Александр Романовский - Цвет ярости - алый

А пока Курт продолжал двигаться вперед. Вокруг плясали – иначе говоря, бестолково трясли конечностями и силиконовыми бюстами – оголтелые безволосые. Перед Куртом проносились татуированные предплечья, торсы, шеи и даже лица, все это светилось неестественными фосфоресцирующими оттенками. Краска, которой была пропитана кожа, проступала лишь в ультрафиолетовом спектре. Днем такой молодой человек мог служить клерком в какой-нибудь конторе, ночью же, погружаясь в клубную жизнь, превращался в туземца с ритуальным рисунком на морде.

Волк все больше сознавал, что у него здесь еще не самая экстравагантная внешность.

Многие стремились напичкать свои биологические оболочки, доставшиеся от мамы с папой, максимальным количеством искусственных имплантатов, естественно, в меру физических и, что не менее важно, финансовых возможностей. Кроме того, они всячески подчеркивали такие “модификации”, выставляли электронных симбионтов напоказ. Начинающие кибер-крысы выбривали головы вокруг нейрошунтов, оставляя лишь разноцветные ирокезы. В глазницах некоторых сверкали электронные органы зрения, лишенные век и сетчатки, благодаря чему эти парни и девушки походили на терминаторов в финальных эпизодах всех тридцати двух серий (революция машинного разума переносилась раз за разом – восстание волчьего племени не оставило от этих замыслов камня на камне). У некоторых вместо естественных конечностей, как правило, рук наличествовали кибернетические протезы, явно не проходившие проверку Комитета здравоохранения и Департамента полиции. Это, впрочем, было неудивительно, как и все остальное, что имело отношение к Запретному городу. Его обитатели процветали по своим законам.

Некоторый процент мол одежи, проносившейся перед глазами Курта, находился под искрометным кайфом. По тайному сговору специально распространялось мнение, будто алкоголь – это для “старых пердунов”. Волчий нос легко различал оттенки сравнительно доступных наркотиков, от марихуаны до кокаина, а также дорогие синтетические комплексы. “Дурь”, вероятно, можно было приобрести прямо в клубе, у официантов или менеджеров. Далеко ходить не нужно…

Наконец группки “тусовщиков” начали редеть. Волк не без труда миновал тропки, которыми обслуга шныряла на своеобразный водопой – за коктейлями, пивом и закусками, после чего разносила заказы по столикам. VIP-зал занимал немалую площадь, примыкая непосредственно к стенам. Курт не испытал ни малейшего разочарования, обнаружив усиленные наряды охраны. Его об этом предостерегали.

Сгорбившись, он с озабоченным видом направился в зону для особо важных персон. Самый верный способ проникнуть в место, где тебе вроде бы не полагается находиться (Череп говорил, поучая, что для киллера нет ни правил, ни преград), это сделать такой важный вид, словно без твоего присутствия вечеринка не начнется.

Впрочем, и этот способ не всегда срабатывал.

Плечистый парень заступил Волку дорогу. Не говоря ни слова, Курт сунул ладонь в карман, нащупал первую попавшуюся купюру (ею оказались пятьдесят долларов) и ловко переправил ее в карман “красного пиджака”. Безволосый, оглядевшись, отступил в сторонку. Волк двинулся дальше, с облегчением переводя дыхание.

Череп говорил, что охрана неплохо зарабатывала, пропуская в VIP-зал девочек, мальчиков, а также тех, “кто забыл дома пропуск”. Сам гангстер свой пропуск Курту не отдал.

“Особо важная” зона, как оказалось, была уставлена блестящими ширмочками, создававшими, очевидно, скромное подобие интима. Каждая ширма представляла собой большие зеркала, прозрачные с одной стороны. Эдакий зеркальный лабиринт. Проходя по нему и вглядываясь в отражение, можно было увидеть большинство VIP-безволосых, занимавших соседние столики.

Но Курт не мог позволить себе праздные прогулки. Он в точности знал, за какой ширмой находится “мишень”. Большинство столиков пустовало, хотя на каждом традиционно стояла табличка “Заказан”. Стало быть, – подумал Волк, – пострадают немногие. Вопрос заключался в том, сколько безволосых расположилось за искомой ширмой. Череп говорил, что число охраны варьировалось от двух до шести.

Весьма неопределенно, по правде говоря.

Из-за ближайшей ширмочки вынырнула белая хлопчатобумажная сорочка. Курт молниеносно вытянул руку и ухватил официанта за локоть. Тот по инерции попытался вырваться, но волчья лапа превратилась в стальные тиски. В глазах парня промелькнуло понимание. Он смерил субъекта в капюшоне настороженным взглядом, затем угодливо улыбнулся:

– Что вам угодно?

– Мои друзья, – проговорил Волк из мрака капюшона. – Сюрприз. Сколько людей за тем столом? – Он ткнул костяшками пальцев в направлении ширмы, стоявшей в дальнем углу.

Другая его лапа извлекла из кармана очередную купюру (на сей раз – сотню) и на секунду коснулась ладони официанта. Тот жестом фокусника спрятал деньги в карман, после чего, улыбнувшись шире, развернулся и сделал было шаг к ТОЙ САМОЙ ширмочке.

Прорычав что-то невразумительное, Курт отшвырнул официанта в сторону.

Какая, на фиг, разница?!

Он направился к ширме большими шагами, расстегивая на ходу куртку из НАТУРАЛЬНОЙ кожи. Под нею обнаружился, как уже говорилось, обширный арсенал – бронежилет, четыре метательных ножа, один ТТ, а также два пистолета-пулемета УЗИ (компактная, удобная модель, модифицированная специально для уличных банд) с четырьмя запасными обоймами. По расчетам Черепа, такой огневой мощи должно хватить, чтобы сделать дело и беспрепятственно смыться.

Собственно, это Курт и собирался проверить.

Ширма неумолимо приближалась. Из каждой зеркальной поверхности на него надвигалась гибкая, стремительная фигура, движения которой были полны звериной грации и смертельной опасности. В провале капюшона чернела лишь Тьма. Фигура на ходу расстегнула куртку, обнажив внушительные патронташи и бронежилет.

Курту казалось, что он может расслышать отдельные фразы (спокойная, размеренная беседа людей, не подозревающих о приближающейся опасности) и, что не подвергалось сомнениям, доносившиеся из-за ширмы ароматы. Кто-то курил. Запах жженой марихуаны, впрочем, без труда заглушался изысканным ароматом дорогих вечерних духов. В окружении криминального босса присутствовала женщина.

Это было скверно. Волк, однако, не мог даже надеяться, что недруг Черепа посещает “Лавину” в аскетическом одиночестве. Главарь Ордена ни словом не обмолвился о том, испытывает ли его недруг тягу к женщинам или ограничивается дружескими отношениями с ними. Сказал лишь, что надо быть готовым к любой неожиданности. Курт понял это так, что в роли телохранителей могут выступать представительницы слабого пола. Кремниевый век, произведя боевые имплантаты, дупликацию навыков и универсальные системы рукопашного боя, несколько уравнял шансы на рынке труда.