Михаил Михеев - Не будите спящего барона

– Почему все так… Ну почему?

Что-то она еще там говорила, но Аллен не смог разобрать. Да, честно говоря, и не очень пытался – пробиться сквозь женские всхлипывания задача, достойная легендарных героев прошлого. В общем, пришлось долго выслушивать причитания, гладить ее по голове, словно маленькую, а затем еще и пообещать, что не прогонит, не бросит, и все такое. А сам виноват, нечего проявлять слабость и обращать внимание на всякие мелочи, каждый должен справляться с личными проблемами без посторонней помощи. И с истериками в том числе! Только вот не получается.

Зато в замке их встречали как героев. Ну, кроме Лиины, конечно – всем было ясно, что в ночном кошмаре она участия не принимала. Зато всем остальным досталась необходимая порция всеобщего восхищения, а мужчинам еще и эффектное зрелище в виде бросаемых в воздух чепчиков местных служанок. На девушек, правда, тоже смотрели с восхищением, но на сей раз дружинники. Но – не пытались оказывать знаки внимания. Кое-кто из них уже знал отношения внутри этой группы, а другим хватило вида того, как Ирма вцепилась в барона, а Селеста ворковала с Ричардом. Габариты и кошачью грацию оборотня оценили мужчины, а суровые взгляды боевых подруг отпугнули женщин. И все равно праздничное настроение было у всех, а стол, ломящийся от изысков замкового повара, пошел ко всему этому хорошим приложением. Увесистым таким приложением, так что когда Аллен закончил трапезу, то почувствовал, что живот его готов порвать ремень. Оставалось лишь с легкой завистью глядеть на Ричарда – тот запихивал в свой бездонный желудок кусок за куском, и на размерах его талии это не отражалось. Остальные же уже давно отвалились. Элтон вовсю любезничал с какой-то разбитной девицей, их здесь хватало. Барон присмотрелся – ну да, у одной из кухарок младшенькая. Выросла уже, а ведь он помнил ее совсем соплей, упорно пытающейся влезть в их мальчишеские игры. М-дя… Летит время-то. Хотя, помнится, ее вместе с еще некоторыми он сам, лично два года назад отправлял в город, на швею учиться, а вернулись они недавно и в его отсутствие. Неудивительно, что не узнал.

Итак, дружина пьянствует и поднимает кубки за здравие барона, Ричард всех посрамляет в борьбе за звание главного обжоры, Элтон любезничает с красивой девушкой… Глядишь, и договорятся на ближайшую ночь, судя по жарким взглядам, та совсем не против. Селеста вовсю клюет носом, но пока что держится, не желая уступать мужчинам пальму первенства. Сидит за столом, отщипывает пирог по кусочку. Ну а младших, сиречь эльфиек, уже спать отправили, выделив им комнаты в центральной башне замка. Там они самые благоустроенные, для дорогих гостей. Из несделанного – принять доклад управляющего да пленных допросить, но это завтра, пускай дозреют. Примерно с этими мыслями Аллен и отправился спать, запретив беспокоить и заперев дверь изнутри. Не от врагов, таковых в его родовом гнезде в принципе не наблюдалось, а от Ирмы – с нее станется опять заявиться со своими ночными страхами, а барону сейчас хотелось только спать. Принимать же на себя чужие переживания этим вечером было выше его сил. Устал…

Как ни странно, в дверь скрестись никто не пытался. А может, сам не слышал – проспал как убитый почти двадцать часов. Как следствие, утром Аллен чувствовал себя вполне сносно, а вот остальные выглядели куда более помятыми жизнью. Впрочем, Ричард успел похмелиться и оживал на глазах, Элтон потихоньку подлечивал себя магией… А у остальных болели головы!

Однако вид у пленных, просидевших ночь в самом глубоком и сыром тюремном подвале, который только нашелся в замке, оказался куда хуже. Они и вчера-то, сутки назад, особой красотой не отличались, а полежав связанными, без воды и пищи, в темном подвале, сходив под себя, да еще и познакомившись с наглыми местными крысами, и вовсе пали духом. Аллен присмотрелся – ну да, ученичка-то даже покусали, следы зубов на руках вполне отчетливые. Сидит, щурится от света, глядит затравленно. Остальные покрепче, возраст тут играет серьезную роль, но тоже подавлены, а молодой даже по сравнению с ними вообще пал духом. Его, наверное, и ломать не надо будет, только чего же он знать-то может? Ладно, пригодится.

