Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет

Олег не обернулся. А Охотник вздрогнул и прервался – увидев, как вышли из темноты трое: Нуржан, Усачев и Артур.

– Любое не согласованое с Хранителями развитие опасно для мировой стабильности, – договорил Охотник. – Неужели это непонятно?

– Это понятно, – проговорил Олег. – Это было нам понятно и раньше. Нас интересует другое: фактические сведения. Имена Хранителей. Ты не можешь не знать их.

– И вы их знаете, эти имена… – устало сказал Охотник. – Хранители – не какие-нибудь полубессмертные древние старцы в хламидах, колдующие где-нибудь в темных пещерах. Они – всем известны, они всегда на виду…

– Конкретнее, – потребовал Олег.

– Да зачем? – простонал Охотник. – Услышьте меня! Все давным-давно схвачено на самых-самых верхах. Вас все равно уничтожат, как бы вы ни старались выжить… Не получилось незаметно, точечно, будут действовать по-другому. В крайнем случае, бомбу сбросят на город. Такие, как вы, не имеют права существовать в современном обществе. Вы – отрава для мира!..

– Для целого мира! – пробормотал Борян Усачев. Еще тяжело дыша после долгого бега, он оперся руками о колени. – Надо же! Аж гордость берет за собственную значимость!

– Говори имена, – повторил Олег. – Начнем с нашей страны…

Два выстрела прозвучали почти слившись в один, спустя мгновение грянули еще два выстрела.

Охотник задергал ногами, скребя по асфальту простреленной головой.

Артур опустил пистолет, шагнул на шаг во тьму от своих.

Витязи ошеломленно молчали.

– Зачем? – тяжело проговорил Нуржан.

Артур стоял на границе света и тьмы, с ненужной сосредоточенностью убирая пистолет в нагрудную кобуру. Все смотрели на него. Кроме Олега, который отшагнул к капоту, оперся на него, навалился грудью, опустив голову. Ему трудно было стоять.

– Служу Отечеству, – ответил Артур.

– Вот, значит, почему у вас отпуск-то затянулся… – произнес Нуржан.

– Служебная командировка, какой еще отпуск… – сказал Борян Усачев. – Получается, у вас в Управлении все это с самого начала знали? Про Хранителей и… все остальное?..

– Управление поставили в известность совсем недавно. В связи с некоторыми последними изменениями в мировой обстановке.

Олег молчал.

– И что же это за изменения такие?.. – начал было Нуржан, но его перебил пришедший в себя Мансур.

– Ты что сделал, гад московский?! – заревел он. – Это ж только наемник! Заказчиков мы так и не знаем! Что теперь будет? Сколько еще таких Охотников по нашу душу пришлют?!

– Вы разве не слышали, что он сказал? – Артур кивнул на затихшее на асфальте тело. – План по контролю над сознанием успешно претворен в жизнь. Управлять людьми стало легче легкого – когда все решают деньги, любого возможно просто-напросто перекупить. Охотников больше нет. Вышли все. Специалистов такого уровня, как этот… – он снова кивнул на труп, – Хранители давно уже не готовят. Так как нужды в том не видят, а деньги считать приучены – подготовка-то дорогая. Этот был последним… А я приказ выполнял. У меня ведь свой Долг, – добавил Артур отвердевшим голосом. – Я присягу давал…

На это ему никто ничего не сказал. В повисшем ненадолго молчании читалось… почти понимание.

– Так о каких изменениях в мировой обстановке ты говорил? – поднял голову Олег.

– Понимаете… – с некоторым сомнением в голосе начал Артур. – Все, что говорил этот человек, – правда… Но не вся. Даже, скорее, одна из… Этот, – он кивнул на валяющийся труп, – продукт определенной культуры. У него свои установки хорошего и плохого. Свои ценности. Свои представления о дозволенном и недозволенном. На прошедшем этапе они были господствующими. И он считал их единственно верными… Это действительно было необходимо. На прошедшем этапе. Сами подумайте, прошлый век принес Земле две мировые войны. ДВЕ! И от третьей удержались просто чудом. Вот Хранители и посчитали, что человечество нужно… ну-у-у, как бы это… опростить. Чтоб люди поменьше думали и… чтобы были лучше управляемыми. Это получилось. Но при этом развитие цивилизации резко замедлилось. Поэтому некоторые кланы Хранителей забили тревогу. – Он замолчал и наморщил лоб. Артуру явно не хватало словарного запаса, чтобы все объяснить. Так бывает. Часто. Вроде сам все понимаешь, а как потребуется объяснить… – Короче, это сложно. Главное – сейчас мировая обстановка изменилась.

– И как?

