Ольга Романовская - Паук раскинул сеть

Вспомнив о давней «любви» Брагоньера к «Жизни Сатии», Эллина поспешила убрать газету в сумку. Гоэте предстоял неприятный разговор, но она не собиралась сидеть без работы или носить исключительно платья только потому, что это не нравилось любовнику. Подумать только, тот за целых полгода не охладел к Эллине!

Сегодня судили высокопоставленного взяточника. Обвинителем выступал Брагоньер. Он камня на камне не оставил от доводов защиты. Адвокат аж посерел, когда соэр[4] предъявил показания свидетелей и протокол последнего допроса обвиняемого. Текст последнего защитник не читал.

Чистосердечное признание снимало все вопросы. Адвокат догадывался, каким способом оно получено. Брагоньер пытал не только мелких воришек, но и высокопоставленных преступников. Вот и теперь ему надоело упорство обвиняемого, и соэр отдал соответствующие распоряжения. Эллина полагала, Брагоньер лично вёл допрос в пыточной камере. Эта сторона натуры соэра пугала гоэту, но она молчала, понимая, другим Ольер ли Брагоньер не станет.

Бывшего королевского инспектора приговорили к двадцати годам заключения. Суд не нашёл смягчающих обстоятельств, вина была полностью доказана. Чиновник присвоил слишком большую сумму, чтобы рассчитывать на нисхождение. Напрасно жена и дочь осуждённого взывали к милосердию Главного следователя Сатии: Брагоньер делал вид, будто не слышит. Поднявшись к судейскому столу, он перекинулся парой слов с вершителями правосудия, затем кивнул наблюдавшему за заседанием из ложи Королевскому прокурору и скрылся в недрах служебных помещений.

Пора!

Эллина протиснулась сквозь толпу спешивших к выходу зрителей и, двигаясь против течения, направилась к месту недавних баталий. Королевского инспектора уже увели. Секретарь собирал документы, прочие участники процесса либо разошлись, либо обсуждали приговор со знакомыми. Эллина заметила в ложе почётных зрителей пару знакомых лиц — она знала их по выходам в свет с Брагоньером и Анабель — и поздоровалась. Разумеется, её не удостоили ответом.

— Куда? — солдат лениво направил ей в грудь острие палаша. — Сюда нельзя.

— Я к господину Брагоньеру.

— Нельзя, дамочка, — продолжал упорствовать солдат. — Не вы одна к нему рвётесь.

Он указал на шумно возмущавшуюся бесчувственностью соэра семью осуждённого. Их утешал адвокат, убеждая, ещё не всё потеряно и можно подать апелляцию.

Эллина посочувствовала им и, чтобы никто не расслышал, шепнула солдату:

— Я госпожа Тэр.

— Сразу бы сказали! — пробурчал служивый и махнул на неприметную дверь в уголке. — Туда, пока господин соэр не уехал. Он надолго не задержится.

Эллина поблагодарила и юркнула в служебные помещения. Она не любила афишировать связь с Брагоньером и каждый раз стеснялась, пользуясь привилегированным положением. И госпожа Ллойда в приёмную проведёт, кофе с печеньем предложит, и в очереди по личным делам сидеть не надо, и лицензия на работу без всяких проверок.

Гоэта застала Брагоньера у служебного выхода. Он просматривал какие-то документы и, заметив Эллину, кивнул, попросив обождать. Гоэта терпеливо пристроилась у стеночки: работа для соэра важнее всего. Наконец Брагоньер размашисто расписался на паре листов, и, ослабив шейный платок, подошёл к Эллине.

— Слушаю вас, — на людях соэр продолжал называть любовницу на «вы». — Опять нечто непонятное вместо одежды… Немудрено, что вас не узнают, госпожа Тэр.

Гоэта вспыхнула и пробормотала:

— Нормальная у меня одежда! Рубашка, брюки… И откуда вы знаете?..

— Откуда я знаю, что вас не хотели пускать? Нашептали. Разберусь. Солдат новичок, ещё в лицо не знает.

— И хорошо бы не знал дальше, — вздохнула Эллина. — На Тенистой улице все косятся, намекают, будто мне заказы из-за вас достаются.

— Так докажите обратное. Или вы хотите, чтобы это сделал я?

Гоэта покачала головой и перешла к цели разговора.

Ещё на заре их отношений Брагоньер потребовал, чтобы Эллина сообщала ему обо всех передвижениях, ещё и охрану приставил. От соглядатаев после шумного скандала удалось избавиться, но обещания никто не отменял.

Заказ обещал стать крупным и прибыльным. От Сатии до поместья заказчика — три дня пути, провести там придётся неделю, зато заработок — целых семь лозенов. Еда и кров — за счёт нанимателя. Эллина потратила пять медяков на подкуп сына «Белой мышки», трактира, где собирались гоэты, чтобы тот привёл важного господина именно к ней, а не за столик конкурентов. Она давно скучала с переводами и, только завидев задумчиво озиравшегося по сторонам на пороге человека, поняла — этот пришёл не с мелочами.

Заказчик оказался дворецким крупного землевладельца. Судя по одежде и кольцу на пальце, очень богатого, раз слуги могли позволить себе дорогие вещи.

Зазывно улыбаясь, Эллина отставила в сторону кружку с холодным элем и поправила волосы. Теперь она частенько пользовалась подобным нехитрым приёмом привлечения внимания — помогало. Сработало и сейчас.

— Вам нужен гоэт? С радостью помогу. У меня разрешение на право работы четвёртой степени и отличные рекомендации.

Эллина затылком чувствовала неприязненные взгляды. Ещё бы, ведь она первой заговорила с перспективным клиентом, даже не встав с места. Теперь остальные гоэты надеялись, что Эллина не сойдётся с посетителем в условиях и цене.

«Да, пожалуй», — пробормотал дворецкий и примостился за стойкой рядом с гоэтой. Он тоже заказал себе эля, сделал пару глотков и изложил суть дела. Требовалось ненадолго поселиться в замке графа и помочь в решении ряда проблем: найти клад, создать простенькую иллюзию на приёме, а именно, фантом потерянных драгоценностей, которых вдруг хватились дарители, и расшифровать старинный свиток. Попутно, если возможно, за отдельную плату, заказчик желал, чтобы Эллина изобразила его дочь и отказала непутёвому кавалеру.

Услышав о маскараде, остальные гоэты сникли и вернулись к прежним разговорам. Эллина оказалась единственной женщиной в «Белой мышке», поэтому заказ без вопросов достался ей.

Теперь, стоя перед Брагоньером, гоэта пыталась убедить любовника отпустить её. Увы, соэр радости Эллины не разделял. Нахмурившись, он переспросил, правильно ли понял, что гоэта собиралась целую неделю жить неизвестно под чьей крышей и флиртовать с другими мужчинами.

— До чего же вы ревнивы! — со вздохом закатила глаза Эллина. — Могу показать договор: там ни слова о романах, только работа.

— Ты никуда не поедешь.

Гоэта открыла и закрыла рот от удивления. Он назвал её на «ты» в публичном месте и посмел ограничить свободу передвижения. Это переходило всяческие границы!