Дмитрий Казаков - Кровь ангелов

– Гизли, ты как? – сначала надо помочь выжившей послушнице, и сивилла вновь опускается на колени.

Ссадина на лбу, еще одна, кровь течет обильно, но обе вроде бы не очень опасные. Куда хуже то, что одна нога девушки неестественно вывернута, и это означает перелом колена.

– Вы живы? – это декурион, он рядом и вроде бы не пострадал. – Что произошло?

– Я тоже хотела бы это знать, – бормочет Валерия. – Запроси своих командиров, у вас же должна быть собственная связь, вдруг центурион или трибун что-нибудь знают!

Она почти кричит, впервые за много лет Домина Каос на грани того, чтобы потерять самообладание.

Даже для нее все, что происходит здесь и сейчас, слишком.

– И давай аптечку, у вас она должна быть, – продолжает сивилла уже тише. – Девушке еще можно помочь.

– Да, конечно, – пока декурион возится, можно глянуть, как там дела у Эльтирии.

В платье, приготовленное Валерией для бывшей фемины, вшиты несколько камер, и они передают изображение на ипсе-транслятор, напоминающий древний монокль. Нужно только извлечь его из кармана, убедиться, что прибор не пострадал, и вставить в глаз.

Сивилла приглядывается, и в мгновение забывает о раненой послушнице, о том, что происходит вокруг.

Эльтирия недвижно стоит у подножия широкой лестницы, а вокруг нее бушует схватка. Два полуобнаженных карлика голыми руками рвут на куски облаченных в лорика сквамата преторианцев, опытных и умелых, отлично вооруженных и обученных воинов, и те выглядят беспомощными, как новорожденные.

На пол шмякается вырванная с корнем рука, катится голова с выдавленными глазами, один из большеголовых недомерков разражается жутким лающим смехом, блестят его желтые глаза.

Валерию тошнит, желудок подскакивает к горлу.

Во время сеансов ирунаре она видела всякое, наблюдала громадные сражения, но такого не встречала никогда, и встречать не могла – впервые на ее глазах людей убивали не другие люди, пусть даже необычные, выращенные или трансформированные для войны, а «птенцы» Орлиного Гнезда.

«Сколько же их?» – эта мысль отдает паникой, и сивилла злится на себя.

Ничего, один раз люди сумели одолеть подобную напасть, смогут и во второй.

– Госпожа, что делать-то, а? – напоминает о себе декурион.

– Сейчас, погоди… – отмахивается Валерия: она должна досмотреть, увидеть, чем все закончится.

Один из карликов попадает под выстрел из лучевого ружья, но только морщится, когда синее пламя вспарывает его плоть. Не обращая внимания на рану в боку, он прыгает вперед и одним движением ломает шею последнему остававшемуся в живых преторианцу.

«Вот и все, фемина, дурина-калдулина, – говорит другой «птенец». – Умри!»

Валерия не слышит звуков, но может прочитать по губам.

Последнее, что она видит в ипсе-трансляторе, – искаженные лица двух карликов. Затем изображение мутнеет, распадается на несколько частей, и сивилла поспешно вынимает «монокль» из глаза.

Эльтирия, супруга Божественной Плоти Нервейга Девятого, умерла.

Но она выполнила свою задачу, отвлекла внимание Вальгорна и его жутких союзников и дала Валерии ту паузу, которой та просто обязана воспользоваться, иначе все окажется зря!

– Ты займись ей, – приказывает сивилла. – А я попробую…

Она хочет сказать, что постарается найти в эмпориуме какой-нибудь уцелевший карпентум, чтобы убраться отсюда побыстрее, долететь до миссии в Монтисполисе, но вновь не доводит фразы до конца.

В левом, уцелевшем коридоре грохочет, правда, куда слабее, чем в первый раз, и в повалившем дыму двигаются человеческие фигуры. Декурион разворачивается в ту сторону, вскидывая лучевое ружье, но нажать спуск не успевает, Валерия быстрым коротким ударом в висок лишает его сознания.

Кто бы ни врывается сейчас во дворец, они, скорее всего, не друзья Вальгорну, а значит, ее потенциальные союзники, и начать общение с ними с выстрела было бы большой глупостью.

– Мир вам! – восклицает сивилла, раскидывая руки.

Они должны услышать ее голос, увидеть алые одежды, понять, с кем имеют дело.

– Да ладно, какой тут мир! – рявкает шагавший первым могучий мужик в черном полимерном доспехе.

Варвар, но на телохранителей Божественной Плоти не похож… откуда? Неужели?..

Дальше топают такие же, как и первый, мелькают серые комбинезоны корабельных офицеров, и среди них затесался невысокий смуглый юноша со светлыми волосами и ястребиным носом. Рядом держится неприметная женщина, при виде которой Валерия испытывает настоящий ужас, сродни тому, что она испытала сегодня в таблинии Вальгорна.

Сначала восстают из небытия «птенцы» Орлиного Гнезда!

А теперь еще и супремус!

Интересно, эти люди знают, что за тварь находится среди них?

– Отставить, Фракий, – командует смуглый юноша, и Валерия понимает, что ее догадка верна.

Перед ней тот, чьего явления на Монтисе ждут уже больше месяца, «самозванец» с Аллювии по имени Ларс. Вот только странно, если он отпрыск Антея Основателя, то почему в нем не видно и следа крови ангелов?

От взгляда сивиллы такое не спрячешь, ее наличие не подделаешь – она словно огонь, прячущийся под кожей, быстрый и жидкий, оранжево-багровый и непереносимо горячий.

Он есть в Вальгорне, но его нет в этом парне.

Как могла Альенда так ошибиться?..

Или она не ошиблась, пошла на ложь осознанно?

– Мир вам, мой государь, – говорит Валерия, кланяясь: кем бы ни был Ларс, сейчас этот мальчишка, похоже, единственная сила, что может встать между ней и окружившими Мерцающий трон «птенцами».

И не такой уж мальчишка, если учесть, что он сумел прорваться во дворец, несмотря на преторианские когорты в пространстве, Девятый легион в инсуле и все линии обороны Монтиса.

– Ты знаешь, кто я? – На лице юноши поднимаются светлые брови. – Хотя да, сивилла. Что у вас происходит?

– Мой государь, творится страшное, – начинает она. – В это трудно поверить…

Услышав о «птенцах», Ларс удивленно хмыкает, но не переспрашивает – похоже, знает, кто это такие и насколько опасны. Лицо стоявшей рядом женщины не изменяется, только глаза ее становятся светлыми, почти белыми, а когда Валерия замолкает, супремус задумчиво произносит:

– Похоже, она не придумывает.

– И что? – Ларс поворачивает голову к ней. – Враг более опасен, чем мы думали?

– Намного, – говорит супремус, – но это и в самом деле мало что меняет.

– Мой государь, позвольте мне пройти в эмпориум, – вмешивается Валерия. – Необходимо как можно быстрее доставить информацию о том, что творится, на Арканус!

«И о том, что ты и вправду самозванец – тоже», – добавляет она про себя.

Интересно, этот парень и в самом деле считает себя настоящим отпрыском Антея Основателя?