Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ) - Элеонор Бирке

— Чуднее чуда станет та мечта!..

Все прощались, обнимались, Элфи едва сдерживала слезы, ведь ее месус-феи уже не вернется. Но надо было торопиться.

Сессиль взяла за руку Рэмона, а Хванч кивнул. Все трое исчезли. Никаких ореев — быстрая мечта, и они в другом мире. Все зашло слишком далеко! Реальность между Воллдримом и Изнанкой истончалась, и одно проникало в другое.

— Надо спешить! — сказал Генри. — Скоро начинаем…

Петр и Елизавета, а также их внучка Элфи вязли свои шебраки и, как и все, отправились занимать позиции.

Генри сосредоточился, а Кирилл охранял друга. Самолюбие Беккета уснуло. Счастье, когда тяжесть вины отпадает от сердца, превыше иных регалий и достижений. Кирилл просто принял лидерство друга, и даже тень зависти не трогала его. Он хорошо помнил чувства сына, да и когда-то по юности свои собственные. Об исключительности своей, о великих талантах и остром уме, о гордыне… и том что все это разрушительно. Он и сын прошли одни уроки, но сын сделал это в разы быстрей.

Рэмон предупредил, как действовать, но главное — когда.

Генри начал. Он ввел всех мечтателей в состояние между сном и явью, а потом направил свои мечтания во врата орея. Они служили ретранслятором, ведь врата воспроизводили действия ближайшего доступного шебрака. Люди погрузились в транс.

***

Земля тряслась. Школа Крубстерсов и город вокруг, вдобавок одиннадцать километров во всех направлениях оказались в коконе транзитного мира, который создавал Генри. Вскоре зона станет островом жизни, но пока она лишь переходный этап! Когда-то именно это действо неправильно провели Крубстерсы, Виола и ее муж Карл. Теперь ошибку учли и, следуя инструкции Рэмона, Генри удерживал новый мир рядом с уже существующим пространством. На месте же города требовалось сотворить кое-что поистине масштабное.

Умопомрачительная власть находилась в руках Генри Смолга, но даже краем растления не коснулась его. Он не замечал могущества, не думал о действе в этом русле.

Школа, дома и люди повисли в переходном состоянии, но Генри не смотрел, он был сосредоточен, не отходил от плана. Воображение мечтателя росло и развивалось, создавая непостижимую, но не хаотичную красоту природы на месте, где когда-то был город. Ни голод, ни волнение, ни тревога, никаких сожалений о Магдалене или переживаниях о дочери и других. Генри в этот момент стал величайшим из мечтателей Земли в умении концентрации.

Земля под Воллдримом продолжала трястись, но те, кто остался, уже не боялись. Иллюзия, изгнавшая военных, закончилась, и нынешнее землетрясение было настоящим.

На этот раз Глади смотрела и восхищалась, у нее захватывало дух. А буквально час назад она узнала кое-какие занятные детали случившегося в Воллдриме апокалипсиса.

Побросав имущество и кое-какую технику, военные убежали. Местных более-менее эвакуировали, но вышел приличный сумбур.

Оказалось, что солдат, который прибегал в школьный холл с криками об общей эвакуации, был одним из магов, точнее — он был мечтателем. Он появлялся в нескольких особо важных, с точки зрения вояк, местах Воллдрима. Прибегал с криками, воплями, с ранами, с намерением создать в армейских головах бедлам.

В итоге военные бросили даже некоторых заключенных, удерживаемых в застенках Отдела Исследований. Паника, охватившая людей, была тщательно продирижирована мечтателями. Без «помощи» Рэмона (говорили он один из самых главных здесь людей), те действовали бы намного слаженней. Рэмон возникал в десятках мест, он реализовал самое сложное: военные были дезориентированы. Иллюзорно и храбро, временами бессмысленно, Рэмон погибал, то там, то здесь; точнее делал вид, что погибает. Но самая важная его задача состояла в том, чтобы приказ об эвакуации исходил от реального начальника, иначе последующее за эвакуацией расследование могло бы навести вояк на ненужные умозаключения. Этот загримированный колдовством солдат доложил генералу о нападении колдунов, о пожарах и землетрясении. Он с блеском исполнил свою миссию, ведь долгие месяцы изучал быт и правила военных мужей. В конце доклада «умер». Погиб, как герой! Безымянный герой, которого, будь он реальным, вполне могли и наградить, конечно же посмертно.

