Кровавый пакт - Дэн Абнетт

XXIX. СКВОЗНЫЕ РАНЕНИЯ

— Присаживайся, Ибрам, — сказал Исайя Меркюр. Они встречались в комнате Секции, в одном из крыльев, которое не пострадал от дыма.

Значит, внезапно, я теперь Ибрам?

— Высший балл за это, сэр, — сказал Меркюр. Он был занят сразу тремя вещами: планшетом с данными, письмом, и несколькими отчетами. — Серьезно, мужик, хорошая работа. Мы собираемся работать с этим. Эдур говорит мне, что твой полк готовится возглавить операцию? Это так?

— Танитский Первый рад служить, сэр, — ответил Гаунт.

— Хорошо, я могу тебе сказать, — сказал Меркюр, изобразив быструю улыбку, когда закончил с отчетом на планшете, — это хорошие новости. Это хорошо иметь хороших людей на своей стороне. Думаешь, что сможешь справиться с этим?

— Мой полк мобилизован, сэр. Мы отправимся к Пределу Спасения в течение недели.

— Многое зависит от этого, Ибрам, — сказал Меркюр, — и меня там не будет, чтобы водить тебя за руку до конца.

— Я понимаю, сэр, — сказал Гаунт. — У меня есть только один вопрос. Инквизиция, что ей сказали?

— Только то, что отважный Инквизитор Райм был потерян в ходе операции на Гереоне, — ответил Меркюр.

— Ясно. Не хотел бы я иметь священные ордосы за спиной, помимо всего прочего.

— Понял.

— И я хочу, чтобы Бленнера и Крийд освободили под мою ответственность.

— Согласен.

— Вы можете это урегулировать?

— У тебя есть друзья наверху, Ибрам, — усмехнулся Меркюр. — А еще у тебя, так же, есть друзья в низах. Как этогор?

— Стабилен. Жаждет помочь. Он...

— Что? — спросил Меркюр.

— Хороший человек, — сказал Гаунт.

— У меня было ужасное чувство, что ты это скажешь, — произнес Меркюр. Он встал, и подошел к угловому столику. — Выпьем? Тост?

— Почему нет? — ответил Гаунт.

Меркюр наполнил пару рюмок сакрой и дал одну Гаунту.

— Ты осознаешь, что не выйдешь из этого живым, так ведь? — спросил Меркюр.

— Они мне всегда так говорят, когда я высаживаюсь с корабля, — ответил Гаунт.

— Серьезно? Черт, — сказал Меркюр, и чокнулся. — В любом случае, твое здоровье.

— Мы отправляемся в течении недели, — сказал Бан Даур. — Я думаю, что ты должна отправиться с нами.

— Ох, точно, ага. Почему? — спросила Элоди.

— Потому что я не смогу целовать тебя так, если ты будешь на расстоянии световых лет, — ответил он.

— Как так? — спросила она.

Он показал ей.

— Точно, — кивнула она. — Тогда я лучше отправлюсь с тобой.

Широкое пространство Хонорариума было наполнено слабыми эхами и ощущением вечности. В свой последний день на Балгауте, Танитский Первый промаршировал в храм для специальной службы благословения. Было теплый, яркий день, снегопад давно закончился, и большинство повреждений, нанесенных зданию во время последнего боя, были устранены. На них были парадные униформы, а их марш был безупречным, даже хотя они и застаивались уже два года.

Как только служба была закончена, и взвода потекли наружу, Гаунт обошел с Дорденом вокруг огромного храма, останавливаясь, чтобы взглянуть на боковые часовни. Оркестранты из церемониальных групп паковались. Барабаны убрали в чехлы и закатили в свои ящики. Горнисты чистили свои инструменты, тонкие ремешки их шапок все еще были накинуты над их носами.

Раньше Гаунт и не осознавал, насколько постарел Дорден. Прогулка была медленной.

— Есть кое-что, что мне нужно сказать тебе, — сказал Дорден.

— Да?

— Это тяжело, и тебе это не понравится, — добавил Дорден.

— Давай я тебе сначала кое-что покажу, — сказал Гаунт.

Он повел его в одну из боковых часовен.

— Ох, великий Трон, — с изумлением произнес Дорден.

— Все боковые часовни посвящены мирам, потерянным в первые годы крестового похода, — сказал Гаунт. Они сели на одну их скамей в боковой часовне. — Это мемориальная часовня, посвященная Таниту. Это то, что Жайме хотел от меня, чтобы сделать мой портрет, чтобы он был на этом дисплее. Ты можешь представить?

— Не могу, — ответил Дорден. У него в глазах стояли слезы.

— Я понимаю. Слушай, я хотел, чтобы ты увидел это, Тол. Из всех людей, ты должен был знать, что это место существует.

— Спасибо Трону, что показал, — ответил Дорден.

Они откинулись, плечом к плечу, на новых, покрытых воском скамьях, и смотрели на гололитическое изображение Танита.

— Это был прекрасный мир, так ведь? — спросил Дорден.

— Был, — согласился Гаунт. — Ох, кое-что еще. Кажется, я мертв.

— Что?

— Согласно гидам, которые работают тут, я погиб во время Знаменитой Победы. Ты можешь заплатить, чтобы посетить мое место смерти.

— Это забавно, — тихо рассмеялся Дорден.

— Никто ничего в точности не помнит, — сказал Гаунт. — Все стало искаженным и позабытым. — Дорден кивнул. — За исключением вещей,