Обстановка в комнате, большой, правда, без окон, но благодаря нескольким магическим светильникам, вполне сносно освещенной, располагала к откровениям. Предки барона постарались на славу, здесь имелось все для неспешного, обстоятельного разговора. Небольшой рабочий стол с письменными принадлежностями, еще один – пониже и побольше, на нем предполагалось размещаться одному из собеседников. Ну, тому, который не слишком жаждет разговаривать. Ремни, которым его к этому столу привязывают, блоки для растягивания, желобки для стока крови… В углу – небольшая, весьма аккуратная на вид дыба. Жаровня с углями, в которых сейчас медленно наливались красным цветом железные прутья, камин с решеткой – можно кабана смолить, а можно и человека. Естественно, стеллажи с инструментами, вид которых жуткий, хотя и завораживающе-функциональный при этом. Железный сапог с винтами для сдавливания ног, тиски для пальцев, пыльная и ржавая «железная дева» в углу – ей, помнится, никогда и не пользовались. Бочка с водой – в пыточной штука совершенно незаменимая. Ну и палач, толстый и волосатый, в потертом кожаном переднике, куда же без него.

Самое смешное, все это богатство, включая палачей, которые, передавая секреты мастерства от отца к сыну, служили баронам Кассии уже несколько поколений, досталось Аллену в наследство и при его жизни не применялось еще ни разу. Не было нужды, приходилось даже палача время от времени в соседние города отпускать, чтобы потренировался и мастерство не потерял. Сам барон, кстати, хоть и не считал себя чистоплюем, но на коллекцию сваленного здесь барахла всегда смотрел с легким омерзением. Не выкидывал, конечно, вещи иногда полезные, но и восторга от обладания ими никакого не испытывал. И, как оказалось, правильно сделал, что не прикопал эту собранную многими поколениями его предков дрянь где-нибудь возле сортира, а, напротив, приказал ухаживать за ней, смазывать железки, ремонтировать блоки и вовремя менять ремни – сейчас как раз пригодилось и выглядело достаточно зловеще, чтобы создать необходимую рабочую атмосферу.

– Милорд, – палач склонил голову, почтительно, но, как и подобает специалисту высокой квалификации, без лишнего подобострастия. – Можно начинать.

– Это хорошо, это радует, – Аллен широко улыбнулся, орлиным взором окинул пленных. – Ну что, господа, кто первый?

Троица угрюмо молчала. Владели собой они, надо сказать, неплохо, даже ученик мага, но все же страх был заметен. Выдержав паузу, барон пожал плечами.

– Не хотите, значит… Ну что же, вольному воля. Генрих, – палач неожиданно мягко для своей комплекции шагнул вперед, – бери молодого и приступай. Как – на твое усмотрение, но чтоб подольше.

– Как скажете, ваша милость, – особой кровожадности за Алленом никто раньше не замечал, но и чего-либо невероятного в приказе палач не услышал. А для него все предстоящее было не более чем работой, за которую хорошо платили. Ну, рассердили эти трое барона – так нечего было сюда приползать, за подобное казнить в назидание другим считается правилом хорошего тона. Ну а что через «запытать до смерти» – так у каждого свои понятия о правилах поведения. Взяв парня за шкирку, Генрих с легкостью поднял его одной рукой и, держа на весу, понес в сторону камина. Ученик мага, разом потеряв все остатки самообладания, заверещал. Аллен поморщился:

– Ирма, Селеста, я совсем не подумал. Возьмите Лиину и идите, погуляйте. Зрелище может оказаться весьма неаппетитным, так что вам лучше побыть за дверью.

Ирма побледнела, но стиснула зубы и помотала головой – не дождешься, мол. Селеста колебалась чуть дольше, но уйти тоже отказалась. Что же, вольному – воля. Аллен приоткрыл дверь, высунулся и коротко, резко свистнул, а потом приказал шустро подбежавшему дружиннику:

– Возьми барышню и проводи в ее комнату.

Дружинник, парнишка из молодых, которому еще не надоела атрибутика службы, вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками щегольских сапог. Лиина, в отличие от Ирмы, спорить не стала и тут же покинула комнату. Едва не бегом выскочила, только подошвы сапожек по каменному полу простучали. Аллен усмехнулся:

– Ну что, никто не хочет последовать хорошему примеру? А зря, зря. Ладно, дамы и господа, приступим.

Палач не успел даже дотащить свою жертву до решетки. Парень вдруг перестал орать, только как-то странно забулькал, и от него потянуло резким, неприятным запахом. Генрих равнодушно опустил разом обмякшее тело, повернулся к хозяину:

– Сомлел. И обделался.

– Ну, так приведи в чувство, – досадливо бросил Аллен. – Слабоваты маги нынче пошли.

Палач все так же равнодушно кивнул, зачерпнул из бочки ведро воды и с размаху выплеснул его на потерявшего сознание ученика мага. Сработало только со второго раза – парень заворочался, попытался встать, но тут же снова осел на мокрый пол. Такое оставалось впечатление, что его парализовало от страха. Возможно, так оно и было, но проверить случая не выпало – маг, до того безучастно смотревший в пол у своих ног, внезапно поднял голову и заговорил: