Алекс Орлов - Испытание огнем

Если бы Джим знал город лучше, они бы приехали в отделение раньше, но даже и так все удалось. Ворота полицейской части были открыты, и Джим на скорости проскочил внутрь.

– Тормози! – закричал Тони, и машина пошла юзом. Ворота быстро закрылись, и спустя мгновение перед ними стали скапливаться автомобили народной милиции.

Джим подхватил пистолет и, с трудом перемахнув через борт, побежал на подмогу к лейтенанту Олсену и сержанту-хозяйственнику Доусу. Вооруженные до зубов, те стояли у открытой калитки, глядя на шедшего к ним комиссара по особым поручениям Писанца.

Остановившись перед наставленными на него автоматами, он криво усмехнулся:

– Немедленно выдайте нашу бронемашину и тех, кто в ней был, в противном случае мы все здесь сравняем с землей, а с вас я шкуру с живых спущу. Даю вам три секунды…

– Не стоит, комиссар. – Лейтенант подал ему спутниковый индикатор связи.

– Что это? Кто там?

– Это вас, командующий округом трехзвездный генерал Штайнер.

– Зачем он мне?

– Затем, – с нажимом произнес лейтенант.

Комиссар взял трубку и осторожно приложил к уху.

– Здесь комиссар по особым поручениям Писанец. С кем имею?

– Я командующий округом генерал Штайнер, у меня имеются полномочия на случай, если вы попытаетесь переступить порог полицейского отделения федеральной полиции.

– И… что же вы сделаете, генерал?

– Сейчас на базе Мальбрук тридцать два фронтовых бомбардировщика «Дакар», я прикажу им стереть всю южную окраину Свазиленда в порошок.

– Вы не посмеете, правительство…

– Слушай меня, отморозок! Твои покровители в правительстве не предусмотрели этот случай. Поэтому сейчас я с полным основанием могу уничтожить ваше змеиное гнездо, и я не упущу этот шанс, если вы мне его предоставите…

Комиссар Писанец был озадачен, так с ним еще никто никогда не разговаривал. Вернув трубку полицейскому лейтенанту, он отошел проконсультироваться со светловолосым щеголем в рыжих остроносых ботинках – это был шеф районного бюро политической разведки Поль Дюрекс.

– А что вы хотите, Писанец, на этот раз они поимели нас. – Дюрекс вздохнул. – Если бы только пару минут, тогда…

– Что?

– Это я не вам.

Дюрекс сел в машину.

– Возвращаемся, комиссар, у нас на фабрике много работы.

Писанец поплелся к своей машине, а Дюрекс все качал головой, досадуя на нерасторопность сотрудников – сегодня ночью они опоздали всего на пару минут… Обидно.

Когда Джим вернулся к машине, там был лишь Тони, он стоял на одной ноге и улыбался.

– Что – полегчало? – спросил Джим, убирая пистолет в кобуру.

– Да, доктор вкатил мне две ампулы обезболивающего.

– А где же Линда, как она?

– Док с каким-то уборщиком утащили ее в санчасть.

– И что он сказал?

Тони пожал плечами.

– Говорит, что случай тяжелый, но надежда есть.

Джим кивнул и облокотился о борт броневика.

– Что-то тихо тут, никого нет. Где все?

– Тот же вопрос я задал доктору…

– И что он сказал?

– Что все остались на фабрике.

Джим недоверчиво покачал головой. Наверное, он неправильно понял.

– Да, Джимми, да. Они стреляли, пока могли, чтобы мы выбрались с этой коробочкой. – Тони похлопал по карману.

От ворот вернулись лейтенант Олсен и сержант Доус.

– Идите в санчасть, а мы здесь покараулим. Скоро прилетит санитарный вертолет, у нас есть на это право.

– Прямо сюда?

– Да, здесь достаточно места.

– А они не попытаются его сбить? – спросил Тони.

– Наверное, попытались бы, но на этот счет будут предприняты специальные меры. Ну, идите, вам должны оказать помощь.

Через час над отделением действительно появился «Си-12» с красным крестом на брюхе; машина тяжело села недалеко от броневика, и из нее стали высаживаться медработники, человек двадцать.

Оказалось, что только двое из них были медиками, остальные – пополнение взамен погибшего личного состава.

Первой погрузили Линду, она лежала на носилках с множеством подведенных к венам трубок.

Когда ее заносили в вертолет, в небе прошла пара «Дакаров».

– Смотри, – сказал Тони.

– Ага, те самые специальные меры, о которых лейтенант говорил.

Подошел Олсен.

– Еще раз проверь груз, Тайлер, – напомнил он.

– Да, сэр, – Тони ощупал карман. – Все при мне.

– Ну давайте, вспоминайте нас.

Вертолет взлетел легко, но Джима не покидал страх, что в них вот-вот врежется ракета или снаряд безоткатки. Он хорошо помнил звук этого удара, когда-то их подбили на «Си-12К», правда, тогда поврежденная машина все же дотянула до базы…

Санитарный вертолет никто не обстрелял, и он без помех пересек границу города, а вскоре к нему присоединились два увешанных пушками «Си-12К», в иллюминаторы которых смотрели бойцы десанта. Этот серьезный эскорт свидетельствовал о важности сведений, которые Тони перевозил в кармане грязных полицейских брюк.

Вертолеты эскорта поочередно уносились вперед – на разведку, однако один «Си-12К» постоянно находился рядом.

Накаченный обезболивающим Тони спал, а Джиму не спалось, он смотрел на горизонт, надеясь увидеть родную базу. Устав созерцать однообразный зеленый океан, он решил подремать, однако это оказалось непросто, мысли об оставшихся на фабрике полицейских не давали покоя. Джим понял, что Трентон с самого начала знал, что ему и его подразделению уготована участь смертников.

«А смог бы я так?» – спросил себя Джим. Ему, Тони и Линде пришлось нелегко, но все это время Джим надеялся выйти живым – у него была надежда и шанс. Был ли шанс у Трентона?

В конце концов усталость взяла свое, и Джим уснул, а когда проснулся, вертолет опускался на площадку военного госпиталя города Антвердена.

Пятьдесят Второго разбудили среди ночи, он сам отдал такое распоряжение:

– Я пойду вздремну, Джонни, если что-то придет от Линды – буди немедленно.

И ушел. Помощник растер лицо ладонями и, пододвинув очередную чашку кофе, уставился в экран красными глазами. Разумеется, в бюро были и операторы, однако ситуация складывалась так, что доверять важные сведения можно было только считанному числу людей.

Через полчаса пришла информация со Стайлиса: операция провалилась, что, впрочем, было ясно с самого начала, отдел не смог передать команду отмены – связной был уничтожен разведкой противника.

Потом пришли еще два отчета – ни шатко ни валко, в одном случае потеряли двух агентов, в другом – получили второстепенную информацию – все же лучше, чем ничего.