Александр Тарарев - Император галактики

Пришло чувство уязвимости и страха за свое будущее, Энтал задействовал природный, древний сигнал опасности на ментальном уровне, чтобы не объяснять все каждому, а показать всем. Когда прошло достаточно времени и Эрки были готовы, он начал транслировать все, что знал сам, и все, что содержалось в сообщении Ниса.

Эта информация подействовала подобно взрыву сверх мощного снаряда. Эрки впали в шоковое состояние, потенциальная угроза превратилась в реальную.

– Что делать? – неслось со всех сторон, одни предлагали бежать, другие воевать, третьи ждать, Энтал предложил осмыслить.

– Эрки, время у нас есть, Нис находится в той галактике на положении дипломата.

– Что это такое, дипломат? – понеслось со всех сторон, – в сообщении сказано, представитель нашей расы, с которым они говорят. – Отвечал Энтал. И продолжил.

– Они не хотят нас уничтожать, как это делали мы, а предлагают совместно с ними противостоять будущему нападению Поглотителей. Я предлагаю отправить самый современный звездолет Нису, а мы должны осмыслить случившиеся и принять решение о будущем нашей расы, опыта равноправных взаимоотношений с другими расами у нас нет, мы делали всегда так, как нам было выгодно, устраняя потенциальные угрозы. Для этого предлагаю всем выйти в открытый космос, трансформироваться в наше изначальное состояние, подумать, и послушать вселенную, ее вибрации, возможно, мы почувствуем Поглотителей.

И вот теперь вся раса трепетала огромными полотнищами, растянувшимися на тысячи километров и представлявшими собой одну чувствительную живую антенну.

Время за делами летело не заметно, Нис дрейфовал на своем корабле по орбите Марса, его было не узнать, он выбрал внешнюю форму Месхийца, она была гораздо удобней той, которая у него была. Связь с Эрками молчала, жители галактики его не торопили и предоставили полную свободу с единственным условием – не покидать галактику. Нис подолгу жил на Земле, ему там нравилось, нравилась природа, нравилась разнообразная жизнь, нравилось общаться с людьми, нравилось ощущать жизнь, дуновение ветра, прикосновение воды, ароматы цветов. Планета Земля давно вошла в галактическую империю, мысли его перебил Ден.

– Как дела, Нис, – поинтересовался он – не скучаешь?

– Да нет, наслаждаюсь красотами Марса.

– Это хорошо, что ты недалеко, сегодня заседание высшего совета, будет рассматриваться вопрос контакта с Эрками, было бы желательно твоё присутствие.

– Хорошо, Ден, я буду.

Георгий смотрел через прозрачную стену своего офиса на окружающее космическое пространство.

«Прошло шестьдесят лет с момента образования галактической империи. Что изменилось с тех пор? – думал он, – изменилось многое, галактические расы научились жить в гармонии друг с другом, обладая своим суверенитетом, они беспрекословно выполняли решения высшего совета империи. Земля вошла в состав империи, много труда на это было положено, самое сложное, преодоление различных людских фобий, всё-таки люди не приспособлены для жизни в иных условиях, не интеллектуально, конечно, а физически.

Надо сказать, что они не очень-то и стремились покидать родную планету, теперь укрощенную и превращенную в цветущий сад, никаких производств, кроме комплексов переработки сельскохозяйственной продукции на Земле не было. Все производства выведены в космос на дальние орбиты или на другие планеты солнечной системы, пока этого хватало. Процветал галактический туризм, люди были самыми активными участниками этого развлекательного сектора, их можно было встретить в любой части галактики.

На станции работал интернациональный коллектив, внутренний периметр станции обслуживали андройды, потомки древних инженеров и ни с кем этой привилегией делиться не собирались. Доступ на станцию «Надежда» был строго ограничен, на ее внутренней поверхности могли находиться только Георгий, Месхийцы и силы быстрого реагирования, программа безопасности была неумолима, ограничивая доступ на станцию.

«Может оно и правильно, – думал Георгий, глядя на звезды, – шестьдесят лет, все изменилось, сейчас это сообщество рас, скрепленных экономическими, политическими и военными связями. Такая империя могла выдержать натиск любого агрессора, но таковых пока не было».

Эрки молчали, осмысливая информацию Ниса, топлива на станции оставалось в обрез, экономили на всем, но внешне этого не показывали, чтобы не вызывать ненужной паники. Алекс дважды выходил на связь и был в курсе всех дел, подтверждая полномочия Георгия, но вот уже более тридцать лет связи с ним не было.

Все многочисленное семейство Георгия здравствовало. Внешне все выглядели молодыми и здоровыми, не смотря на время. Георгию уже было сто двадцать лет, но они с Верой не чувствовали возраста. Внуки выросли, им уже было по семьдесят лет и работали в различных отраслях, за столом теперь собиралось столько народа, что пришлось строить новый дом.

Но это все приятные хлопоты, нанороботы делали свое дело, давали возможность жить, не оглядываясь и не боясь за здоровье. Месхийцы вышли из первобытного состояния, во внутреннем периметре образовалось Месхийское государство, руководил им Славен. На Земле они жить не могли из-за большой силы тяжести. Закрытое пространство периметра станции на них давило психологически, и они, чтобы обрести чувство свободы, много времени проводили в космосе, путешествуя от системы к системе. Вместе с андройдами занимались обслуживанием и усовершенствованием станции. Те были очень довольны, что у них появились коренные жители и с рвением учили их, прививая утерянные традиции и знания.

Стиф все не мог найти достойную спутницу жизни и жениться, у него продолжался платонический роман с Бальтесой, он стал знаменитым ученым ксенобиологом, признанным авторитетом в этой области. Бальтеса собиралась покинуть солнечную систему. За шестьдесят лет Сервилии размножились и активно заселяли свой звездный сектор, пора было возвращаться, она не могла, как другие оставить наместника в своём звездном секторе, нужно управлять самой.

Конечно, это уже была не та наивная, дерзкая, молодая королева, но романтизм остался, и жесткий рационализм коллективного сознания не смог его истребить. Борьба коллективного сознания роя и ее индивидуальности продолжалась, но побеждало коллективное сознание, Сервилии просто не могли быть другими, они были такими, какими их создала вселенная. Все попытки, вначале успешные, по усовершенствованию вида, в итоге оказались безуспешными. Рой отдалялся, становился для нее чужим, ей не хотелось существования насекомого в лабиринтах гнезда, она искала выход и не находила, а может быть его и не было? У особей ее вида не могло быть никаких чувств, и она это знала, ее исключительность начинала ее мучить, а положение тяготить. Бальтеса сократила контакты со Стифом до минимума, ссылаясь на занятость, но это была только оттяжка, а их отношения нужно было прекращать кардинально.