Апостол Смерти (СИ) - Щербинина Юлия Владимировна

Я отметил, что между сержантом и подозреваемой возникла странная связь. Милиционер как будто бы вдруг понял нечто такое, что определённо и неминуемо что-то кому-то сулило. Она же в свою очередь поняла, что понял он, и, не имея хладнокровия Демида, занервничала, что, естественно, от милицейского внимания не уклонилось.

Однако, что бы за ниточка ни протянулась сейчас между ними, сержант продолжил установление личностей, открыл паспорт Демида и стал невозмутимо вникать чуть ли не в каждую букву. На секунду мне показалось, что, задумчиво жуя губы, читая и перечитывая, бегло посматривая на притихших подозреваемых, он лишь тянул время, чтобы подумать и что-то решить.

Наконец он отложил рапорт и решительно встал.

— Ты куда? — удивился его напарник

— Позвонить надо, — кратко бросил сержант. — Потом объясню, пока ничего не оформляем.

Подошёл к порогу буквально перед моим лицом и с пресной надменностью обратился к Лере:

— Что ж ты дедушке наврала, что тебе восемнадцать, Абраменко Валерия?

Лера воинственно отчеканила:

— А ему какая разница, сколько мне лет? За враньё не для протокола, как говорится, административное и уголовное правонарушение не предусматривается!

Сержант усмехнулся, покачал головой, как бы совсем не удивляясь, и покинул квартиру, на ходу доставая из кармана мобильник.

Я вошёл в зал и остановился совсем рядом с сидящей Лерой. Готов поклясться, я один услышал едва различимое, беспомощное и пораженческое «Гад!», брошенное ею себе под нос.

Второй милиционер уселся на табуретку и с важным видом принялся листать студенческий билет.

— Что же вы так — обманным путём, да в чужую квартиру? — Он старательно подражал величавому, низкому тону старшего товарища. — Родственниками умерших жильцов не являетесь?

— Нет, — ответил Демид.

— Значит, ни на что здесь находящееся претендовать не можете.

Некромант посмотрел на него с лёгким вызовом.

— Я вам повторяю — мы хотели взять только фотографию для могилы друга. Больше, вы сами видите, здесь претендовать не на что, и не из-за чего рисковать проблемами с законом.

Лера недвусмысленно кашлянула, а я, если бы имел плоть, уже бы вмазал ему как следует. Всякому терпению есть предел!

В квартиру вернулся сержант, забрал у товарища документ и протянул Демиду.

— Вы — свободны и на выход, — приказным тоном огласил он и воззрился на Леру. — А вот вашей несовершеннолетней барышне придётся задержаться до прибытия следователя.

Некромант подчинился так безропотно, что я застыл в совершенном недоумении. Так вот просто бросил девчонку на растерзание милиции и спокойно ушёл, не сказав ей ни слова, и даже не попытался как-то помочь. Кажется, раздавшийся телефонный звонок ему оказался важнее.

— Эй, а… — растерянно брякнул я ему вслед, а Лера опять тихо кашлянула и чуть качнула головой в отрицательном жесте. Его уход нисколько её не расстроил, как будто бы так и должно было произойти.

Милиционеры расслабились, сбросили с себя личины стражей законопорядка и, заведя какую-то беззаботную личную тему, ушли курить в подъезд.

— Я надеюсь, ты объяснишь сие… произошедшее? — выдавил я, глядя из окна, как некромант преспокойно садится в свою машину. — Мне всё меньше и меньше нравится твой некро-фраер. Ты считаешь его закидоны нормальными?

Лера не отвечала мне, а я, наблюдая, как чёрный BMW без угрызений совести выезжает со двора, не скоро заметил её молчание. Она сидела на диване и с отсутствующим видом смотрела в пол. Как бы ни хотелось, продолжать высказывать своё мнение я не стал и оставил Леру в покое. Пускай подумает и сделает выводы сама.

От нечего делать я несколько минут шарахался по квартире, опять выглянул в окно и не без удивления увидел, как от дома отъезжает милицейская машина.

