Джордж Мартин - Шесть серебряных пуль

— Значение слова мне известно, — сказала Ранди, удивляясь тому, что Барри-то, оказывается, изменился к худшему не только внешне.

— Тогда тебе, наверное, известно, что наш «Курьер» читают и дети. Ты хочешь, чтобы мы заполнили свои страницы жуткими подробностями?

— Я говорю вовсе не о том, что следует, а чего не следует печатать в «Курьере». Мне лишь хочется знать подробности этого дела. У полиции есть версия, что девушка-калека была убита животным?

Барри, дернув головой, встретился с Ранди глазами, и та на секунду увидела за стеклами его очков намек на ту теплоту, что была когда-то между ними.

— Убита животным? — переспросил Барри мягко. — С чего ты взяла? Тебя, наверное, волнует не смерть Джоан Соренсон, а смерть твоего отца? — Барри поднялся, обошел вокруг стола, положил руку на плечо Ранди и заглянул в ее глаза. — Ранди, солнышко, не терзай себя. Я тоже любил Фрэнка, но он мертв. Мертв вот уже... Подумать только, прошло уже почти двадцать лет! Коронер пришел к заключению, что твоего отца загрызла бешеная собака, и сомневаться в этом нет ни малейших оснований.

— Перед смертью отец полностью разрядил барабан своего револьвера. Ты можешь представить бешеную собаку, которая получила бы целых шесть пуль тридцать восьмого калибра и осталась в живых?

— Возможно, Фрэнк промазал, — предположил Барри.

— Он не промазал. — Ранди отвернулась от Шумахера. — И хоронили его в закрытом гробу. Ведь его тело... — Даже по прошествии многих лет Ранди было тяжело произносить эти слова, но она стала уже большой девочкой и потому, переборов себя, закончила фразу: — Было разорвано на куски и съедено. А животное так и не обнаружили.

— Должно быть, Фрэнк все же ранил его, и животное, где-то укрывшись, издохло. — Барри развернул Ранди лицом к себе. — Возможно, дело было именно так, а возможно, нет. Твой отец погиб очень давно, детка, и его смерть не имеет ничего общего со смертью Джоан Соренсон.

— Так расскажи мне, что с ней случилось, — потребовала Ранди.

— Послушай, я не намереваюсь... — Барри, заколебавшись, провел языком по губам, а затем все же вымолвил: — Она была убита ножом. Так, во всяком случае, написано в полицейском рапорте. — Барри присел на край стола, и в голосе его вновь послышались циничные нотки. — Какой-то псих, насмотревшись дурацких фильмов ужасов вроде «Хэллоуина», «Пятницы, тринадцатого» и прочих, зарезал Джоан острым, как бритва, ножом.

Поняв по голосу Шумахера, что вытянуть из него больше ничего не удастся, Ранди поднялась.

— Спасибо.

Он не глядя кивнул и сказал:

— Солнышко, заглянула бы к нам как-нибудь на ужин. Адель о тебе часто спрашивает.

— Передай ей от меня привет. — Ранди задержалась у двери и, вымученно улыбнувшись, спросила: — Барри, а тело Джоан было найдено полностью?

Он, секунду поколебавшись, обронил:

— Да, полностью.

В покер Барри обычно проигрывал. Соображал он неплохо, но, по словам отца Ранди, блефовать не умел: его всегда выдавали глаза.

Вот и сейчас Ранди совершенно определенно поняла, что Барри Шумахер солгал.

Звонок был сломан, пришлось стучать. Ответа за дверью не последовало, но Уилли, конечно же, не поддался на эту наивную уловку.

— Я точно знаю, миссис Джуддикер, что вы дома, — закричал он в окно. — Ваш телевизор было слышно за квартал, но, завидев меня, вы его выключили. — Он вновь постучал. — И не надейтесь, что я уйду, лучше сразу открывайте.

За дверью послышался и сразу же оборвался детский шепот. Уилли тяжело вздохнул. Почему, черт возьми, большинство дебиторов ведет себя так глупо? Уилли достал из кармана кредитную карточку, сунул ее в щель между дверью и косяком и надавил. Язычок замка легко поддался, раздался щелчок. Уилли распахнул дверь и вошел, готовясь услышать отчаянный крик, но его встретила гробовая тишина.

Все шторы на окнах были закрыты, а посреди полутемной гостиной стояли, раскрыв рты, женщина и двое детей. На женщине был белый махровый халатик, а сама она выглядела даже моложе, чем показалось Уилли по телефону.

— Вы не можете так просто взять и вломиться в чужой дом, — едва слышно возмутилась она.

— Но именно это я только что сделал. — Уилли закрыл за собой дверь, и в комнате стало совсем темно. Уилли это не понравилось, и он спросил: — Не возражаете, если я зажгу свет?

Не дождавшись ответа, он нащупал на стене выключатель и нажал на него. Зажглась безвкусная, с висюльками из прозрачного пластика, люстра. Мебель в комнате оказалась ветхой, ободранной, в общем, такой, какую жертвуют Армии Спасения, но в углу стоял огромный современный телевизор. Старший ребенок — девочка лет четырех — вскочила и, встав к телевизору спиной, попыталась загородить его. Уилли улыбнулся ей, но ответной улыбки не получил. Он повернулся к матери, брюнетке лет двадцати, с веснушками на носу; весила она, похоже, фунтов на десять больше нормы, но это не портило ее.

— Купите цепочку на дверь, — посоветовал ей Уилли. — И в будущем никогда не прячьтесь от «Гончих ада». Договорились? — Он сел в шезлонг из винила, части которого были скреплены между собой электрическими проводами. — Не предложите ли чего-нибудь выпить? Я не привередлив, подойдет что угодно: кока, молоко, сок. — Ни мать, ни дети даже не пошевелились, и тогда Уилли добавил: — Не бойтесь, я не продаю детей для медицинских экспериментов. Я зашел лишь поговорить о ваших финансовых проблемах.

— Вы заберете у нас телевизор, — уверено заявила миссис Джуддикер.

Уилли, окинув взглядом монстра в углу, поежился.

— У меня спина болит. Да еще и астма в придачу. — В доказательство Уилли достал из кармана ингалятор. — А ваш телик весит никак не меньше тысячи фунтов. Вы что же, моей смерти хотите?

Обстановка в гостиной несколько потеплела.

— Бобби, принеси, пожалуйста, нашему гостю попить, — обратилась мать к мальчику.

Тот, громко топая, убежал на кухню, а сама миссис Джуддикер, тщательно запахнув полы халата, села на низенькую софу и обратилась к Уилли:

— Я уже говорила вам по телефону, мистер, что денег у нас нет. Муж Просил меня, но даже если бы и не бросил, денег все равно бы не нашлось. Ведь с тех пор, как два года назад закрылась скотобойня, он толком нигде не работает.

— Это мне известно. — Уилли достал из внутреннего кармана плаща записную книжку и, перелистав несколько страничек, сказал: — Итак, последнее время тактика ваша была такова: вы приобретали некоторые вещи и продукты, а затем съезжали на новую квартиру, не оставив адреса. В итоге вы задолжали две тысячи восемьсот шестьдесят долларов и тридцать один цент. Сумму набежавших процентов я пока не учитываю.

Вернулся Бобби и вручил Уилли жестянку с диетическим безалкогольным пивом. Тот вскрыл ее и, усилием воли заставив себя не морщиться, сделал глоток.