Качели Хроноса (СИ) - Максимовский Глеб

Патрульно — постовая машина медленно катилась по улочкам «старого» города. Лейтенант Рогов бессмысленно — скучающим взором оглядывал полупустую улицу и мечтал о кружечке холодного пива. Вчера всем отделением обмывали очередную звёздочку новоиспечённого капитана Славова. Поэтому сегодня сильно болела голова и неимоверно сушило рот. Вдруг его намётанный взгляд выделил из общей массы законопослушных граждан несуразного типа, явно не вписывающегося в общей коленкор толпы.

— А ну — ка, Ворожейкин, притормози. Гляди, какой диковинный субъект нарисовался, — и он указал рукой на старичка, действительно, похожего на маргинала. Гражданин был одет то ли в рясу, то ли в балахон с капюшоном. На его ногах красовались деревянные башмаки, которые Рогов видел только в старом фильме о приключениях Буратино. Старик медленно шёл по тротуару и, удивленно качая головой, сам с собой разговаривал.

— Похож на шизика, сбежавшего из дурдома, — поддакнул сержант, — проверим документы?

— Давай, действуй, — лейтенанту ужасно не хотелось вылезать из салона иномарки с климат — контролем, — тряхани его по — быстрому и поехали на обед.

Рогов видел, как сержант Ворожейкин вразвалочку, значимым полицейским шагом, не спеша приближается к непонятному субъекту. Вот он приставил руку к фуражке, а затем стукнул дубинкой по ладони своей левой руки. Дед сразу как — то засуетился и принялся искательно заглядывать в глаза блюстителя порядка. Но в этом, как раз, ничего необычного не было. Старик явно трусил, что — то пытаясь объяснить полицейскому. Тот озабоченно потирал кончиком дубинки свой висок. Наконец, видимо, сообразив, старый чудак запустил руку под рясу, а затем принялся что — то торопливо совать в руку сержанта. Пока тот удивлённо рассматривал это нечто, старик быстро засеменил в сторону переулка и вскоре скрылся за углом обшарпанного здания.

— Ну чего там? — Рогов раздраженно посмотрел на, садящегося за руль, напарника.

— Вот, золотая монета.

— Дай посмотреть. А ты уверен, что это золото?

— Да видно же. Старинная, золотая. Старик так и сказал — голд гульден.

— Ничего не видно. Было видно, что дед проходимец ещё тот. Ты зачем его отпустил?

— А чего с ним делать то, он по русски ни бельмеса. Везти в управление — волокиты на полдня. Вызывай переводчика, неизвестно с какого тарабарского языка. Оформляй протокол, сажай в обезьянник. Точно бы без обеда остались. Потом если, что не так, за иностранного подданного взгреют, мама не горюй. На террориста, вроде, не похож. Пускай катится на хрен. А монета — то вот она, — Ворожейкин ловко подкинул её на ладони. Если не обманул старик, а я думаю, что не обманул, нехилую премию мы с тобой заработали.

— Ну ладно, убедил. Поехали, треснем по кефирчику.

Совмещение времён: 8 апреля 1145 года от рождества Христова — 8 апреля 1945 года

Рольф Крюгер стоял у большого чугунного котла и задумчиво помешивал деревянной толокушей смесь из бараньего сала и золы. Под котлом негромко потрескивали горящие дрова. Мастер варил мыло для герцога и герцогини Мезебургских. Этот горожанин считался очень образованным человеком. Один из немногих своих сограждан он умел читать. Этому, и ещё много каким премудростям, его ещё в юношеском возрасте, обучил духовный наставник, аббат Якуб. С тех пор уже минуло много лет. Священника давно нет в живых, а постаревший Рольф состоит при герцоге придворным лекарем и, по совместительству, мыловаром.

Мужчина глубоко вздохнул при воспоминании о своём добром наставнике, бросил в котёл заморских благовоний и позвал к себе мальчишку лет двенадцати, который играл в углу с какими — то склянками.

Мальчонку с огненно — рыжими волосами звали Стефан, и был он единственным, поздним ребёнком придворного знахаря.

— Сынок, присмотри за варевом, — мастер устало вытер пот со лба, перетянутого узорчатой тесьмой, и пошёл попить воды из, подвешенного к потолку, глиняного чайника. Стефан уныло поплёлся к котлу — эко удовольствие крутить палкой противный вар. Скучное и нудное занятие.

