Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

-Я надеялся, что ошибаюсь, Джек. Я так надеялся на это, - Гадатель покачал головой, и попытался открыть дверь. Та удивительно легко поддалась, как будто и не была заперта.

-Виктор! - окликнул его Иероним. Гадатель даже не обернулся, слушая лишь в пол уха. - Не надо.

Но Виктор уже ничего не слышал.

Тристана полулежала в кресле. Ее лицо исказила гримаса отчаяния и боли, кожа на губах была прокушена до крови, от напряжения кровь пошла носом и из ушей. Виктор издал сдавленный всхлип и принялся стирать кровь с ее лица краем шарфа и снегом, лишь бы хотя бы это больше не уродовало ее прекрасное лицо.

Он знал, что бесполезно трясти ее за плечи, ведь он видел, что она не дышит и не чувствовал даже малейшего признака жизни в ней. Тристана была мертва.

Гадатель осторожно погладил ее по волосам, расправляя спутанные пряди и убирая их с ее бледного лба. Он закрыл ей глаза и нежно поцеловал в лоб, обнимая и тихо баюкая.

Он не испытывал чувства потери - он больше ее не любил. Но ему было невыносимо больно, что он так и не смог ее спасти, что ее магическая лихорадка все же привела ее к смерти, и что она, по-прежнему, даже на секунду не попыталась ему поверить.

-Ты бы ничего не сделал, Вик. Ты же знаешь Тристану. К тому же, не погибни она, тебе бы пришлось пережить смерть кого-то другого. Ты же хочешь вернуть отца? - обратился к нему Джек. Он понизил голос, что делал только, когда пытался кого-то успокоить. Виктору стало еще противнее слышать его, и он скривился.

-Замолчи, Джек.

Он почувствовал, как его коснулись чьи-то руки - две маленькие ладошки легли ему на плечи, а потом кто-то прижался к его спине. Виктор почувствовал себя так, будто его обнимает не один человек, а сразу три, почувствовал три разных сердцебиения и сразу же понял, кто к нему подошел.

-Анна... - тихо пробормотал он, думая, что должен бы ее оттолкнуть, но вместо этого пытаясь найти правильные слова. Ему не нужно было утешение, тем более, от нее. В конце концов, теперь к ней вернется Учитель.

-Анна, не нужно, - начал он, но его тут же перебил Джек.

-Когда в Колесе кто-то погибает, даже если это жертва собственной глупости, кто-то, пожелавший слишком много знать, то Колесо воспринимает это как жертву и открывает портал из мира Лунатиков. Ты можешь войти туда и позвать того, кого хочешь увидеть, и Колесо приведет его к тебе.

-А в обратную сторону это работает, или ты собираешься убить кого-то еще? - Иероним прижал к себе клетку с вороном. Виктор чувствовал волнение птицы и напряжение альбиноса, даже сидя к ним спиной.

-Нет. Туда вы сможете войти и так. Маги вроде Виктора или его отца обладают настолько сильной энергетикой, что ее хватает, чтобы завести Колесо. Ты сможешь последовать за ним потому, что... как бы лучше выразиться... - Крысолов поморщился. Иероним фыркнул.

-Называй вещи своими именами: раз я принадлежу ему, я могу пойти с ним.

-Именно так. Как и ворон, - Джек кивнул, - В общем, Виктор заведет Колесо, и вы сможете пройти.

-Значит, я и обратно смогу вернуться, - тихо произнес Виктор. Он осторожно положил Тристану на снег, все еще с ужасом думая о том, что не сможет теперь сделать для нее ровным счетом ничего.

-Не сможешь. Колесо существует только в нашем мире. У Лунатиков вообще никаких порталов обратно нет. Поэтому твой отец и думал, что он в безопасности там. Что он там спрячется, а ты не станешь так рисковать.

-Я думал, это было твоих рук дело.

-Не совсем. Он хотел исчезнуть совсем, просто чтобы ты перестал искать. Но ты такой... - Джек поморщился и покачал головой, - ты.

-Я понял, - Гадатель попятился. Он чувствовал, как мороз медленно отступает, почти перестав затруднять его дыхание и покалывать кожу, но не обращал на это внимания, полностью поглощенный происходящим.

-Анна, - Джек изобразил шутливый поклон, знаком приглашая ее в комнату. Виктор стиснул зубы и сжал руки в кулаки, едва сдерживаясь от попытки остановить девушку.

-Джек, если с ней что-то...

-С ней ничего не случится. Я обещаю.

-Твое обещание, правда, чего-то стоит? - вместо Виктора спросил Иероним. Он стоял теперь с Гадателем плечом к плечу, прижимая к себе клетку Одиссея и хмурясь. Теперь, обычно невозмутимый, альбинос заметно нервничал, сильно стискивал зубы и откровенно злился. - Тристане ты наверняка тоже что-то обещал.

-Не сравнивай себя и Тристану, Иероним, - Джек пожал плечами. Он протянул Анне руку, чтобы помочь войти в каморку с креслом, но девушка брезгливо поморщилась и сцепила руки за спиной. Гадатель тут же поймал эмоции Крысолова, которому поведение девушки показалось унизительным и разочаровывающим.

Анна сама переступила порог каморки, обернувшись и испуганно посмотрев на Виктора. Она больше не пыталась выглядеть как всегда уверенная в себе, независимая женщина и будущая мать, способная вытерпеть все.

Сейчас она выглядела слабой и беззащитной.

-Подумай о Греге. Позови его по имени и фамилии, - Джек закрыл за ней дверь, подпрыгнул, опираясь ногой о какую-то из балок, и нажал на еще один рычаг.

Колесо тихо скрипнуло, повернулась какая-то шестеренка, и воцарилась тишина.

Виктор почти слышал, как бьется его собственное сердце, как хрустят перья Одиссея и как дышит Иероним. На мгновение ему показалось, что он слышит даже больше, например, как кто-то спешит к ним через лес, перескакивая через сугробы, спотыкаясь, запнувшись о корягу.

Колесо влияло на него все сильнее. Виктор отчетливо это чувствовал - с каждой секундой его слух обострялся, эмпатия проявлялась ярче обычного, и Гадателю все сложнее было подавлять её. Энергия пульсировала внутри него с утроенной скоростью, наполняя каждую клеточку тела новым ощущением. Прежде, чем дверь открылась снова, Виктор удивленно ахнул, ухватившись за Иеронима.

Ему становилось жарко. По телу разливалось тепло, оно скользило по венам вместе с магией, согревая его, и обжигая. Татуировки горели, как будто ему только-только нанесли их, или это были вовсе не рисунки, а свежие ожоги от клейма.

Гадатель судорожно расстегнул пальто, пытаясь хоть как-то охладиться, и тут же закашлялся, но не отступил. Он вытащил из карманов карты, цыганские руны и банку, запихнув все это себе в сумку, укрыл Тристану собственным пальто, почти стянул с шеи шарф и стал закатывать рукава, пытаясь рассмотреть свои татуировки.

Иероним хотел остановить его, окликал и спрашивал, в чем дело. Он старался перехватить руки Виктора, отставив клетку с вороном в сторону, но Гадатель помотал головой и произнес всего одну фразу:

-Это место что-то делает со мной. Не мешай, Белоснежка, пожалуйста... - и альбинос тут же отступил.