меня взяли, таких умников в окружении моего Владыки предостаточно.

– Ты прав, юноша, – язвительно ухмыльнулся Архонт, – благоразумные люди среди вас, самоубийц, еще не перевелись.

– И кто же это, если не секрет? – как бы ненароком поинтересовался я.

– От мертвецов у меня никаких секретов, – гнусно ощерился Бен Варнава – вылитый киношный маньяк, готовящийся изнасиловать, а потом расчленить привязанную к жертвенному алтарю девицу. – О твоей готовящейся отправке в Новую Швабию нам заранее сообщила некая Екатерина Синицына. Тем самым девица заслужила полное отпущение грехов, гарантию неприкосновенности, а в перспективе еще кое-какие материальные блага.

Вот же тварь Синицына! Никогда не любил эту блудливую стерву. И чего только в ней мужики находят? Значит, это именно она сдала меня Архонту со всеми потрохами. Индульгенцию, видите ли, отрабатывала и материальные блага. Жаль, очень жаль, знал бы, что так все обернется, задушил бы гадину без всякого сожаления.

Ну что же, получается, в данный момент я оказался крайним, мне и отдуваться за чужие ошибки. Моя песенка спета, поскольку Архонт однозначно назвал меня мертвецом. Бог даст, Князь, Митрофаныч, Андрей и все прочие наши смогут уйти туда, куда не в состоянии дотянуться костлявая ручонка Бен Варнавы и, может быть, из Межмирья отомстить Архонту и предательнице Катьке. Сейчас бы чуть-чуть магии, на один файербол. Устроил бы я здесь небольшой салют, а потом и умирать не страшно, прихватил бы с собой пару-тройку фашистских недобитков, вместе с их Фюрером.

– Итак, молодой человек, наступило время отвечать за свои грехи. И пусть ты был слепым орудием в руках негодяев, ответственность с тебя не снимается.

Едва он произнес эту фразу, молчавшая до этого толпа забурлила и сотнями голосов принялась дружно скандировать:

– Смерть! Смерть! Смерть!..

Однако легкий взмах руки Архонта мгновенно заставил утихнуть публику.

– Значит, быть посему.

Как только он это произнес, стоявшие рядом со мной двое из ларца, Эрик и Ханц, рванули прочь будто ошпаренные. Тут же из-под земли начали вылезать заостренные штыри пятиметровой длины, отгораживая пространство арены от зрителей, замерших в предвкушении какого-то пока что непонятного для меня развлечения. Хотя чего уж там непонятного. Бурые пятна однозначно указывали, какие забавы здесь в моде. Интересно, кого сейчас выпустят на арену: человека или зверя?