Тёмный дым, вперемежку с белым паром стлался под кирпичными сводами большого подвального помещения дома городского бургомистра. Сам дом был деревянным, но вот подвал отстроили на славу. Был он огромным, с множеством подземных комнат и кладовых. В одном из таких помещений находилась, если можно так выразиться, лаборатория Рольфа, в другой — цех мыловарни, в третьей жил он сам с сыном.

Стефан облазил подвал вдоль и поперёк, знал каждый его уголок, каждую трещинку. И всё время удивлялся маленькой железной дверце в дальнем проходе. Сколько не спрашивал он отца, никак не мог допытаться откуда взялась эта дверь, и что за нею таится. Похоже, что старый Крюгер и сам не знал, куда ведёт эта ржавая дверка.

И вот теперь, видимо, пришло время узнать эту тайну. Этот страшный миг Стефан запомнил на всю жизнь. За вратиной ужасно загрохотало. Металлическая поверхность завибрировала и стала ярко — красной, как если бы её поместили в кузнечный горн. Через некоторое время она снова приняла свой обычный вид. Но шум не утих. Он стал несколько другим. Казалось, что где — то невдалеке идёт гроза, да не одна, а сразу несколько. Если бы средневековые жители знали это слово, они бы сказали, что слышат канонаду.

Отец с сыном настороженно глядели на таинственную дверь. Вдруг в замке зашевелился ключ. Рольф схватился за меч.

Железная створка распахнулась и в проёме появились непонятные воины. В руках у них были металлические палки с непонятными перекладинами. На голове двоих из них были шлемы ландскнехтов, у третьего, видимо командира, был непонятная шляпа с лакированным козырьком. Он то и закричал страшным голосом:

— Всем оставаться на своих местах! Не двигаться! Я оберштурмбаннфюрер СС подразделения Аненербе Фридхелм Церинген.

Стефан распознал родную германскую речь, но почти ничего не понял. Зато он понял, что это очень богатые люди. На груди их предводителя сверкали, переливаясь золотом и серебром, красивейшие бляхи, внутри которых был изображены знаки земледелия задом наперёд. На шее светился солидный крест. На плечах серебрились витые погоны. В воротниках всех прибывших искрились белые молнии. Было видно, что сюртуки на них пошиты искуснейшими портными, такими аккуратными и мелкими были на них швы. Сапоги пришельцев блестели такой качественной, хорошо выделанной, кожей, какую не только Стефан, но и много повидавший на своём веку, старый Крюгер не видели никогда.

— Русские есть?! — меж тем, продолжал орать командир.

Рольф, наконец, пришёл в себя и, уже спокойно, ответил:

— Русичи, что ли? Где — то, наверное, есть. Думаю ближайших в Пскове точно найдёте.

— Это хорошо, — уже тихо, как бы про себя, произнёс человек с лаковым козырьком, — какой сейчас год?

Старый мастер усмехнулся в бороду:

— Чудной ты какой — то, вроде не пьяный. Одна тысяча сто сорок пятый от рождества Христова.

— Значит, всё получилось, хотя эксперимент был не подготовлен и не проверен, — продолжил разговаривать сам с собой незваный гость. — Замечательно!

— Заносите ящики, — приказал он ландскнехтам. Те кинулись быстро исполнять поручение. Вскоре четыре больших деревянных ящика уже стояли у стены мыловарни.

— А у меня разрешения вы спросить не хотите. Вообще, чёрт побери, кто вы такие? — На правах хозяина возмутился Рольф Крюге.

Пришелец повёл в сторону железной палкой, из которой вдруг извергнулась струя пламени. Огненные ошмётки ударили в кирпичную кладку, отчего во все стороны полетели обломки камней.

Сын и отец Крюге от неожиданности даже присели.

— Мы с вами члены одной могучей нации, великого Рейха. Поэтому я не буду вас убивать. Но вы должны хранить великую тайну и не прикасаться ни к одному предмету, доставленному сюда нами. Иначе мои люди уничтожат вас и всех ваших родственников до седьмого колена.

Вот спецключ от двери, на всякий случай, он может пригодиться, когда за всем этим придут наши люди. Самостоятельно проходом вы пользоваться не сможете. По крайней мере, пока. Аув фидерзейн. — Офицер отдал честь, а затем опять прокричал что — то непонятное для местных жителей: — Хайль Гитлер. Развернулся и вместе с солдатами скрылся в проёме. Железная створка с гробовым стуком захлопнулась за ними.