Входная дверь шумно распахнулась, послышались тяжёлые шаги, и на пороге возник высокий мужчина внушительно крепкого телосложения. Расстёгнутая лёгкая куртка являла взору светло-голубую рубашку под офицерским кителем и галстук с двуглавым орлом на зажиме. Перед нами возник как минимум капитан, а то и майор милиции.

— Поехали, — грубо выдал он, оценив обстановку, и сразу же вышел.

Лера намотала на ладонь лямку торбы так, что вмиг покраснели пальцы, слетела с дивана и устремилась к выходу.

Следователь не стал проводить следствие, допрашивать и задерживать. Когда мы вышли на улицу, молча кивнул Лере на золотистый Патриот, дождался, пока мы устроимся на заднем сидении, сел за руль и сразу заблокировал двери.

Мой дом находился в непосредственной близости к дежурной части, быстрее дойти пешком, чем выезжать с этого горе-двора. Как ни странно, офицер даже не подумал ехать туда и вырулил на другую дорогу.

Лера включила телефон, и уже через несколько секунд он стал разрываться от поступающих сообщений. Рискуя развить косоглазие, я разглядел уведомление о сорока двух пропущенных вызовов от матери и штук десять SMS от неё, которые Лера бесцеремонно проигнорировала. Открыла она только последнее сообщение от абонента «Сумрак», повернула телефон и показала мне:

«В 21:00 буду у подъезда. Пускай не опаздывает».

Машина остановилась у девятиэтажного бледно-розового дома. Офицер не спешил разблокировать двери, осмотрел в самой эгоистичной манере припаркованные во дворе машины, чуть постукивая пальцами по глянцевой поверхности руля, и пронзительно взглянул на Леру в зеркало заднего вида.

— Я надеюсь, понятно, что подобная выходка осталась без последствий первый и последний раз? — низким, спокойным и оттого жутким голосом произнёс он.

Лера жадно смотрела на подъезд и молчала.

— Мне повторить свой вопрос, или мы едем в дежурную часть?

Волны ненависти и отчаяния, исходящие от Леры, стали почти осязаемы. Тишина была буквально наэлектризована взаимной неприязнью — я видел, что не только Лера к офицеру, но и он к ней питает самые что ни на есть ядовитые чувства. Неужели у неё проблемы с законом?! А казалась такой милой!

— Понятно, — без всякого почтения ввернула она, растянув губы в псевдо-улыбке.

— Ещё один побег из дома, заявление о твоей пропаже наконец-то будет написано, в этом можешь не сомневаться. И уж поверь — постановка на учёт в детской комнате милиции тебе обеспечена. Это, я надеюсь, тоже ясно?

Лера прожигала взглядом его коротко стриженный затылок, а когда следователь вновь посмотрел в зеркало, поспешно отвернулась.

— Так точно. Товарищ майор, — выразительно, почти по слогам, процедила она.

— Домой пошла.

Двери щёлкнули, и Лера пулей вылетела на улицу. Я едва поспел за ней, но не решился произнести ни единого слова.

Лера жила в уютной трёхкомнатной квартире. В длинном коридоре было довольно темно, только сероватый свет тянулся из окон открытой кухни и зала.

Пока Лера снимала верхнюю одежду и сапоги в гардеробной, я собрался изучить место своего пребывания, но тут из спальни вышла женщина. Довольно симпатичная и ухоженная, она была очень похожа на Леру, только ниже, с короткими светлыми волосами и уставшим выражением на пылающем лице.

— Ты не скажешь, где шлялась больше суток? Что с телефоном?

Она старалась произнести это тоном строгой матери, но вышло еле внятно и жалко.

Лера захлопнула двери гардеробной и прошла по коридору в ванную.

— Лера, я с тобой разговариваю! Хватит меня игнорировать. Почему у тебя выключен телефон? Ты хоть в училище на консультации была? У тебя экзамены!

Лера помыла руки, размашисто отряхнула над ванной и двинулась обратно. Если бы мать не отшатнулась от дверного проёма, дочурка бы спокойно попёрла на таран.

На кухне Лера со стуком переставила с плиты на стол чугунную сковородку и воззрилась на мать.

— Консультация? Нет, ещё не залетела! Телефон — пропила. Шлялась — по всем желающим взрослым мужикам. Подробности интересуют?

И начала есть плов прямо из сковородки, с вызовом глядя на мать.