Вход для посторонних (СИ) - Бор Евгения

На что могла рассчитывать бедная Аля, плетясь следом за виляющим задом Ольги.

Действительно увольнение?..

Владислав Сергеевич, приглашающе махнул рукой, указывая на стул у стола и продолжил прижимать телефон к уху.

Аля присела на самый краешек, деликатно отведя взгляд от импозантного мужчины — пялится приличия не позволяли, хотя очень хотелось.

Владислав Сергеевич был крупным, спортивного типа мужчиной, не старше тридцати — тридцати пяти, максимум.

Одетый в дорогие, хорошо сидящие костюмы, он выгодно отличался от помятой журналистской братии и вызывал повышенный интерес редакционных дев, свидетельством которому была эпидемия роста высоты каблуков и укорачиванья юбок.

Аля в этом марафоне не участвовала по двум причинам: во-первых, юбки свои она укоротила, как только поняла, что может, а во-вторых, по старой привычке, избегала каких бы то ни было конкурсов.

Сидеть в напряжённой позе и при этом не проявлять интереса к чужому разговору было очень сложно. А ещё пакет с пирожками, лежащий на коленях, смущал своей неуместностью.

То ли от желания отвлечься от неприятных мыслей об увольнении, то ли желая оправдать присутствие пирожков в кабинете главного редактора, но Аля отщипнула кусок и засунула его в рот.

Стало вкусно и, можно сказать, веселее.

Вслед за первым отправился второй, которым Аля чуть не подавилась под внимательным взглядом начальника.

Взгляд был многозначительно заинтересованным, и Аля, подчиняясь древнему инстинкту, протянула пакет голодному мужчине.

Телефонный разговор и пирожки в пакете закончились почти одновременно.

Убедившись, что пакет действительно пуст, Владислав Сергеевич обтёр руки гигиенической салфеткой, сказал «Спасибо» и уставился на Алю, словно увидел в первый раз.

— Вы у нас Астра Ирбис, — сказал, словно печать поставил.

— Меня Алей, то есть, Александрой зовут, — не удержалась сотрудница редакции, для которой имя Астры Ирбис означало занимаемую должность, и которая очень не любила, когда её так называли.

— Да. Конечно, Аля, — доброжелательно улыбнулся редактор, — у меня для вас задание, Аля. Надеюсь, что журналистское расследование вам придётся по душе?

От неожиданности Аля растерялась и только то и смогла, что энергично покивать, выражая свою готовность.

— Рад вашему энтузиазму, — ещё шире улыбнулся Владислав Сергеевич, — я хочу, чтобы вы провели сравнительный анализ нескольких предсказаний или как там у вас это называется…

— Персональный гороскоп, — предложила Аля, у которой это слово, даже само по себе, вызывало изжогу.

— Вы меня не поняли. Меня не интересует астрологический гороскоп. Я говорю о гадалках, предсказательницах или, как их там, ведьмах. Я хочу, чтобы вы собрали результаты гаданий и сравнили их между собой, — Владислав Сергеевич замолчал, ожидая реакции своей подчинённой.

— Вы хотите, чтобы одну судьбу предсказали разные гадалки?

— Именно, одну судьбу! — воскликнул редактор, — надеюсь вы не возражаете. Это будет сравнительный обзор без персональных деталей. Не оплаченная реклама, а именно журналистское расследование. Ну вы меня понимаете…

Аля понимала и пребывала в состоянии лёгкой эйфории.

— Редакция оплатит все расходы, так что пусть расценки вас не смущают. Даже интересно будет сравнить качество предлагаемых услуг в зависимости от стоимости. Так что идите, работайте. Надеюсь, что двух дней вам хватит.

Аля всё в том же состоянии эйфории, на нетвёрдых ногах, пошла работать, но тут её догнали последние слова Владислава Сергеевича: «Спасибо за пирожки. Очень вкусные. С меня ланч, или, если не возражаете, ужин?»

Хорошо, что к концу услышанной фразы Аля держалась за дверь.

— С удовольствием, — пропищала она каким-то чужим голосом и вывалилась из кабинета.

За дверью ждала Ольга.

— Что-то ты долго там сидела, — слишком близко стоящая у двери, секретарша подозрительно оглядела Алю.

