Игорь Афонский - Хроника Племени

Тогда Штефан предложил пить кровь слуг. Совсем немного, у каждого по очереди. И это помогло. Вампиров разбили, их трупы сажали на кол, чтобы все видели их истинное лицо и не сомневались в выборе стороны. С первыми лучами солнца те сгорали. Пепел разносился по разным дорогам, ложился тёмным слом на листьях деревьев и кустов.

Так смогли спасти край, но очередной приступ князя закончился его убийством. Слуги боялись, что не справятся, проткнули сердце князя осиновым колом. Не помогла даже папская булла, которую он успел получить от папы римского Сикста IV. Он просто не смог правильно ею воспользоваться, хотя выучил почти наизусть, как его слуга клятву, читал как молитву.

Князь Штефан сделал от него всё зависящее, чтобы скрыть тело Влада-3. Склеп Влада-3 оказался пустым, когда монахи францисканцы пытались его осмотреть. Также исчезло тело жены князя. Женщина погибла раньше, она не поверила предупреждению, что находиться с мужем небезопасно.

Князь Штефан очень долго прожил в этом месте, но потом вернулся в Европу. Кем он там стал? Понятия не имею, надеюсь, что у него была очень интересная жизнь. Кем он был? Это пока неизвестно. Возможно, что это был тот самый Алхимик, который попытался написать произведение для мессы.

Дорога казалась такой бесконечной, что одно это наводило на водителей уныние. А попутчик оказался немногословен, надвинул тёплую шапку на глаза и мирно посапывал в неудобном соседнем автомобильном кресле. Водитель ещё раз посмотрел на старика. Впрочем, какой это старик? Кожа не дряхлая, но не загорелая. Борода и усы уже покрыты сединой. Одет как обычный сельский горец. Пиджак, теплая вязаная безрукавка, виден ворот грязной рубашки. Штаны – галифе заправлены в сапоги, таких штанов водитель уже давно не видел в продаже, удивительно, что их ещё кто – то носит. Нет, не старик, просто издали не разглядишь. Скоро за поворотом будет блок – пост. Там будет проверка документов. А есть ли у пассажира какие – то документы, откуда он знает. Следует спросить или предупредить, пусть вылазит от греха подальше.

Саул делал вид, что спит. Ему было хорошо в теплой кабине, когда на улице дул пронизывающий ветер. Несколько километров дороги для него ничего не значат, и он бы прошёл этот отрезок пути, как говорят, не оглядываясь. Но сегодня заболела спина, заломили от усталости ноги, и по-хорошему следовало отлежаться в тёплой постели. А такой постели он себе позволить не мог. Ни знакомых, ни денег, только эта самая дорога. Сегодня в кармане его пиджака лежит платок, в котором завёрнуты несколько старых зубов. Это конечно не зубы дракона, но других он так и не нашёл. Остатки ископаемых ящеров гигантского размера с какого – то тропического острова, это последний подарок полковника Сазонова. Когда он узнал обо всей этой истории, то просил связаться с ним, оказывается, что у его жены хранились эти уникальные сувениры с далекого острова на Тихом Океане. Вот и пригодились, сувенирчики. Полковник отдал их просто так, не прося ничего взамен. Впрочем, тогда он дал ещё денег, видя плачевное его состояние. Образ дервиша, это не только образ жизни, но и целая философия. Любой праздник на востоке открывает двери для таких людей как он. Любое горе, такое как смерть и погребение умершего – это часть его обязанностей. Он может замолить грехи умершего в ночном покаянии, может помочь привести тело в порядок, порой даже вымыть покойника, уложить, согласно обычаю, в саван. Обычно этим занимаются специальные женщины, но дервиш может присутствовать при любом обряде.

Чётки его потеряли былую мощь, их осталось так мало, что этого вряд ли бы хватило на создание новых звеньев. Зубы только по прошествии нескольких лет станут звеньями, отполируются, сотрутся до нужного размера в руках старика. Он знает, что следует делать, что нужно беречь звенья, но ничего не смог с собой сотворить, когда увидел умирающего ребенка в одном селении. Доктор развел руками, слишком поздно – его лекарство уже не поможет. Впрочем, это был сельский фельдшер, который прибыл с большим опозданием.

Тогда Саул достал нож, стал читать молитву над головой ребенка, потом полоснул по кисти как раз там, где у него уже было несколько незаметных шрамов. Кровью наполнил плашку, скинул одно за другим несколько звеньев. Они зашипели как угли в горячей воде, потом он помазал лоб девочке этой жидкостью, напоил её свежей водой. Закончив обряд, он убрал всё со стола. Четки стали меньше на одно звено, но Саул никогда об этом не пожалеет. Утром он ушёл, осторожно заслонив дверь. Родители, которые видели это чудо, никому, ни под каким нажимом, ни о чём не расскажут. Девушка проживёт свои отпущенные годы, но никогда не сможет иметь детей.

Расследование привело детектива в соседний городок. Там он и нашёл этого музыканта. Тот находился в полном отрешении от действительности. Проживал в общежитии одного учебного заведения. Ничего не делал, просто находился в комнате очередной знакомой подруги. А та, встревоженная поведением своего знакомого, никак не могла решить, что с ним делать дальше. Он по-прежнему собирался зарабатывать деньги или так всегда твердил. Сидел, слушал свой плеер, строил большие планы на будущее и ничего не делал. Сильно оброс, практически не посещал душ и туалет. Требовал для себя есть и пить и терял человеческий облик.

Когда Николаев снял с него наушники, то у парня началась истерика. Пришлось его связать, а дальше с ним должны были заниматься специалисты. Плеер с этим злополучным музыкальным произведением детектив реквизировал и отправил по почте своему связнику. Слушать он его не стал, понимая, что это для него даром не пройдёт. Кошмары и галлюцинации ему и так гарантированы, а такой сильный наркотик как эта смертельная вещь – она выбьет Алексея из реальности надолго, он просто это знал.

Музыкант успел устроить небольшой сольный концерт на школьной вечеринке в одном посёлке, после которого там начались беспорядки. Он только начал свою игру, как что-то пошло не так. Эйфория, которую он ожидал, так и не наступила! Обычно тепло расползалось по его телу с первых исполненных нот, а тут всё было иначе. Вот фанатки стали тянуть к нему свои руки и, казалось, готовы были его разорвать. Глаза их горели зловещим огнём, а может быть, ему это только привиделось в свете софитов поселковой дискотеки. Он уже взял деньги за концерт, и следовало исполнять намеченную программу дальше, как поведение людей в зале изменилось. Они словно подчинялись некой таинственной тени, которая стояла в самом центре главного простенка. Тень жила своей жизнью.