Сергей Вольнов - Zona Incognita

К каким таким, на фиг, бабам? — Тимоха посмотрел на меня с некоторым сочувствием. — Ты чё, Колян?

Как это к каким? К зонным амазонкам, диким и свирепым женщи…

Я осёкся. Ч-чёрт, и кто меня за язык тянет?!

М-м-да, поспешил я с выводами, трепануло тебя куда сильнее, чем я думал. — В глазах напарника читалась жалость. — Колян, толпы женщин в Зоне никогда не было и, наверное, не будет. Жаль, конечно, иногда их так не хватает, что отдал бы даже «мамины бусы», будь они у меня, за сутки-другие в койке с грудастой девахой! Ну что, двинули?

Я кивнул и отправился следом за Тимохой. Но в голове уже бунтовала и проламывала череп разъярённая толпа вопросов. Пока мы крались кустами-оврагами, я успел немного изучить карту на своём… то есть на КПК Коляна. Первое, что меня шокировало, — это то, что существенно изменилась география Зоны.

Судя по спутниковой фотке, исчезли руины и уцелевшие постройки многих известных мне локаций. Второе, что бросилось в глаза, — пометки на самой карте. Если верить им, то существенно изменились названия группировок, да и самих группировок стадо меньше, чем в той Зоне, которую помнит Несси, которую помню я. И если отсутствие самих локаций можно было объяснить деструктивной активностью аномалий, то как же быть с изменением названий?

Да и по ходу нашего продвижения по Зоне я приметил несколько ненормальностей. Это были отклонения от Зоны, привычной для меня. Плотность аномалий по всему маршруту следования значительно снизилась. Мутантной живности тоже стало в разы меньше и по количеству, и по разнообразию видов.

Но самая-пресамая мерзость заключалось в том, что я абсолютно ничего не чуял. От моих особых способностей не осталось ровным счётом ни-че-го. Я не то чтобы не смог докричаться до любимой, я даже не слышал её невнятного шёпота, который пронизывал пространство Зоны всегда, всегда, с первого моего шага в неё…

Плюс ко всему тело Коляна было в разы слабее, чем моё родное. Зрение тоже барахлит, явно не стопроцентное. Руки с «калашом» трясутся. О какой прицельной стрельбе может идти речь?! А одежда-экипировка — смех один. На мне сейчас была простая куртка с капюшоном, бронепластинами и не пахло. Полный облом, я — обычный человек, самый что ни на есть сталкер-новичок…

— Лягай!!! — отчаянный крик Тимохи выдернул меня из омута размышлений за миг до того, как мне в живот впились пули.

Острая боль смешалась с негодованием и нежеланием понять, что меня подстрелили. Но как?! Я же ничего не увидел, не услышал, не учуял!

Мы нарвались на патруль военных. Вокруг громыхала стрельба, Тимоха отступал кустами, пытался скрыться, огрызаясь короткими очередями. А я стоял, как баран, и смотрел на свои окровавленные руки, которые отчаянно пытались остановить потоки крови.

Мой автомат упал и сейчас валялся в грязи под ногами. Ещё я успел глянуть в сторону патруля, и тут что-то твёрдое сильно стукнуло мне в лоб. Последнее, что я увидел, — опрокинутое небо и густые красные капли, налипшие на стёклах моего противогаза изнутри.

Я провалился в бездну, и свет погас.

Не то чтобы я смирился с тем, что умер, но почему-то лежал в этой темноте абсолютно спокойно и даже не пытался пошевелиться. Пустота. Ни тепло, ни холодно, нет ни единого звука или какого другого фактора раздражения извне. Только я, темнота и тишина. Уютно. Такое странное умиротворение и знакомое предательское спокойствие… Видимо, сказалась накопившаяся запредельная усталость.

Стоп!

Я мыслю, а значит, я… ОПЯТЬ?..

2

Готов он был к чему угодно.

Так ему казалось. После всего, что довелось пережить и навидаться в Зоне, после всех блужданий в прошлом, в глубинах времени до Зоны… наступающее время, будущее после Зоны, он готовился принять с распростёртыми объятиями. Невзирая ни на какие параметры окружающей среды.

Возвращение на «большую землю» вряд ли могло чем-то удивить…

Но вопреки ожиданиям не просто удивило, а поразило! Единственное, к чему после стольких лет, проведённых на безжалостной войне реальностей, оказался не готов бывший узник Зоны и бывший хроносталкер, так это к безмятежному МИРУ.

На этот раз после прорыва силового барьера сменилось не «когда», в котором Штрих пребывал, а «где». Сразу же стадо понятно, что реальность вокруг кардинально изменилась. Невооружённым глазом видно. Хотя пространственно сталкер никуда не делся, находился в точности там же. В недрах Зоны.

Только эта зона была совершенно другой, абсолютно не похожей на ту, привычную, казавшуюся единственно возможной после стольких-то ходок. Эта была не смертоносная. Верней, тоже смертельно опасная, но как-то… абстрактно, что ли. Чисто теоретически. Вероятностно.

И почему-то именно этот факт шокировал бывшего Гробокопа неизмеримо сильнее, чем головокружительное перемещение в какой-нибудь запредельный фантасмагорический континуум.

Штрих разгуливал в зоне отчуждения Чернобыльской атомной электрической станции. Он, Василий, один из туристов группы, которую автобусы возили по городу Припять и станционному комплексу.

Слово-то какое фантастическое — «гулять»! Попробовал бы кто-нибудь погулять в ТОЙ Зоне…

Подобные экскурсии проводились здесь регулярно — это было фактом, против которого не попрёшь. И никого не волновало ни в малейшей степени, что где-то как-то когда-то существует реальность, для которой подобный факт совершенно невероятен. Да, и здесь предпринимались меры предосторожности против радиационного заражения, но — только против радиационного. И здесь они были скорей показухой, чем жизненной необходимостью.

О том, что в этой зоне днём с огнём не найти ни единого настоящего сталкера, даже не хотелось вспоминать.

Человеку, долгие годы прожившему, практически не снимая бронекостюма, ложившемуся спать с прикладом автомата под головой вместо подушки и множество раз смывавшему с себя кровь чудовищных мутантов, находиться в мирной, туристической псевдозоне было дико! Голова в буквальном смысле шла кругом от полного обалдения. Выживать в мирной среде обитания ещё надо учиться и учиться!

Однако некуда деваться, маскировка и ещё раз маскировка. Терпеть, наблюдать, соображать, куда попал…

И каждый раз стискивать зубы, чтобы не застонать, увидев что-нибудь до боли ЗНАКОМОЕ.

Вот в этом месте он привык видеть разрушенный корпус, в котором однажды не разминулся с ватагой снорков, а теперь увидел сооружение целёхоньким. А вон там легендарное «чёртово колесо», ажурный его силуэт на фоне неба зловеще чернел, когда Штрих прокрадывался мимо, и казался истинным символом Зоны… теперь же аттракцион выглядел заброшенной ржавой железякой, не разрезанной на металлолом только потому, что материалы из отчуждёнки считаются заражёнными. Однако самым настоящим испытанием для нервов оказался вид законсервированных блоков ЧАЭС. Автобусы приблизились чуть ли не к самому эпицентру! Чтобы дойти от Периметра досюда, до этой черты, столько людей отдали жизни…