— Ждала пока закончит телефонный трёп, — как можно небрежнее ответила, опасаясь последствий Ольгиного любопытства.

— Тогда понятно, а то я уже было подумала, что или он тебя, или ты его… — что именно она подумала осталось недосказанным, но уточнять Алька не собиралась.

— Пойду я, Оленька, — и не без гордости похвасталась, — мне сегодня в поля. Задание получила.

— Значит, не уволил, — сделала вывод секретарша, и потеряла всякий интерес к Прошиной.

Приятно шляться по весеннему городу в рабочее время. Особенно приятно осознание того, что в отличии от беспечной толпы, ты на работе, и денежки капают, капают даже если ты, как сейчас Аля, пялишься в витрину дорогущего бутика.

Следует уточнить, что Алька не на разодетые манекены пялилась, а саму себя в отражении рассматривала.

Очень она себе нравилась.

Среднего роста, крепкая и ладная — никто и не догадается, что ещё совсем недавно её было в два раза больше.

В те, почти забытые времена, носила она бесформенные хламиды, уверенная, что излишек ткани замаскирует излишек тела. Хламиды действительно маскировали, но не излишек, а само тело. Его было много и у него не было формы.

Алька улыбнулась, вспоминая удивление младшего брата, когда он впервые заметил, что у сестры есть талия.

А у сестры, как оказалось, есть всё.

И тонкая талия, и выразительные бёдра, и стройные ножки, и даже достойный внимания бюст.

Попробовала бы она тогда напялить на себя юбочку из розовой органзы — все бы решили, что из цирка слониха сбежала. А сейчас очень даже миленько, и в волосы она себе добавила красные и золотые пряди чтобы веселее было. Бабушка правда за сердце схватилась, когда увидела, но внучка успокоила — это не навсегда. Это просто весна. Просто душа перемен просит.

Тоська считала, что крайности, на которые идёт её похудевшая подруга — это поиски новой себя. Наверно она была права, но сама Алька предпочитала считать, что это она так примеряет на себя новый, доселе неведомый ей мир.

На диктофоне, взятом у папы, были записаны уже три сеанса гаданий, и Аля спешила на четвёртый, обдумывая блестящую статью, которую ей предстояло написать.

То, что статья будет блестящей она не сомневалась ни минуты. Владиславу Сергеевичу понравится.

Она, в общих словах, передаст ему краткое содержание во время их совместного ужина. Они вместе посмеются, может быть обсудят детали, а потом перейдут на 'ты'. От этих мыслей у Али что-то сжималось в тугой комок где-то в районе солнечного сплетения, и горячая волна приливала к щекам.

В своих мечтаниях Аля была очаровательна, кокетлива и остроумна. Владислав Сергеевич терял голову и рассыпался в комплиментах, а она благосклонно их принимала, намекая на возможное продолжение вечера.

Тут Алькины мечтания дали небольшой сбой, потому что личного опыта продолжения вечеров у неё не было от слова 'совсем'. По плану, до вступления в серьёзные отношения, этот опыт должен был появится, но у жизни свои сюрпризы — придётся довериться обстоятельствам. В конце концов, первый раз бывает у всех и ни у кого он не становится последним. Может быть Владиславу Сергеевичу даже понравится…

Щёки опять полыхнули и Аля, очнувшись, заставила себя сосредоточится на работе, то есть поспешить на очередную встречу с судьбой.

В старую коммуналку её впустила то ли старушка с детскими косичками, то ли ребёнок, одетый старушкой. Аля рассмотреть не успела — её провели по длинному коридору и оставили одну в атмосфере старомодного уюта.

Круглый стол с четырьмя тяжёлыми стульями, покрытый тёмной скатертью с бахромой. Диван, оббитый потрескавшимся дерматином с тусклыми заклёпками. Фикус у зашторенного окна. Одноногий столик со старомодным приёмником… Время здесь словно остановилось. Казалось, включи приёмник, и раздастся „Синий платочек“ или что-нибудь столь же старое и легендарное.

Алька уже поняла, что ожидание — часть ритуала. Чем дороже визит, тем дольше ожидание. Самая дешёвая приняла без всяких проволочек и сеанс занял не больше получаса. Кстати сказать, это гадание произвело самое приятное впечатление.