Алексей Калугин - Чем черт не шутит

Могу только представить себе, какими восторженными возгласами взорвалась в этот миг всемирная паутина.

Я посмотрел на часы. Было без двух минут четыре.

Пора было кормить ворону.

Спать?

Да ладно вам!

Спать после того, что мы совершили?

Это было невозможно! Глупо, пошло и бессмысленно!

Никто просто не смог бы заснуть. Все мы были дико перевозбуждены. Эмоции хлестали через край и заливали все вокруг, превращаясь в мягкое, серебристое свечение.

Какое-то время мы просто все разом кричали. Не слушая и не пытаясь понять друг друга. Да это было и ни к чему вовсе. В тот момент имело значение лишь одно – у нас получилось!

Получилось, черт возьми!

И пусть теперь ангелы попляшут на нашей сковородке!

Мы расположились в приемной, заварили чай, кофе и нарезали бутерброды. Мы пили чай и смеялись. Без всякого повода. Просто так.

Лоя вдруг заявила, что чувствует себя голой в обтягивающем сенсорном костюме, и на время покинула нас, чтобы переодеться. Когда она вернулась, на ней были брюки и короткий жакет – костюм-двойник сенсорного, только из черной кожи.

Я включил свой коммуникатор, и он немедленно зазвонил. Номер не определился. Что, в общем, было не удивительно – люди, с которыми мне по долгу службы приходится общаться, как правило, ведут не самую праведную жизнь. Даже ангелы.

– Каштаков. Слушаю.

– Доброе утро, Дмитрий Алексеевич. Это Виктор.

– Здравствуйте, Виктор. Вы каждый день так рано встаете? Или еще не ложились?

– У меня ненормированный рабочий день, Дмитрий Алексеевич. Как и у вас.

– Понимаю.

– Сергей Викентьевич просил сказать, что вы отлично поработали. Он остался очень доволен и велел передать вам в дар машину.

– Какую машину? – растерялся я.

– «Додж-Челенджер», белого цвета. Вы видели ее два дня назад, когда мы с вами встречались.

Не в моих правилах принимать подарки от «семьи». Но на этот раз я решил сделать исключение, Во-первых, Серега-Соломон мог превратно истолковать мой отказ. А нам с ним, возможно, еще предстоит сотрудничать. Ну, что поделаешь, если работаем мы в смежных областях. А, во-вторых…

– Могу я попросить вас об одолжении, Виктор?

– Конечно.

– Попросите подогнать машину к кафе «Оскар Уайльд».

– К кафе? – На этот раз мне удалось удивить Виктора.

– Да, кафе «Оскар Уайльд». Это на улице Семена Супруна.

– Когда?

– Если можно, сегодня. Часам к одиннадцати.

– Договорились.

– Спасибо, Виктор.

– Хочу от себя добавить, Дмитрий Алексеевич, на меня произвел впечатление стиль вашей работы.

Я не стал уточнять, какое именно впечатление произвел на Виктора мой стиль работы. Я лишь еще раз сказал:

– Спасибо.

И мы распрощались.

– Хорошие новости? – спросил Анс.

Должно быть, среагировал на мою довольную улыбку.

– Я нашел машину для Власенко. А посему приглашаю всех в «Оскара Уайльда»!

Анс посмотрел на часы.

– В шесть утра?

– Мы можем пойти пешком, – сказал Картридж.

– Не торопясь, – добавил Маркер.

– Купим по дороге пиццу, – мечтательно закатил глаза Цигель.

Лоя молча кивнула.

Анс пожал плечами.

– Ну, тогда собирайтесь. А я ненадолго наверх сбегаю.

– Ворону покормить? – улыбнулся демон.

– Ага.

Лоя непонимающе посмотрел на Гамигина.

– Какую еще ворону?

– Видишь ли, Лоя, ты не в курсе последних событий.

– Ну да?

– Ты была очень занята. То в заложницах, то на хакера училась. А у нас тут много чего произошло…

Интерпретация Гамигина текущих событий была мне не особенна интересна. Анс, вообще-то, не был склонен к мифотворчеству. Но если вдруг на него накатывало, то никакому Толкиену с ним было не сравниться. Поэтому я побежал наверх.

Ворона сидела на своем суку. Но, приметив меня, тут же перелетела на карниз. А когда я приоткрыл окно, уверенно, по-деловому, как хозяйка зашла в квартиру.

Я протянул к ней палец. Ворона пригнулась, развела крылья в стороны и угрожающе приоткрыла клюв. Клюв у нее был большой и производил должное впечатление. Я спрятал руку за спину и пошел на кухню за колбасой.

Я достал из холодильника батон сервелата, отрезал приличный кусок и нарубил его на мелкие кубики.

Вернувшись в комнату, я поставил тарелку с колбасой перед вороной, и та сразу же принялась за дело.

Я уже хотел был идти вниз, оставив окно приоткрытым. Но тут заверещал коммуникатор.

На этот раз номер определился. Звонил полковник Малинин. Я недовольно поморщился. Надо же, и этот уже на ногах. В такую-то рань! И что им всем не спится?

– Доброе утро, Вячеслав Семенович!

– Так, Каштаков, бегом ко мне, – командирским тоном отдал приказ Малинин.

– С вещами? – насторожился я.

– Нет. Но живенько.

– А, что случилось?

– Есть дело.

– Серьезное?

Мне почему-то пришла в голову пельменная, которую Малинин расхваливал пару дней назад.

– Каштаков, не задавай дурацких вопросов. Садись в машину и лети на Лубянку.

– Вы хотя бы намекните, Вячеслав Семенович! – взмолился я. – Это связано с…

– Нет!

– Тогда – что?

– Каштаков, – Малинин понизил голос почти до шепота. – Ты когда-нибудь с Президентом за ручку здоровался?

– Нет.

– Так вот, имеешь шанс.

Что и сказать, неожиданный поворот темы.

– А, может, завтра? Мы с друзьями в кафе собирались…

– Кончай дурковать, Каштаков. Жду.

Сказал и отключился. Оставив меня в растерянности и недоумении.

Я посмотрел на погасший экран коммуникатора. Перевел взгляд на клюющую колбасу ворону.

– Ну, вот ты, мудрая птица, можешь мне сказать, когда все это закончится?

Услыхав голос, ворона вскинула голову. Посмотрела на меня долгим, умным взором. И каркнула:

– Nevermore!