– Между правящими кланами мировой элиты в очередной раз вышло… небольшое недопонимание, – с готовностью доложил Артур. – В результате которого власть над ситуацией перешла в руки нашей… отечественной семьи. И еще: взамен штатовского проекта над контролем общественного сознания был предложен другой проект.

– Какой же, э?! – рявкнул Мансур.

– Проект под рабочим названием «Витязь», – ответил Казачок-младший. – Теперь ставка сделана на вас… На нас…

Олег сполз по капоту вниз, упал. Ощущение завершенности миссии отпустило до предела натянутые силы. Ему незачем уже было держаться.

И опустился на Кривочки рассвет, тусклый, тяжелый, похмельный. Торговый центр «Прометей» был словно разворошенный опустевший улей, куда злые дети накидали спичек. Высокие окна оказались выбиты, из нескольких тянулись к хмурому небу бледные струйки дыма, разбитые витрины опасно поблескивали кривыми стеклянными клыками. Так жалко выглядел «Прометей», что казался точно покосившимся на один бок. Да и весь город целиком очень походил на разгромленный торговый центр. Притихшие дома зияли выбитыми окнами – будто вылупились друг на друга ошалелыми глазищами. Кое-откуда поднимался кверху дым, словно город кровоточил дымом в низкое небо. Словом, не отпускало впечатление, что Кривочки, оправдывая свое название, подобно «Прометею», сильно накренились набок.

И толпились вокруг «Прометея» растерянные, измотанные, обалдевшие люди, многие молчали, озираясь и поеживаясь, некоторые шепотом переговаривались. И теперь уже совершенно невозможно было с точностью определить: кто из них погромщики, а кто защитники. Буйный хмель развеялся с первыми лучами желтого солнца, и люди стали сами собой. Витязи вытаскивали из здания стонущих раненых, выносили и выводили истомленных долгим страхом осады женщин и детей. Кое-кто из кривочцев сунулся помогать им. Таких не отгоняли.

Безобразия закончились сами собой, как-то сами по себе сошли на нет – как только на улицах стало светлее. Кто знает, может быть, до рассвета второй этаж «Прометея» и был бы захвачен обезумевшей толпой, но ход сражения переломила подоспевшая подмога в лице Нуржана, Усачева, Артура и Мансура. Маленький этот отряд, до того как ворваться в торговый центр, очищающим тайфуном прошелся по кривочским улицам, разметая вправо-влево взвинченных безнаказанностью мрака погромщиков.

И теперь, когда истаяла Великая Тьма, в Кривочки, оглашая стылый, пахнущий гарью воздух пронзительными, словно звон запоздавшего будильника, сиренами, ворвалась полиция и ОМОН. Только служебные автомобили подкатили к «Прометею», кривочцы зашевелились. Кое-кто кинулся наутек, но большинство испуганно замерли – верно, боясь привлекать к себе внимание резкими движениями.

Полицейский полковник, пузатый, злой, краснолицый, полупьяный, в расстегнутом кителе, буйно матерясь, закружился у распахнутых дверей главного входа в торговый центр.

– Которые тут погромщики?! – орал он, пряча вину за служебным рвением. – Кого хватать?!

Горожане предусмотрительно убирались с его пути, прячась за спинами друг друга.

– Кто вообще тут главный? – несколько растерялся полковник. – Где ваша администрация?.. Эй, парень! – схватил он за рукав первого попавшегося. – Кто тут главный у вас?

Первый попавшийся оказался Женей Сомиком.

– Кстати, да, – остановился Сомик. – А где Олег? – спросил он у Мансура, который выносил к машине «скорой помощи» двух обморочно побалтывающихся на его могучих плечах девушек в блестящих, как чешуя, праздничных платьях.

– Олег?.. – переспросил Мансур. – Да ты же не знаешь ничего…

Так и не добившись ответа, полковник переключился на Пересолина, который с изможденно-безучастным видом курил, сидя на перевернутой машине:

– Слышь, мужик, я не понял, кого тут хватать-то?

Евгений Петрович выглядел осунувшимся, точно за последнюю ночь похудел на десяток килограммов. Усы его поблекли и свисали над губами тряпочкой. Куртка понизу была сильно обожжена.

– А меня хватай, – равнодушно предложил он.

– В смысле?! – воззрился на него полковник. – А ты кто такой будешь?

– Мэр, – коротко ответил Пересолин.

– А?.. – совсем запутался полковник.

Пересолин выплюнул сигарету. И потянувшись за новой, посмотрел мимо полковника на своих подопечных кривочцев, которые, сгрудившись по кучкам, поглядывали, в свою очередь, на своего мэра со страхом и надеждой. Как набедокурившие дети.