Уильям Риттер - Загадочные кости

— Я должен был помочь, — сказал он, когда я закончила.

— И я благодарна тому, что вас здесь не было. Если вы помните, то последнее чудовище, с которым вы столкнулись лицом к лицу, чуть не убило вас. Может быть, вы всё помните не так отчетливо, как я, но вы тогда едва пережили ночь. Мне больше нравится, когда вы появляетесь под самый конец моих катастроф.

Повозка сильно закачалась, когда мы проехали между двумя утёсами, покинув долину, а тёплая шкура начала соскальзывать со зверолова. Мы с Чарли одновременно вцепились в неё и на мгновение наши пальцы соприкоснулись в полумраке повозки. Он смущенно улыбнулся и отдёрнул руку, а потом сосредоточил всё своё внимание на зверолове, но я заметила, как вспыхнули румянцем его щёки.

Мы почти не разговаривали по дороге в Гадстон. А стоило нам добраться до города, как он тут же выскочил из повозки, чтобы стать частью персонала местной больницы, спешившего помочь несчастному. Невесть что, простое строение, в котором помимо больницы еще ютилась парикмахерская, и всё же лучше грязной траншеи и сделанного наспех настила. Кто-то вызвал городского врача, и тут же по всей улице начали зажигаться лампы любопытных соседей, разбуженных переполохом. Как только зверолов был передан в умелые, надежные руки, Чарли тут же попрощался и умчался, чтобы собрать и скоординировать команду на борьбу с пожаром, пока тот не уничтожил всю долину.

Когда шум поутих, я обнаружила, что стою рядом с моим работодателем на тротуаре.

— Ну, — сказал он, — у него сильное сердцебиение. Это хороший знак.

— Значит вы думаете, что с мистером Хадсоном будет всё хорошо? — спросила я.

— О, он выживет. Его аура уже становится сильнее. Знаете, мне кажется, добротный крюк, торчащий из руки, будет ему как раз что надо. Он станет похож на Тюра [19], древнескандинавского бога, который потерял руку из-за огромного волка... мне даже кажется, что Хадсон будет счастлив такому повороту. Он выдающийся человек... но я говорил не о его сердцебиение.

— Разве?

— Я говорил о Баркере. Вы как-то упомянули, что не очень хороши в делах, связанных с романтикой. Я предположил, что речь шла о нём. Ваше собственное сердцебиение ускоряется, стоит вам оказаться рядом с ним. Да, думаю, исходя из покраснения вашего лица, я понял всё верно. Славно, я не всегда такой зоркий, когда дело доходит до вопросов привязанности.

— Мистер Джекаби, я думаю, вряд ли...

— У меня нет намерения обсуждать ваши амурные пристрастия в дальнейшем... поверьте мне это так же приятно, как и вам. Просто хочу напомнить, что я говорил о неудачах. Выше голову. Смело шагайте вперед. Единственные дороги, которыми вы не можете пройти это те, которые вы преградили себе сами... поэтому не позволяйте своему страху останавливать вас как минимум от попыток. У мальчика доброе сердце, и оно бьется так же часто, как и ваше.

— Мистер Джекаби, мне не померещилось, вы пытаетесь быть милым?

— Я всегда такой. Мог бы даже добавить, что частота сердечных сокращений у собак почти вдвое выше, чем в среднем у человека. Как бы то ни было, — он уверено похлопал меня по плечу, — встряхнитесь. Из вас удручающая компания, когда вы грустите.

Жители Гадстона проделали поистине заслуживающую всяческих похвал работу по подавлению пожара. Непослушное пламя уже начало распространяться дальше, но сельские жители немедленно сформировали бригаду. Они бросились в долину с бочками воды и телегами, груженными граблями, вилами и брезентом. Не знаю, как им дался этот подвиг, но они сумели каким-то образом продержаться ночь, а к утру пламя оказалось погашено. Небо было тёмным из-за тяжелых серых туч, которые грозились вот-вот разверзнуться и погасить оставшиеся угольки.

Выйдя из гостиничного номера, я испытывала некое волнение. Я толком не спала, на мне было по-прежнему надето изорванное платье, от которого пахло дымом и землей... но поводов для волнения не было. Маленький ресторан по соседству был полон усталыми, счастливыми мужчинами, похлопывающими друг друга по спинам чёрными от сажи руками. Весь город, казалось, говорил о пожаре. Но из обрывков разговоров я поняла, что практически все придерживаются мнения, что в металлический тент Брисби скорее всего ударила молния. Я не могла заставить себя внести ясность. Я была свидетелем того, что действительно произошло, но «молния» казалась самым правдоподобным объяснением.

Когда я вышла на улицу, Джекаби уже был там. Он вручил мне билет.

— Мы уезжаем сегодняшним утренним поездом в Нью Фидлхэм, — сказал он. — В семь часов.

— Так скоро? — Я посмотрела на большие часы над ратушей. Они показывали уже четверть седьмого. — А разве мы не можем подождать хотя бы до полудня? И все мои вещи остались в хижине у Чарли.

— Со стороны мистера Баркера было очень любезно предусмотреть это. Он принёс мой ранец и ваш чемодан в гостиницу сегодня утром.

— Подождите, этим утром? Именно этим утром? Когда ж вы проснулись?

— Никогда не сплю больше пары часов. С тех пор, как я унаследовал свой дар. Одна из неприятностей, сопровождающих провидение, потому что ты видишь даже с закрытыми глазами.

— Значит, вы видите... я имею в виду вы видите своим провидением... даже, когда спите?

— Я не могу не видеть.

— А сны вам снятся?

— Очень живые, — ответил Джекаби, — отчего довольно сложно отличить реальность, которую я непосредственно воспринимаю, от вымысла моего воображения. У меня ушло много лет в молодости, чтобы привыкнуть к пугающим ощущениям. Кошмары были просто.. — он остановился, его серые глаза были такого же цвета, что и грозовые тучи над нами. Казалось, он заплутал в своих воспоминаниях.

— Да?

— Кошмарными. Нам нужно идти. Я возьму наши сумки, и мы можем отправляться.

Несколько минут спустя мы шли уже по тихой главной улице Гадстона. Маленькая больнице, где мы оставили Хэнка, находилась как раз по пути на вокзал, и мы решили зайти с Джекаби к зверолову, чтобы выказать дань уважения. Внушительный мужчина выглядел бледным и усталым, но при нашем появлении он поднял голову.

— Привет-привет, барышня, — сумел себя заставить произнести хриплым шёпотом зверолов. — Привет и тебе, Джекаби. Твой юный друг полицейский рассказал мне, что произошло после того, как я вырубился.

— И вы уже разговаривали с Чарли? Рассвет только-только наступил! В Америке вообще кто-нибудь спит?

— Ха! — Охотник рассмеялся, а затем закашлялся, тяжело дыша, на какое-то мгновение прикрыв глаза. — Я обязан вам, ребятки, не знаю смогу ли я когда-нибудь расплатиться...