Сергей Куприянов - Под созвездием Меча

– Плохо мне, доктор. Поесть бы.

– Ну-ну, не раскисайте. Как вас зовут?

– Эндрю... Что со мной? Только правду. Прошу.

– Ну, в общем, обычное отравление токсикологического характера. Эндрю, давайте договоримся. Я считаю, что необходимо вызвать кого-либо из ваших родственников...

– Я умираю?

– Ну что вы! Вы еще меня переживете. Просто нам необходимо уточнить некоторые детали. Вы же не против?

Лица этого, в халате, Денисов не видел. А хотелось бы. И он, расслабленно («умира-аю!»), – поманил его к себе.

Как же они люто били, сволочи, что даже линзы вышибли. Найду! Мало не покажется.

Мужик до сорока, брови тонкие черные, лицо гладкое без растительности, смуглое, нос прямой, тонкий, с отчетливо выраженной горбинкой, губы в меру узкие, лоб высокий, с залысинами, уши прижатые (характерного рисунка ушной раковины не видно из-за того, что в фас), подбородок овальный... Шкура выбрита до синевы.

– Вас интересует моя страховка?

– Ну, и это тоже, конечно.

– Вы не считали с чипа?

– Дело в том, что с этим возникли некоторые проблемы.

Ну да, естественно. Мертвая зона.

– Я, кажется, помню. Запишите. Сейчас.

Он нахмурился, соображая. Нет, номер своей страховки он помнил, для этого и напрягаться не надо. Другое дело, стоит ли сейчас себя засвечивать. Ведь пока он пропал изо всех видов контроля. Так, может, не надо и торопиться?

– Нет, доктор, что-то никак, – пожаловался он.

– А это что, помните? – спросил тот, указывая ему в ноги.

– Контейнер.

– А что в нем?

Какой же ты, док, любопытный! Просто до неприличия.

– Это по работе. Знаете, по поводу страховки. Принесите мне телефон. Я позвоню, и все прояснится.

– Ну, знаете, телефон я бы вам пока не рекомендовал. Покой, абсолютный покой. А вот контейнер бы надо убрать. Не место ему тут.

– Я попробую.

– Да уж, пожалуйста.

Ему все меньше и меньше нравился этот горбоносый. Что должно интересовать врача в первую очередь? Состояние здоровья больного. Ну и еще платежеспособность. А этого заботит какой-то ящик. Пускай и не совсем обычный. Правда, учитывая некоторую специфичность зоны, это можно понять. По закрытым сводкам проходили сообщения, что тут свила гнездо чуть ли не международная мафия. Что здесь торгуют запрещенными к свободному обороту предметами, материалами и оборудованием. Стектолитовый контейнер как раз годится на роль хранилища такого рода товаров. А сам он на роль курьера.

Так где же его держат? В полицейском госпитале, что ли? Или что-то в этом роде. А что, похоже.

– Простите, доктор, что за отравление у меня?

– Ну, не спешите, пока только разбираемся. Так что отдыхайте, спите, набирайтесь сил. Я еще сегодня зайду.

– Спасибо. И можно одну просьбу?

– Конечно. Слушаю.

– Видите ли в чем дело. Я обычно ношу линзы. Глазные. У меня сложное заболевание, поэтому мне выписали по специальному рецепту. А во время нападения я их, похоже, потерял. Без них я не только почти ничего не вижу, но и начинает жутко болеть голова. Прямо раскалывается. Понимаете меня?

– Так-так. И что же?

– Я не хотел бы огласки в этом вопросе, это связано с работой... Вы как врач...

– Говорите, я слушаю.

– Мне их делает на заказ фирма «Крамек Инк.» на постоянной основе. Каждый год. Для меня они открыли кредитную линию, хотя обычно я ею не пользуюсь. Вы не могли бы помочь мне? Я продиктую вам номер контракта, и, уверен, уже сегодня они доставят линзы сюда. Нужно только позвонить и сделать заказ. Знаете, доходит до обмороков. Прошу вас.

Денисов несколько преувеличивал. Дело обстояло не так страшно. В противном случае его никто в космос не выпустил бы, даже туристом. «Крамек» же была очень известной фирмой, специализирующейся на производстве и продаже дорогих очков и контактных линз, пользующаяся мировой известностью. В качестве ее клиентов значились весьма известные и, безусловно, обеспеченные люди, а уж иметь у нее постоянный договор и, больше того, открытый кредит – говорило о человеке не меньше, чем платиновая кредитная карта первоклассного банка, если не больше. Потому что тут речь шла не только лишь о деньгах, но и некоем общественном статусе человека. И статусе немалом.

– Хорошо, я попробую. Диктуйте.

– Только строго между нами, ладно?

– Не беспокойтесь.

– Пишите. С.167.1.68.18.

– Это все?

– Да. Спасибо вам, доктор.

Денисов вжал затылок в подушку и закрыл глаза. Больной устал.

Врач вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Хочется надеяться, что он сделает заказ. Если он профессионал, то должен знать, что такого масштаба поставщики выплачивают врачам до десяти процентов комиссии, но помимо разовой выплаты менеджеры стараются построить отношения с врачом так, чтобы он и дальше направлял к ним клиентов, что становится выгодным для обеих сторон. Жадность как двигатель торговли и прогресса.

А ведь он действительно устал. Даже удивительно, что сумел так качественно поговорить с врачом. Кстати, тот не представился, что, в общем, не типично. И не назвал клинику. Нет, навряд ли тут, в зоне, может существовать какой-то специализированный полицейский госпиталь и, тем более, больница при тюрьме. Тюрьмы в зоне не было. Или появилась? Да нет, какой смысл? Либо палата при полицейском участке, что можно смело считать экзотикой, либо специализированный бокс в местной больнице. Или у него уже развилась мания преследования? Обычная больница, обычный врач. Пусть не слишком симпатичный и как-то чрезмерно настырный, но не более. Может, его просто расстраивает контейнер, до этого побывавший в грязной канаве.

Только надолго задерживаться тут все равно не стоит. И надо же было так попасть с молодыми отморозками. Совсем нюх потерял. Спекся старый пес. Ничего, еще повоюем. Покажем, кто тут кто.

Он уже проваливался в сон, когда пришла еще одна очень важная мысль, которую некоторое время он нянчил на грани яви и сна. Токсикологическое отравление. Так док сказал. Ну не ядовитыми же грибами он отравился! Да и не ел он их в последние сутки. Неужели все же Мухин? И почему он, прободрствовав не больше получаса, опять отключается?! Только бы док позвонил на фирму...

Правильно еще в сказках писали, что утро вечера мудренее. Маркус, проснувшись в кровати психолога с «Марки», несколько секунд лежал, не открывая глаз, и вспоминал вчерашнее. Есть многое, Горацио, на свете, что недоступно нашим мудрецам.

Накануне они с Софией выпили шампанского, после которого ночь стала бурной, а постельное белье мокрым от пота. Страстная женщина, что и говорить. Опытная. И изобретательная. Как говорится, последняя осень. Артур довольно улыбнулся. Он тоже не подкачал.

Внезапно понял, что в кровати он один. Приподнял голову, осмотрелся. Никого. Но кое-какие следы ночного безумства еще видны. В том числе недопитая бутылка. А хорошо бы... Он одернул себя и откинулся на подушку. Не время сейчас напиваться.