Некоторые жители, которых Глади пока не знала, а именно: Брегантина, Пенелопа, ее отец, десятки других учителей и их семей остались в городе. Они предпочли затаиться в здании школы. Однако далеко не все остались, да и не всех предупредили о грядущем представлении. Добрые 90 % горожан все-таки бежали. Люди, которые жили здесь, в массе были не готовы к тому, что случится с городом. Большая часть умчалась вместе с паникующими военнослужащими.

Да и ладно, все это почившие в сумятице детали. Главное творится теперь!..

Прошло десять часов мечтания Генри Смолга о щадящих землетрясениях в мире Земли. В округе все еще пребывающие в трансе мечтатели.

Настал решающий момент.

Генри Смолг творил катаклизм. Земля разорвалась, раскрыв недра внутреннего пламени планеты. Брызги и фонтаны магмы летели наружу, окропляя леса и равнины по периметру мечтаний. Огненное море разливалось там, где когда-то стоял город, выжигая неповторимую, разнообразную природу волшебного места, уникального заповедника, в котором уживались растения со всего земного шара.

Восемнадцать часов спустя уже вырисовывались очертания горы, землетрясения не утихали. Русла бурлящих огнем рек накладывались в слои, меняли очертания, застывали, вылепливая контуры кратера. Тонны земли и песка, глубоколежащих пород, — все плавили тысячеградусные недра земли. Мечта сотен шебишей выворачивала леса, дороги, изоляторы и брошенные военными КПП, — все, что лежало на десятки километров от города крушилось силой мечты, выгорал любой намек на то, что когда-то здесь создавали люди.

Шебрак, висящий на шее Генри и подчиненные ему шебраки, создавали вулкан на месте города. Кроме того, шебрак иным пространством накрыл Воллдрим. Город оказался внутри вулкана, но не страдал от температур и кипящей породы. Он был не совсем в вулкане, он был рядом, но в другом мире. Пузырь одной реальности внутри другой. Едва похожий на Изнанку, но на этот раз не окольцованный туманом, весьма другой и совершенно неизведанный. Люди, бывшие внутри, видели творимый мечтателями вулкан, но те, кто был снаружи не мог увидеть город, помещенный в новый остров жизни.

Военные наблюдали, как тряслась земля, как лесная равнина ломалась и кипела, будто по ней ездили километровые плуги, будто стадо гигантских мустангов выворачивало под своими копытами земляной дерн. Будто сотни бомб врезались в нее, без перерыва кроша покой природы, который веками хранил это место от невзгод.

Дым, пепел, пламя… Небо в черных облаках, в которых то и дело вспыхивал огонь, окропляющий черноту небес, освещая ее непроглядность. Земля рвалась, а лес горел. Камни, скалы, — все подбрасывало вверх. Но уже просматривался плоский конус пылающей горы; и не снежные хлопья — лохмотья пепла опадали, раскрашивая окрестности в черно-серый, принеся огненную зиму в притаившуюся здесь весну.

Люди в форме и военная техника стояли не ближе пятидесяти километров от места, где когда-то располагался город магов. Они отступали еще… и еще… Всякие чаяния генералов совладать с волшебством сгорали под натиском созданной мечтателями стихии, превращаясь в обугленные надежды, в уничтоженные силой мысли планы…

Природа Воллдрима, в созданном Генри островке жизни, не выровнялась, а мечты все также исполнялись стремительно и без усилий. Впрочем, мечтам раздолье должно было сохранится в любом случае, ведь Фоландия позволяет так мечтать!

Люди с ограничителями желаний, люди-толлы, — все ждали, повисла тревожная тишина. Двое суток творилась мечта Смолга, и наконец она осуществилась, вплелась в мир Земли, стала частью планеты. Мечта защит Воллдрим от новых вторжений извне. Но главное не это, важней всего другое…

На месте города Воллдрима появился вулкан высотой в двести метров, он курился и бурлил, однако сам город не исчез. Его переместили в пузырь мира, сопряженного с Землей. Он как бы стал новой Изнанкой, но своего имени пока не обрел. Чудесная, невероятно красивая мечта родилась усилием мысли стольких людей. Однако, как быть, если троица мечтателей, ушедших в туман прежней Изнанки, не справится с древней шебой? Фоландия так и будет рушить свои этажи на Землю, убивая людей и там, и здесь?