Злые дети - Дмитрий Сергеевич Грунюшкин

Анна Снежкова, все еще одетая в мундир следователя, села напротив Макарова. В ее руке был пистолет, но она держала его, направив ствол в пол, и по-прежнему старалась не встречаться с Макаровым взглядами.

– Все было чисто «по работе»? – с укором спросил Виктор.

Анна не ответила, но пистолет в ее руке дрогнул.

Кроме нее в машине был водитель и два здоровенных парня во главе с сероглазым убийцей Романом.

Минут пятнадцать они колесили по извилистой дорожке с хорошим асфальтом среди лесов, а потом выбрались на шоссе. Макаров слегка расслабился. Но еще через десять минут они снова свернули на второстепенную дорогу. Анна недоуменно посмотрела на Романа, а внутри Макарова раздался сигнал тревоги. Что-то шло не так. Витя застыл от страха, а вот Виктор начал лихорадочно просчитывать варианты. Все они выглядели плохо.

– Мы едем не туда, – напряженно сказала Анна.

– Мы едем туда, куда нужно, – отрезал Роман.

– Это неправильно, – настаивала Снежкова. – Седой сказал…

– Седой сделал неверный ход, – в голосе Романа зазвенела сталь. – Нам не нужен никакой президент со стороны, да еще через пятнадцать лет.

– Он из нас!

– Нет. Он порченый. Одно гнилое яблоко может уничтожить весь урожай.

Виктор открыл рот, чтобы вставить словечко, но сидевший рядом с Романом громила недвусмысленно передернул затвор пистолета и направил его Макарову в голову. Тому не оставалось ничего другого, кроме как заткнуться.

– Ты хороший солдат, – сказал Роман Анне. – Но ты не видишь всей картины. У нас уже все готово. Нам не нужно ждать пятнадцать лет.

– Но что скажет Седой?

Роман ничего не ответил, и его молчание сказало все лучше, чем любые слова.

– Ты с нами? – спросил он после паузы.

Анна долго не могла принять решение, но потом все же едва заметно кивнула головой.

– Аня… – начал Виктор, но громила просто врезал ему по зубам рукояткой пистолета.

Прямо по курсу замаячил поросший молодым сосняком старый песчаный карьер. Похоже, это и был финальный пункт проживания Виктора Макарова на бренной земле.

– Кого еще нелегкая несет? – недоуменно сказал водитель, глядя в зеркало заднего вида.

Громила с пистолетом обернулся посмотреть. Это был хоть и призрачный, но шанс. Виктор резко толкнул его вооруженную руку от себя и обратным движением засадил ребром ладони в горло. Громила всхрапнул, выпучив глаза. Но в тесном салоне амплитуда удара оказалась недостаточной, чтобы причинить ему серьезное повреждение.

Понимая, что это все равно конец, Виктор, как игрок в американский футбол, рванул вперед и плечом ударил громилу в грудь, опрокидывая на второго охранника. Прямо над ухом грохнул выстрел. Дульное пламя опалило Виктору щеку. Из-за спины послышался крик, и автобус вильнул вправо – пуля попала водителю в затылок.

Роман перегнулся через ряд сидений, пытаясь перехватить управление. Но в этот момент что-то сильно ударило микроавтобус в корму, и он рухнул с края обрыва.

Карьер уже давно осыпался и заплыл, поэтому высота его не превышала четырех метров, но автобус все равно завалился на бок и так съехал на дно, ломая поросль.

Виктор сориентировался быстрее других. Возможно, потому, что лежал сверху кучи-малы. Он дернул сдвижную боковую дверь автобуса, которая сейчас оказалась на потолке, молясь, чтобы ее не заклинило от удара. Молитва помогла.

Оттолкнувшись от копошащихся друг на друге охранников, Виктор подбросил себя в образовавшийся проем. И, уже втягивая ноги, глянул вниз. Анна видела его маневры. Она не была ранена. Ей никто не мешал. И в ее руке был пистолет. Долгую секунду они смотрели друг на друга. А потом Виктор просто выскользнул наружу и спрыгнул на песок.

Что ударило автобус в корму, стало понятно сразу. На краю обрыва стоял «УАЗ-Патриот» со смятым капотом.

Использовать фору не удалось. Распахнулась задняя дверь и оттуда вывалились оба охранника. Убегать теперь смысла не было. Поэтому Виктор бросился им навстречу. Еще инструктор по рукопашному бою учил – отбиться одному от троих можно только в кино, задавят просто числом. Но можно напасть одному на троих и одержать победу.

Виктор прыгнул на первого охранника обеими ногами вперед, вложив в удар и их сдвоенную силу, и кинетическую энергию всего тела, усиленную импульсом прыжка. Он даже услышал, как хрустнули ребра противника. Они пробили легкое. Охранник отлетел в сторону на полтора метра, выронив пистолет, упал и захрипел, на его губах запузырилась розовая пена.

Кувырок с перекатом, пистолет упавшего уже в руках Виктора. Но он не успевал, отчаянно не успевал. Второй охранник, тот самый, которого он опрокинул в салоне, двигался как барс, несмотря на свои впечатляющие габариты. Мягко, стремительно, даже грациозно. Виктор сразу вспомнил, где он видел похожие движения. Так же двигалась Ольга в Лосином Острове. Механик. Идеальный убийца. Если хрупкая девушка смогла его банально избить с сухим счетом, то этот мамонт просто сотрет в порошок. И пистолет не поможет, потому что он тоже вооружен. Виктор даже успел заметить, что немного в стороне уже стоят Анна и Роман. И ничего не делают. В этом не было необходимости. Громила в помощи не нуждался. На лице Романа даже проявилось что-то похожее на эмоцию – насмешливая ухмылка. Глядя на приближающегося амбала, Виктор почувствовал, будто вышел с топором на танк.

Макаров попытался вскинуть пистолет, понимая, что это бесполезно. Потому что громила уже поднял свой ствол и палец у него на спуске уже напрягся. Макаров зажмурился, Витя вскрикнул, Виктор зло выругался.

Но ничего не произошло. Макаров открыл глаза и увидел, как охранник валится назад, словно падающая доска, а во лбу у него виднелось аккуратное темное отверстие.

– Нет! – крикнула Анна.

На лице Романа снова появилась каменная маска. Он целился в Макарова. А Анна попыталась ему помешать. Роман оттолкнул ее в сторону лежащего на боку микроавтобуса. Она ударилась о крышу, выронила свой пистолет, потянулась за ним и уже распрямлялась. Роман, не меняя позы, выстрелил ей в грудь и снова навел ствол на Макарова.

Анна как-то совсем по-бабьи охнула, выронила пистолет, устало привалилась к машине. Ее колени подогнулись, и она медленно сползла на песок. Сделала несколько судорожных движений горлом, будто пыталась то ли вдохнуть, то ли что-то сказать. Она посмотрела на Макарова. В ее взгляде была боль, было недоумение и раскаяние. Ее губы шевельнулись.

– Прости, – догадался Макаров.

А потом ее взгляд остановился. А Макарову снова стало