Ласло Леринц - Подземная пирамида

– Где Сети? Я же сказал, что…

Но Силади не обратил на меня никакого внимания. Одной рукой он прижимал к себе рыдающую доктор Хубер, а другой утирал ей слезы.

Было совершенно очевидно, что он не замечает моего присутствия.

Не успев даже подумать, я огромными прыжками вылетел из-за солнечной ладьи и распростерся на полу. Над головой у меня жужжали пули и, как разъяренные осы, впивались в землю. Попадут ли они в меня, было лишь вопросом времени.

На Сети я наткнулся возле Ренни. Она держала в объятиях тело брата и горько рыдала.

Поскольку на разговоры времени не было, я просто схватил ее в охапку и помчался вместе с ней за ракету. Богу было угодно, чтобы мы остались целыми и невредимыми.

Мы буквально ввалились в тень, отбрасываемую солнечной ладьей, и лишь тогда у меня появилось время, что бы осмотреть собравшихся. Доктор Хубер рыдала на плече у Силади, остальные же стояли, глядя перед собой тупым, апатичным взглядом. Четверть века надежд и чаяний, возможность великого контакта – все пошло прахом только потому, что какой-то мелкотравчатый подонок нажал на спусковой крючок автомата.

В бессильной ярости я бросился на пол и снова схватился за револьвер, чтобы перестрелять стольких из них, скольких только удастся. Но тут кто-то мягко взял меня за руку.

Это была Сети.

– Оставь это сейчас, дорогой, – сказала она. На губах ее играла неземная улыбка, и в эту злосчастную минуту я не мог не подумать, что она, скорбя о смерти старшего брата, может быть, помешалась или что у нее нервный срыв.

– Спрячь пистолет, дорогой, – сказала она на этот раз более решительным тоном. Удивление мое было таково, что я и в самом деле опустил оружие.

– Что… что ты задумала?

Она вытянула перед собой указательный палец, ноготь которого был окрашен в пронзительный красный цвет и поблескивал в сером полумраке, как бутон голландского тюльпана.

– Теперь я знаю все…Они сообщили мне, дорогой…

– Что это и… вообще… что такое… Она наклонилась ко мне и поцеловала прохладными губами.

– До свиданья, дорогой! Мне нужно лететь! Я должна лететь… Они так хотят!

Только теперь до меня стало доходить, что происходит. А то, что я вижу на пальце Сети, – это тот странный перчаточный палец, который Ренни нашел возле звездной карты.

– Не бойся, Сэмми! Все будет в порядке! Я попытался удержать ее, но на лице ее тогда была уже какая-то нечеловеческая, неземная улыбка.

– Эту миссию выполню я… и так будет лучше. Лететь должна я… потому что под сердцем я ношу то, что связывает нас. Да хранит вас бог!

Выстрелы неожиданно смолкли, и в следующее же мгновение я выскочил из-за ракеты. Какое мне теперь было дело до остальных, которые тоже столпились позади меня, подставляя себе пулям противника!

Но стрельба утихла. Стоявшие на лестнице заметил и, что кто-то торопливо взбирается вверх по ракете, поэтому и прекратили огонь.

– Остановитесь, мисс! – услышал я голос, очевидно, Джиральдини. – Остановитесь! Сопротивляться бесполезно! Мы не хотим вас убивать, но то, что вы собираетесь сделать, не имеет смысла… Поверьте…

Сети ничего не сказала, лишь вытянула руку. На какое-то мгновение я увидел, как красный лакированный ноготь вспыхнул молочно-белым светом, а потом уже не видел ничего или, вернее, увидел очень мало. Из указательного пальца ударил голубой луч света, точно такой, каким Рет убил Дему.

Я схватился руками за глаза, чтобы защитить их от слепящей вспышки, а когда опустил руки, все уже было кончено.

На лестнице, где только что стояли люди Джиральдини, бесформенной грудой лежали съежившиеся трупы.

Молочно-белый свет как будто заколыхался, и жуткая тишина ударила по барабанным перепонкам.

Вот тогда-то я понял все. Сердце раздирали боль и отчаяние, но сознание долга в конце концов взяло верх. Я подбежал к оставшимся и стал подталкивать их в сторону лестницы.

– Бегите! Туда, откуда мы пришли! Только через другую дверь, через второй выход! Карабинас!

– Я слушаю!

– Вы поведете их. Сети не может долго ждать! Если вы не поспешите, мы все тут погибнем!

– А вы?

– Обо мне не беспокойтесь. Не бойтесь, я не собираюсь умирать! Поторопитесь!

Им понадобилось минут десять-пятнадцать, чтобы исчезнуть из зала. Я остался наедине с Сети, не считая съежившихся трупов.

Я и сам не мог бы сказать, как долго стоял возле ракеты – десять минут, полчаса… Наверно, ждал, что откроется окно и рука помашет мне на прощанье…

Потом вдруг ракета задрожала. Она лениво шевельнулась, как будто отвыкла от движения. Ее бока содрогнулись, и она отклонилась на несколько сантиметров: сначала вправо, потом влево.

Тогда я побежал к выходу. Что было потом, мне трудно рассказать. Вокруг меня громыхали многотонные блоки, и в этом чудовищном шуме я вдруг увидел над головой солнце. Затем откуда-то хлынула вода и потащила меня с собой. Вода, возможно, была из Нила, а может быть, из какого-то лопнувшего водопровода.

Крыша пирамиды раскололась надвое, и ракета взлетела в небо. Когда вода швырнула меня на песчаный холм, я увидел в небе только узкую полоску огня.

…Ну вот, пожалуй, все.

Я задремал ненадолго, потом встал, побрился и побрел в ночной бар в надежде, что встречу там того несчастного летчика. Однако на дверях бара висел здоровенный замок: вокруг не было ни одной живой души.

Тога я вернулся к мотелю и попытался завести свою колымагу, чтобы укатить куда-нибудь на юг.

Я долго возился с мотором, который никак не хотел заводиться. При этом я изо всех сил старался не взглянуть случайно на синевшее надо мной небо.

Такая странная привычка появилась у меня в последнее время.