Алиса Одинцова - Любовь и мафия

– Элиас!

Макс показал мне язык.

– А что? Винслоу намекнул, что будет рад через пару лет увидеть среди курсантов еще одного Ларссона.

Я покачала головой и с внутренней гордостью посмотрела на брата.

– Молодняк наступает на пятки…

Около полудня меня разбудил вой сирены. Зубодробительный звук безжалостно ввинчивался в мой сонный мозг, подобно сверлу, и не хотел прекращаться. Через какое-то время, продрав глаза, я поняла, что это звонит домашний телефон. В управлении стряслось что-то серьезное, иначе не стали бы беспокоить меня после ночной смены.

Я вскочила с кровати, небрежно сбросив одеяло, и, как сомнамбула, прошлепала босиком в прихожую. Пол неприятно холодил ступни, со стороны кухни тянулся зябкий сквозняк: утром забыла закрыть окно.

– Сержант Ларссон, – хрипло отозвалась я в трубку, стоя перед входной дверью в неглиже.

– Като, ты уже проснулась? – выдал телефон гениальную фразу голосом Лизбет.

– Нет, сплю и вижу кошмар, – простонала я, морщась от звонкого щебетания подруги.

– Слышала, что сказал тебе дядюшка Эрни, это ужасно несправедливо! – не обращая внимания на мое недовольство, продолжила она.

– Лиза… Сейчас одиннадцать тридцать, я спала чуть больше трех часов.

– Что, правда? – удивление прозвучало совершенно искренне.

Как любой пространственный маг, Лизбет частенько забывала о месте, где находится, и теряла счет времени. Друзья и коллеги прощали эту маленькую слабость, тем более что ее вклад в развитие отдела уравнителей – огромен. Именно под руководством мисс Барлоу создавалась энергетическая карта – сеть сигнальных маячков, расставленных по всему Сорэйну и реагирующих на всплески силы. Так мы своевременно засекали особо мощные выбросы и могли прикрыть несанкционированное использование магии, пока не случилось беды – временных искривлений, разрывов пространства, открытия порталов в другие миры и прочих малоприятных последствий. В других городах такой роскоши у полицейских не было.

– Ладно, забудь. Что там у тебя? – Я ногой пододвинула табурет и плюхнулась на него, едва не промахнувшись мимо сиденья.

– Говорю, что Эрни поступил несправедливо, – снова завелась подруга. Я не могла с ней согласиться в данном конкретном случае, но спорить не стала. Если Лизе захотелось меня утешить, ее уже не остановить. – Ты как вообще? Держишься? У меня есть проверенное средство, которое точно тебя взбодрит!

– Хороший виски? – с надеждой спросила я.

– Музыка! Вечером в кабаре «Розовый лед» играют джаз совершенно потрясающие ребята. Развеемся? Я купила новое платье.

– «Розовый лед»? Это какое-то заведение для девочек?

– Да нет же, глупая! – Кажется, Лизбет раздосадовалась, что я не в курсе таких элементарных вещей. – Это новое кабаре, открылось на Прайм-сквер в прошлом месяце. Ты что, еще не была?

– Как раз думала заскочить между перестрелкой на складе и облавой в Уайт-хиллз.

Я вздохнула. Иногда создавалось впечатление, что подруга живет в своем собственном мире и не имеет ни малейшего представления о людях, с которыми общается.

– Ладно, не бери в голову. Ну, так как, сходим?

В другой раз я бы не стала отказывать Лизе в небольшой радости выхода в свет, но сегодня настроения развлекаться не было совершенно. Да и давненько в моем шкафу не появлялось подходящих нарядов.

– Знаешь, мне что-то не хочется, – начала блеять я, но подруга мигом пошла на попятный, словно и не ожидала положительного ответа.

– Не хочешь – значит, в другой раз. Тогда хотя бы приходи сегодня ко мне. Выпьем чаю, пожалуемся друг другу на жизнь, а?

Все, теперь не отвертеться. Классический прием Лизбет – предложить сначала то, что не слишком-то и хотелось, а потом выдать настоящий план. Главное – застать врасплох, лучше всего спросонок. В который раз попадаюсь на одну и ту же наживку.

– Ну, хорошо, твоя взяла, – сдалась я. – Во сколько?

Подруга разве что в ладоши не захлопала на том конце провода, а может, и захлопала, но очень тихо.

– Отлично! В восемь у меня!

– Договорились. До встречи.

Я положила трубку с чувством облегчения и, установив будильник на восемнадцать пятнадцать, отправилась досыпать свои законные часы.

Лизбет Барлоу – первая кокетка в полиции! Нет, она не была доступна или легкомысленна, скорее даже наоборот, но одной из главных задач каждой женщины считала хорошо выглядеть. Поэтому, когда я появилась на ее пороге в своем повседневном костюме – брюках, блузе и приталенном жакете, она презрительно сморщила аккуратный носик. Даже стильное пальто с широкими рукавами-проймами, которое я полчаса выискивала в недрах кофра, не повлияло на общее впечатление.

– Господи, Като, какой кошмар! Что на тебе надето?

Она забавно нахмурила тонкие, подведенные брови и поджала губы. Лиза – эффектная блондинка с карими глазами, обладала шикарными формами и очень по этому поводу переживала. Еще бы: в моде худенькие девочки с высокой грудью и длинными ногами. Вот как я.

– Просто преступление с такой фигурой, как у тебя, носить эти тряпки, – продолжала увещевать она, закрывая за мной дверь на цепочку. Сама же для дома надела элегантное платье-рубашку, а короткие волосы, остриженные под «боб», непринужденно перевязала полосатым платком. – Думаю, у меня есть кое-что подходящее, но это нужно мерить.

– Даже думать не смей, – отрезала я. – Терпеть не могу примерки.

И вообще предпочитаю одежду практичную и немаркую, чтобы в случае чего можно было гнаться за преступниками или валяться в засаде на пыльном складе.

– А как ты хотела? – возмутилась Лиза. – На тебя же так ни один мужчина не взглянет!

– О, а у тебя в квартире много мужчин? – усмехнулась я и проследовала прямиком на кухню. Таковых, естественно, здесь не оказалось.

Подруга достала из шкафчика заготовленную бутылку винного напитка. Именно это времяпровождение подразумевалось под «чаепитием». Будем честны: если «сухой закон» соблюдают даже не все копы, что говорить о рядовых гражданах. Отдел по контролю за соблюдением этого закона (среди своих – «упойный») – самый коррумпированный, и нетрудно догадаться, почему. Лично мое сердце обливалось бы кровью, глядя на то, как во время облав на спикизи-бары выливают бочонки отличного алкоголя!

На полке Лизбет я обнаружила еще несколько десятков брикетов виноградного концентрата с остроумным предупреждением на этикетках: «После растворения содержимого в галлоне воды не помещайте жидкость в кувшине в закрытый шкаф, потому что через двадцать дней она превратится в вино». Что сказать, каждый выживает как может, и виноделы не исключение.