Александр Зорич - Полураспад

- …Злые уходить искать долбаный «подсолнух».

- Ты знаешь, что такое «подсолнух»?

- Ты знаешь. - Я вздрогнул, услышав как бы эхо собственного голоса, а ведь излом всего лишь хотел сказать «я знаю, да». - Дай колбаски. Два колбаски.

Я не выдержал, ухмыльнулся. Недаром говорят: где излом прошел, контролеру делать нечего!

- Ты первую еще не съел.

- Два колбаски, брат.

- Ты мне скажешь, где злые хотят добыть «подсолнух»?… Будешь сказать? - на всякий случай переформулировал я, помедлив секунду.

- Будешь сказать. Колбаски.

- Ну лови.

Я принял от Тигренка и бросил монстру вторую половину батона «Любительской».

Костяной молнией сверкнула боевая конечность излома.

Сдавленно охнул Тигренок. Не оттого охнул, слава Богу, что попал под удар боевой конечности. А оттого, что испугался.

Страшное зрелище, согласен. Я бы сам охнул. Будь я помоложе да позеленее.

Но в данном случае излом использовал боевую конечность, чтобы поймать на лету «Любительскую».

Только и всего.

- «Подсолнух» есть белый дом. На проклятые белые пески, чтобы их Черный Сталкер прибрал. Где стоять коробка.

- «Коробка» - это в смысле бронемашина? Бронетранспортер? Большое железо с колесами?

- Коробки едут, полундра, - степенно кивнул излом.

Ну что же, все ясно. Белый дом на белых песках и «коробка» - это для человека, знающего Зону, более чем точное указание на расположение объекта.

- Злые взяли «подсолнух»? - спросил я. И видя, что излом замешкался с ответом, переформулировал вопрос: - Сделали взять уже?

В сущности, вопрос мой был не особо умный: очень и очень непросто дойти от Водокачки до центра уровня, известного как Дюны, за три часа. Но если везет - можно.

Что же касается осведомленности излома касательно событий, которые происходили за несколько километров от Водокачки, то я в ней не сомневался. Твари Зоны нередко формируют целые информационные сети на основе телепатии. Узлами сетей служат как раз существа с развитым интеллектом: контролеры, изломы, бюреры.

И хотя сети эти существуют совсем недолго и быстро распадаются, тут же возникают новые «подключения». В итоге какойнибудь чернобыльский пес, наблюдающий издалека за группой сталкеров, идущих к «подсолнуху», походя передает эту картинку на сотни метров. Дальше ее ретранслирует какойнибудь эмпатический тушкан и так далее.

А бывает и проще: чернобыльский пес воет, его вой разносится над Дюнами, и дальше, дальше… А для опытного излома в модуляциях воя зашифрована вся необходимая информация.

- Злые сделали взять не. Злой один теперь больше, - сказал излом. - Трудно взять один.

Эти слова спасли излому жизнь. Потому что я окончательно отказался от мысли пристрелить его.

В Зоне надо быть благодарным всегда. Даже когда имеешь дело с мутантами. И даже с парастабильными матрикатами.

Эти же слова излома - впоследствии - спасли жизнь и коекому еще. Правда, многим другим людям они - впоследствии - стоили жизни.

Но это были плохие люди, хехе.

Amour, Amour

Alle wollen nur dich zaehmen

Amour, Amour

Am Ende, gefangen zwischen deinen Zuehnen.

«Amour», Rammstein

Предвижу справедливый вопрос: а что я, такой крутой сталкер Комбат, без пяти минут сталкерлегенда, снова делаю в этой гребаной, вредной для здоровья Зоне?

Ято что там теперь забыл? Если по результатам операции, назовем ее «Звезда Полынь», когда мы с моим напарником Тополем (по паспорту - Константином Уткиным) одним махом раздобыли несколько редких артефактов, доставили из Зоны ценнейший контейнер и вдобавок спасли принцессу Лихтенштейнскую, я стал богат? Если сама принцесса Лихтенштейнская на меня намазывалась, как студенткапервокурсница после двух бокалов портвейна?

Но обо всем по порядку.

Начнем, пожалуй, с темы финансов.

В бытность свою я любил за пивом порассказывать народу, что собираю на яхту. Что, мол, днем и ночью мечтаю я, значит, об этой яхте своей.

И жду не дождусь того дня, когда я смогу себе ее, такую прекрасную, купить.

Величал я ее, эту яхту, «невестой разума своего».

В общем, сделал из нее предмет культа.

Говоря по правде, ко мне в голову уже давно начали закрадываться подозрения, что не в яхте дело. И до того, как я вытащил из Зоны КМПЗ - Контейнер Многоцелевой Повышенной Защищенности, - за который мне отвалили немало денежек, у меня несколько раз скапливалась на счету сумма, которой было достаточно для покупки вполне сносной морской красавицы.

Но я все же медлил.

Придумывал детские отговорки вроде «Да нет, это не яхта моей мечты, а дешевка»… Или: «Сейчас не до яхт, Тополь себе вон ногу сломал на Агропроме, когда от трех зомбаков драпал!» А вот когда денег стало понастоящему много, придумывать отговорки стало… ну не стильно, что ли.

В общем, я решился. Стал платным членом сообщества «Катера и яхты».

Начал мониторить раздел «Объявления».

Наконец выбрал себе то, о чем мечтал. Яхтой Моей Мечты был после долгих колебаний признан сорокафутовый «Sun Odyssey». Это не личное имя судна, а такая определенная модель яхт, если кто не знает. Для простоты буду говорить просто - «Одиссей».

На «Одиссее» имелось два туалета (что, согласимся, достаточно люксово), шесть полноценных спальных мест (хоть весь женский состав стриптизбара «Аквариум» выгуливай), просторная каюткомпания и дизель мощностью сто двадцать лошадиных сил. Вдумайтесь в эти цифры: сто двадцать лошадей! Для яхты это зверская мощь.

Владельцем моего «Одиссея» оказался скромный турецкий миллионер Ахмед Кахведжи, проживающий в городе Фетхие, департамент Мугла. Он нажил свое состояние на торговле донеркебабами (чтобы понятней было: швермой понашему) в городе Берлине. Кто бы мог подумать, что швермой можно чтото там нажить, тем более - в Берлине!

Там же, в яхтклубе города Фетхие, моя радость и дожидалась меня, своего непутевого женишка с белорусским паспортом.

Я купил ее не глядя. Просто перевел деньги на счет ушлого турка, поручив юридические детали специализирующейся на деталях фирме.

И вот, спустя несколько месяцев, я наконец приехал в Фетхие.

Посмотрел на яхту. Посидел на белых кожаных диванчиках в каюткомпании. Полюбовался отблеском восходящего солнца на хромированных перильцах. Погладил прохладные, покрытые ночной росой доски палубы…

Затем заглянул в ближайшую кафешку и заказал сто грамм итальянской виноградной самогонки, также известной как граппа. Выпил. И вновь пошел в яхтклуб.

После граппы невеста разума моего выглядела еще более красивой и прекрасной.