Наследие Сири (СИ) - Брай Марьяна

— Давай так, дочка, давай. А вот одежину эту надо ехать в холод самый продавать, чтобы стоять уже в ней, и люди ходили, смотрели, — он встал в телеге, и посмотрел вперед, — встаем на привал, надо пообедать, да лошадям дать воды. Ты хлеба да молока приготовь, пока хватит, а вечером и мешанку заварим, — он остановил лошадей, и пошел смотреть дорогу к реке — телеги подъезжали к берегу по нескольку.

Я достала узел с продуктами, расстелила на мешке полотенце, порезала хлеб, открыла кувшин с простоквашей. И сразу вспомнила песню, и начала напевать: «бутылка кефира, полбатона, а я сегодня дома….»

Достаточно быстро возницы разобрались с лошадьми, перекусили, и мы тронулись в путь. Я достала вязку одеяла, но все больше отвлекалась на виды вокруг. Легкая желтизна листьев, запах приближающейся прохлады, дымка над рекой даже на солнце. Природа готовится к зиме. Дома сейчас выкопали картошку, уже намного холоднее, чем здесь, а по утрам минусовые температуры. Мне хотелось плакать, но слезы ничего-бы не решили. Отложим их на потом. Все не так уж плохо, ведь я могла оказаться и в более худших условиях. Только вредина во мне отвечала, что хуже, наверно, и некуда.

С четвертого дня нашей дороги начались ветра. Возможно, близость Среднего моря сказывается на климате, или же здесь везде такая осень? Мы надели на себя все теплые вещи, сверху укутались плащами. На ночь впервые остановились на постой в стане на землях карла Фара. Люди жили также, как и в нашем стане, только одеты были разнообразнее, скорее всего, потому что они жили ближе к торговому пути, или к Большому морю. Женщины носили не только платья, но и юбки с кофтами. Несмотря на то, что ткань была такой как у нас, разноцветие одежды радовало глаз.

Мы остановились в большом доме, где было трое мужчин и две женщины. Было уже поздно, и не исключено, что дети спали. Быт не отличался от нашего, только дом был немного ниже, и под потолком были набиты деревянные палати — дощатые настилы на бревнах. Видимо, для тех, кто оставался переночевать. Оказалось, зимой хозяева сами иногда там ночуют — там теплее. Только это отверстие в потолке не давало мне покоя — через него в небо, вместе с дымом, уходило тепло.

Мы поужинали довольно густым супом. Иста такого не делала. Мясной бульон с кусочками баранины, и крупа, было похоже на жидкую овсянку на бульоне, которую дают в больнице. Я помогла хозяйке убрать со стола — она оказалась неразговорчивой женщиной, и поспешила уйти в комнату после уборки. За столом сидели мужчины, и обсуждали состояние дорог, набеги бандитов. Я легла на место, которое мне приготовили в большой комнате, и прислушивалась к каждому их слову. Ехать до рынка нам оставалось не больше трех суток..

Вот уже неделю люди не видели бандитов, которые спешно проходили путь до начала прохода караванов на рынок. Они знают, что дорога охраняется, и люди идут большими группами. Сейчас васары уже у большого моря, ищут себе укромное место на побережье. Мужчины обсудили и то, что наши карлы могли бы объединиться с Тирэсом, и вообще избавиться от васаров, иначе, через десяток лет они станут здесь полноценными хозяевами, подрастет их многочисленное потомство.

Я лежала, и улыбалась. В каждом, даже самом первобытном обществе, люди обсуждают правительство. Нужно было в свое время задавать электронной Сири правильные вопросы. Сейчас-бы я спросила, как изготовить порох, добыть металлы, нефть, как получить электричество. Ладно, будем надеяться на случайную память. О ней много говорили в институте. Мол, не ищите информацию в интернете, а ищите в книгах, так вы, совершенно неожиданно для себя, запомните какие-то другие, не нужные в данный момент факты.

