Эдвин Табб - Майенн

Но и амазонка, и другие ведь находились под действием препарата ускорения времени, они не могли двигаться быстро, мгновенно. Хищник настиг их уже на выходе и атаковал.

Эрл спросил, глядя в глаза Селиму:

— Что они рассказывали вам о звере? Я имею в виду тех, кто поймал его? Упоминали ли они о его разумности, способности мыслить?

— Нет. — Капитан посмотрел на свои дрожащие руки, — они просто сказали, что это — животное, хищник. Для зоопарка. И что его нельзя подвергнуть анабиозу или ввести препарат ускорителя, как всем нам. Они поместили его в клетку, а все мои обязанности заключались в регулярном кормлении зверя. И, конечно, ему необходима была вода для питья.

Карн спросил тревожно:

— Что тебя так беспокоит, Эрл?

— Я уверен, что охотники солгали; зверь был гораздо опаснее, чем они сочли нужным предупредить вас. Или он находился в каком-то особом состоянии. Какой замок был на клетке?

— Очень простой. Прессованная пластина, за которую надо было потянуть и откинуть в сторону, чтобы открыть. Животное не могло проделать это самостоятельно, если… — он осекся и посмотрел на Эрла. — Вы имели в виду, что оно смогло выбраться оттуда самостоятельно и, следовательно, оно обладало определенным интеллектом?

Как проследить за работой живого мозга, его сигналами, инстинктами? Как предусмотреть все детали? Но существуют вещи, схожие для всех форм живых существ. Дюмарест стал внимательно осматривать все углы трюма, проходы между контейнерами, груды битых стекол и лома: все места, где легко было что-нибудь спрятать. Он объяснил непонимающим спутникам свои действия:

— Это существо, скорее всего, было самкой. Оно не собиралось вырываться наружу, а просто хотело сохранить будущее потомство.

— Черт, — выругался Карн, — значит, нам надо внимательно осмотреть здесь каждый угол, каждый дюйм! Начнем?

— Да. Вы видели взрослое животное, а насколько велики детеныши и как быстро они растут — мы не знаем. Надо быть осторожнее.

— Сейчас я схожу за переносными лампами, — сказал Карн, потрогав кровоточащую щеку. — Это дело чрезвычайной срочности, может следует привлечь на помощь других пассажиров? Что скажете, капитан?

Селим, казалось, был глубоко погружен в собственные переживания; если бы он заранее знал об особенностях животного, он определенно не согласился бы доставить его на таких невыгодных для него условиях, в такой простой клетке… Он вздрогнул, услышав обращение Карна, взглянул на него и устало махнул рукой:

— Делайте, как сочтете нужным, Карн. У меня дико болят голова и грудь. Удар о стену, когда зверь отбросил меня, кажется был слишком сильным. Мы потеряли многих. Из всей команды нас осталось только двое. — Он посмотрел на Эрла. — Что скажете вы? Вам приходилось работать на подобных межзвездных кораблях?

— Да.

— Мне нужен второй человек в рубке, на приборах. Мы вдвоем сможем прокладывать курс; Карн разбирается в технике, он займется генератором. Вы теперь считаетесь третьим членом команды с соответствующей выплатой жалования, начиная с Фрелла. Ваши деньги за перелет будут вам возвращены по прибытии. Вы согласны?

— Да, согласен.

— Надо написать рапорт о происшедшем; впрочем — это позже. — Селим вздохнул со стоном, — я возвращаюсь в рубку. Карн, держите меня в курсе.

— Он сильно ранен, — произнес Эрл, когда капитан вышел. — У него, похоже, сломаны ребра и небольшое сотрясение мозга. У вас есть врач в команде?

Карн молча посмотрел на мертвое тело у стены:

— Теперь — нет. Ваши предложения?

— Мне кажется, что Мари Аналой вполне компетентна в этих вопросах; попросите ее осмотреть капитана и помочь, если требуется. Братья Кволиш по образованию — инженеры, и смогут помочь вам в ремонте машины. Горлик и Харг будут помогать мне сейчас осматривать и расчищать трюм. Идет?

— Идет, — произнес Карн устало улыбнувшись. — Знаете, Эрл, вы становитесь чертовски хорошим офицером!

Мари Аналой сказала резко:

— Вы — глупец, Дюмарест. Мне все рассказали Карн и Харг. Какого черта вы просто не убежали, когда у вас была такая возможность? Сражаться с простым ножом против этой твари! Она могла выдрать вам глаза, обезобразить лицо. Мне не нравится, когда такие мужчины, как вы, получают страшные раны.

Она сидела на краешке его кровати, в его каюте; сумка с медикаментами находилась рядом на тумбочке. На ней был надет шелковый халат поверх ночной сорочки. Ее волосы находились в полном беспорядке, как и косметика на лице, что сильно подчеркивало ее возраст; женщина с прямым и тяжелым характером, практичная, не раз битая жизнью. Но она согласилась помочь сразу же, и это было главное.

— Вам не следовало прислушиваться к искаженным сведениям, — ответил Эрл, — у меня не было иного выхода. Если бы я побежал, зверь просто прикончил бы меня.

— Это вы теперь так утверждаете. Снимите-ка лучше свой костюм и дайте мне возможность осмотреть вас.

— Что Селим?

— С ним уже все в порядке. Парочка переломанных ребер и легкое сотрясение мозга. Я ввела ему транквилизаторы, подлатала немного — скоро все будет нормально.

Она смотрела, как он раздевался; под серой туникой находилась защитная сетка, которая частично спасла его от острых щупальцев и когтей. Но схватка не прошла бесследно: на светлой коже торса ясно были видны царапины, несколько рваных ран и ушибов; левое предплечье разодрано до кости.

Она заметила, что все его тело покрыто старыми шрамами и рубцами — отметинами прежних жестоких схваток.

— Ложитесь, — твердо произнесла она, — на живот. — Затем стала протирать раны дезинфицирующей жидкостью. Эрл почувствовал пощипывание и покалывание.

— Вы много сражались, — произнесла она, дотрагиваясь до шрамов на спине, — чуть ниже, и мы бы уже не имели возможности наслаждаться вашим обществом, — она коснулась кончиками пальцев шрама под левой лопаткой от удара десятидюймового ножа.

Эрл молчал, пока тампон скользил по спине и ногам.

— Переворачивайтесь. Или вам неловко? — свет от лампы за ее спиной серебрил ее густые волосы, оставляя лицо в тени. На мгновение Эрл представил, какой она была много лет назад: стройной, порывистой, гибкой. Увидел улыбку мягких и полных губ. Но глаза оставались странно твердыми…

— Нет, — она сама ответила на свой вопрос, — вы не чувствуете стыда. В этом мы с вами схожи. Вы всегда делаете то, что зависит от вас, и стараетесь сделать это как можно лучше. Женщина не может сражаться на ринге, но в ее жизни и без того достаточно схваток разного рода. Все требует характера и мужества, — ватный тампон скользил по его шее, плечам, груди. Мари снова заговорила. — Ринг достаточно жестокое место. Мне довелось наблюдать тысячи боев, но я никогда не могла понять смысла, необходимости происходящего. Да, ради денег, это я еще могу допустить, но ради чего еще? Неужели вы считаете борьбу своего рода самоутверждением, удовольствием? Или вам нравится убивать людей? Некоторые говорят, что это так: убийство приносит им удовольствие. Но вы не относитесь к подобной категории людей.