Алексей Волков - Время отмщения

Положим, в обед мы распили бутылку на восьмерых для поправки здоровья, и я не был не то что пьяным, но и хотя бы чуть навеселе. Уж не знаю, как полкач сумел унюхать слабый запах, да и был ли запах вообще? Может, виновато воображение командира?

– Немедленно идите и приведите себя в порядок!

– Слушаюсь! – вскидываю я руку к панаме, а сам думаю, что нет решительно никакого повода выполнять приказание, о котором полкач скоро забудет.

– После этого вместе с помпотыла отправитесь на аэродром. Возьмите с собой бойцов. Должны прилететь ученые, поможете им выгрузить багаж.

– Товарищ подполковник, разрешите вопрос. Много бойцов с собой взять?

Полкач поворачивается к связисту.

– Думаю, человек двадцать надо, – подсказывает тот.

– Слышали? – уточняет подполковник.

Вдалеке раздается гул, и мы все невольно поворачиваем головы в ту сторону.

– Выполняйте! – отрезает полкач, и я вновь вскидываю руку к головному убору.

Наша авторота находится где-то в пути, а о других машинах полкач даже не заикается. Впрочем, в армии это в порядке вещей. Тут главное – отдать приказ, и никого не касается, где подчиненный изыщет средства для его выполнения. Взять пару бээмпешек, что ли? Кто знает, что и куда придется тащить?

Полкач уходит с большинством свиты, и рядом со мной остается только помпотыла. Соболев сморит на меня вполне благожелательно, и я спрашиваю:

– Товарищ майор, багажа будет много?

– Откуда я знаю? – и, предупреждая мой следующий вопрос, – Домики для ученых вон там.

Ему, очевидно, не по душе, что в лагере будут штатские. Хотя, как в лагере? Для их братии отведен комплекс, находящийся несколько на отшибе от наших рот и батальонов. У нас своя жизнь, у них – своя, и кажется странным, что на каком-то этапе они вдруг пересеклись.

Хотя, ученые здесь важнее, чем люди в погонах. Ясно же, что главная наша цель – понять и усвоить как можно достижений здешнего государства, а не потрясать оружием и устраивать военную базу.

Низко над горизонтом появляются точки идущих к лагерю вертолетов, и я, с разрешения Соболева, торопливо бросаюсь выполнять приказ.

– Колокольцев! Бери свой взвод и двигай на аэродром! К нам ученые прибыли, надо помочь им выгрузиться.

– А техника? – спрашивает лейтенант.

– Что-нибудь придумаем, – машу я рукой. Собственно, Колокольцева я не выбирал, он просто был первым из моих офицеров, попавшийся мне на глаза.

Взводный кивает и срывается с места. Ждать пока он соберет разбросанных по разным работам людей, я не стал. Чем хороша армия – всегда можно переложить задачу на младшего по званию. Да и Соболев стоит в стороне, явно не собираясь идти к аэродрому в одиночку. Элементарная этика заставляет составить ему компанию.

По дороге каждый из нас закидывает удочки, пытаясь узнать, что известно другому о здешнем обществе. Мир-то ладно. Некий аналог Земли в районе северной Индии. В общем, как там у поэта: «На границе с Турцией, или Пакистаном». А вот остальная, так сказать, политико-экономическая обстановка… Единственное, что знаю я, – история явно пошла здесь иным путем, и никаких аналогов России или США вроде бы не имеется. А вот что до всего прочего…

Соболев знает чуть больше моего. По своей должности он присутствовал при строительстве лагеря. Но устройство мира, государственный строй и все такое прочее так и остались для майора неведомыми. По его словам, – для прочих старших офицеров тоже. Мы же пехота, нам никто ничего не объяснял. Дали приказ, а прочее, мол, само разъяснится.

Единственное, что Соболев сумел сказать наверняка – мужчины и женщины в этой стране носят абсолютно одинаковую одежду, по его словам – просторные шорты до колен с халатами или свободными рубахами, причем, никаких отличий в цветах и фасонах не заметно. Да и в служебном положении вроде бы соблюдалось равенство. Но чем такая информация может помочь? У нас тоже давно нет дискриминации, и женщины вовсю таскают шпалы, а в гражданских конторах дам побольше, чем мужиков. Так что…

Пока мы доходим до поля, первый Ми-восьмой уже твердо стоит на земле. Остальные идут на посадку, поднимая винтами пыль, и делая невозможным любой разговор. Наконец, лопасти останавливаются, моторы умолкают, и наступает долгожданная тишина. Сюда уже подтягивается наземный аэродромный люд, но тесно от этого не становится.

Из чрева некоторых вертушек на землю спускаются разнообразно одетые мужчины и женщины самого разного возраста. Пожилых или хотя бы в летах побольше, однако встречаются и молодые. В руках многочисленные сумки и чемоданы, причем, количество клади явно превышает число конечностей, и частью все это ставится прямо в пыль у ног владельцев. Как всегда, когда речь идет о гражданских, понять, кто из них главный, очень трудно, и Соболев в нерешительности мнется на месте. Потом майор бросает на меня выжидающий взгляд, и я отправляюсь к ближайшей группе прибывших.

Мое внимание привлекает одетый в летний слегка помятый костюм мужчина. Вид у мужчины довольно важный, и только некоторая бледность после перелета несколько портит впечатление.

Впрочем, такой же вид наблюдается у многих. Часть ученых явно оказалась подвержена воздушной болезни, проще говоря, их элементарно укачало на вертушках, и теперь люди с жадностью вертят головами и глотают теплый воздух, словно стараются всеми органами чувств убедиться, что наконец-то вернулись с небес на долгожданную землю.

Я привычно отдаю мужчине честь, представляюсь, и только после этого спрашиваю, кто из них старший?

– Там, – мужчина неопределенно машет рукой в сторону другого борта. Говорить ему, похоже, трудно.

– Простите, – не отстаю я.

– Видите того в очках и сером пиджаке? – спрашивает мужчина, извлекая из кармана большой носовой платок и пытаясь вытереть катящиеся по лицу капли пота.

– Который с галстуком? – уточняю на всякий случай. И удостоившись утвердительного кивка, поворачиваюсь туда, где остался Соболев.

Майор понимает смысл моего движения, и идет к нам походкой уверенного в себе человека. В итоге к очкарику мы следуем уже вместе, зампотыла чуть впереди.

– Заместитель командира полка майор Соболев! – четко представляется тыловик, не особо уточняя, по какой части. – Вы будете старшим группы?

Немолодое лицо нашего собеседника чуть исказила гримаса недовольства. Ему с высот чистой науки явно не по душе люди в погонах, и их субординация, но деваться некуда, и потому он нисходит до ответа:

– Не старший группы, а начальник научной экспедиции. Между прочим, академик.

Звание нас не впечатляет. Вот если бы он был генералом, дело другое. Тогда мы были бы вынуждены вытянуться во фронт, а так… Подумаешь!