Утром, позавтракав, мы выдвинулись дальше. Севар отдал за постой половину суала. Это не дешево, учитывая еду два раза и место в проходной комнате, ну, хоть под крышей. Земли карла Фара были огромными. Через сутки мы вышли к Среднему морю, но это я узнала только от Севара, а самой воды я не видела — мы обходили его по лесу. В дороге нам оставалось еще около суток, а может и больше, потому что коса воды становилась болотом, и казалось, Среднее море хотело захватить как можно больше территории. Ехали очень медленно, иногда приходилось сходить с телеги, и проводить лошадей сильно левее, по лесу, а потом возвращаться на дорогу, которую размывали ручейки и речушки, стремящиеся с гор, и впадающие в Среднее море.

Мы наконец вышли на высокое место, где я увидела воду. Сейчас я точно понимала, что это озеро, очень большое озеро, вроде нашего Байкала. На стоянке я спустилась с горы чтобы умыться, набрать воды. Вода пресная, чистая, достаточно холодная для этого времени года. Озеро питает много рек, ручьев.

Вышли на Сорис ранним утром — всю ночь мы не останавливались, чтобы прийти пораньше. Город был виден как на ладони — он был на небольшом уклоне, и словно обращал свое лицо к Большому морю. Мы решили сделать привал, и позавтракать. Ярмарка открывалась сегодня с обеда. Левее и правее нас, на полянах, разместилось не менее трехсот подвод. Лошади ходили возле леса, там-же резвились мальчишки, которых фермеры брали с собой в дорогу. Мальчики от десяти лет и старше считались полноценными взрослыми мужчинами, и делили с отцами и братьями труд в меру своих сил.

Каша разваривалась в котелке. Я разложила ее по плошкам, почистила котел и поставила воду на чай. Мы давно ели кашу на воде, благо, сухое мясо давало вкус, и надеюсь, хоть какой-то жир в отваре. После похолодания по дороге есть хотелось сильнее. Сейчас, возле моря, стало ощутимо теплее. Сидеть здесь и смотреть на море вдали было очень необычно и спокойно. Похоже, мой мозг начал принимать эту жизнь, и чтобы не свихнуться, начал находить радостные моменты. Город на берегу походил на старинные деревни в Греции. Дома из камня, выбеленного морским соленым ветром, отсюда не понятно, но как будто, мощеные камнем улочки, уж больно светлые для земли. Там точно было море, этот запах не спутаешь, и бриз, легкое дуновение которого доносится до нас, и бирюза воды возле берега.

Для столицы это место подобрано идеально — фьорд северной части моря, но зимой здесь, скорее всего, достаточно тепло. Город защищен горами, растения и деревья с достаточно крупными листьями, а это значит, что особых заморозков здесь быть не может. Наши вещи скорее пригодятся северным жителям, но раз отец сказал, что продавать свитера лучше в холодное время, то здесь тоже в них есть необходимость. Вокруг Сориса много станов, часть их ближе к Среднему морю, часть восточнее — левее Сориса. На западе от города каменистые берега, а дальше берег становится пологим, но побережье более болотистое — реки, на западе, прежде, чем впасть в Большое море, разливаются, образуют озера и болота.

Отец отошел с мужчинами к лесу, они начали собирать лошадей. В это время я, насколько смогла, привела себя в порядок. Разложила по тряпичным мешкам, которые мы с Истой сшили накануне поездки носки разных размеров. В дороге я закончила одеяло, и довязала пять пар чулок. Сейчас у меня было пять одеял, десять шапочек с отворотом, десять пар носков и шесть пар чулок. Нужно определиться с ценой. Отец будет в своих носках, и будет рассказывать, как они хороши для холода, я буду в чулках, и покажу женщинам в чем их прелесть.

По дороге караван выдвинулся по одной телеге, на встречу нам часто встречались всадники по двое, иногда по пять — шесть человек. Отец некоторых спрашивал, нет ли здесь людей карла Драса — надеялся встретить Бора. Но ему отвечали, что Драс и его люди сейчас на востоке северных земель — так они называли наши земли. Мы еще раз обсудили стоимость вещей, и пришли к тому, что начать продажу стоит сразу дорого. Шапка стоит суал, пара носков — полтора суала, пара чулок — два суала, одеяло можно начать с трех суалов, но сначала послушать предложения.

Место для рынка было почти на берегу, телеги выстраивали рядами, строили небольшие навесы, накрывали их тканями. Лошадей уводили за город, обратно к лесу, с ними оставляли мальчишек постарше, там-же был лагерь охраны — дежурившие на рынке люди Тирэса уходили отдыхать в лагерь.