Татьяна Солодкова - Витражи

Она серьезно посмотрела на меня:

– Может, стоит спросить у него?

– Не знаю, - который уже раз за сегодняшний день повторил я.

Я сказал: "Ой!"

А ночью мне приснился все тот же сон про башню, незнакомца в плаще и мое глупое самоубийство. Что-то нехорошее предвещал этот сон, если вчера я еще надеялся, что это самый обычный человеческий кошмар, то, когда он повторился, сомнений не осталось - это был магический сон-предупреждение. Только что он предрекал, я понятия не имел. Да и задумываться над этим у меня не было времени.

Как и собирался, я отправился с утра на работу. Стас - парень непростой, когда он, наконец, возьмется за ум и начнет учиться добросовестно, мне еще предстоит брать в больнице отпуск без содержания, но пока терять драгоценное для кого-то время тратить на бессмысленные ссоры я не собирался.

К моему глубочайшему удивлению, день прошел без непредвиденных ситуаций, да и вообще больных сегодня было мало, потому что горожане полагали, что мы еще празднуем и не работаем. Поэтому за этот день я даже не устал, силы пришлось тратить не так много, как обычно. Принял два десятка больных, ассистировал на двух операциях, вылечил нашего главврача, которого неожиданно схватил сердечный приступ - вот, в общем-то, и все, что я сделал за целый рабочий день - ничтожная часть моего обычного графика.

Когда я вернулся домой, Лены еще не было. Стас же, очевидно, почувствовал себя свободным и выбрался из своего "бомбоубежища" - моей бывшей комнаты. Я был прав, бежать он не собирался, а преспокойненько сидел на кухне и болтал с Пургеном, который вальяжно раскинулся у него на коленях и помуркивал между словами.

Я появился внезапно и, естественно, не через дверь, поэтому в первое мгновение Стас меня не заметил.

– Явился, - зато вздохнул котище в мою сторону. Стас вдруг стремительно вскочил, так что Пурген с грохотом свалился на пол. - Озверел, что ли?!

– Привет, - поздоровался я.

– Привет, - парень мгновенно натянул на себя непроницаемую маску.

"Так, - отметил я про себя, - любит животных. Это уже плюс - хоть кого-то он да любит".

– Подружились? - поинтересовался я, глядя на возмущенно отряхивающегося Пургена.

– Как же! - обиженно пробурчал кот и чинно удалился из кухни.

Мы со Стасом остались вдвоем, Костика в холодильнике я не считал - он не то, что Емельяныч, его ничего не интересует, кроме еды.

Пацан смотрел на меня выжидающе и с нескрываемой неприязнью.

– Лена думала, ты сбежишь, - заметил я, не зная, с чего начать.

– Ты же все равно найдешь… Не бойся, я привык сидеть взаперти.

– Да кто тебя запирает? - не понял я, вернее, это он не понимал. - По-моему, это ты вчера заперся.

Он прищурился:

– Хочешь сказать, что не запрещаешь мне отсюда выходить и идти туда, куда я только пожелаю?

Я кивнул.

– Если будешь возвращаться.

– Чтобы учиться?

– Угу.

Теперь в его взгляде появилось подозрение. Да что же это? С ним что, никто никогда по-человечески не разговаривал? А Красов еще больше усугубил дела, вот, значит, как…

– Ладно, - вздохнул я, - мне все-таки придется тебя учить, и не стоит оттягивать эту минуту, потому что от этого проще не станет. Начнем сегодня.

Он вскинул голову, сияя голубыми наглыми глазами:

– А если я не хочу?

– Значит, мы в равном положении, - ответил я. - Пошли.

Я поманил его за собой в комнату, где он недавно играл в рака-отшельника. Он, не хотя, но пошел следом.

– Садись, - я повернул стул спинкой вперед и уселся, положив руки на нее руки.

– Ладно, - Стас плюхнулся на кровать, всем своим видом выражая протест.

Он молчал. А мне что прикажите? Я даже на преподавателя не учился, вот попросили бы меня написать статью, как журналиста, - так пожалуйста, я, по крайней мере собирался стать журналистом. А как учительствовать, я понятия не имел, тем более, как заинтересовать кого-то тем, что ему совершенно не интересно?

– Давай вопрос на вопрос? - предложил я. Увы, это было единственное, что пришло мне в голову, в последнее время бедную на идеи.

Он изучал меня вечность (секунд двадцать, наверное), а потом кивнул:

– Давай.

– Отлично. Что из магии ты умеешь?

– Знаю наизусть десяток заклинаний, пользоваться ими не могу, только зажигаю огонь…Э-э…Это правда, что ты учился всего месяц? - спросил Стас.

– Нет, - честно ответил я, - я учусь до сих пор. Почему ты не хочешь быть магом?

– А зачем? Чтобы потратить и без того короткую жизнь на дела магические? Стать таким, как Красов? Магия - это несвобода, меня это не устраивает… Что тебя держит в магии? Почему ты тогда ее не бросил? - ответил он мне тем же.

Хорошенький вопросик, я, пожалуй, на него сам себе не отвечу, а тут придется отвечать, да к тому же честно, Стас-то не врет, это видно.

– Пурген проболтался, что я хотел ее бросить?

Он мотнул головой, словно отбрасывая мои слова.

– Мой вопрос. Ты не ответил.

Ну, точно проболтался, паскуда толстая, да я этого кота… И это он мой хранитель?!

Но вопрос требовал ответа.

– Я остаюсь в магии, потому что ежедневно спасаю десятки людей.

– Зачем? Они тебя не отблагодарят.

– Мой вопрос, - напомнил я точно таки тоном, как он минуту назад. - Почему ты никому не доверяешь?

– Это не по теме! - возмутился Стас.

– Как раз по ней, - настоял я. - Так почему?

– Можно подумать, ты всем доверяешь.

– Стараюсь. Теперь я не могу всем рассказывать о себе, поэтому доверия стало меньше. Но если не доверять совсем, у тебя не останется друзей.

– Мне не нужны друзья, - не уступал он, - а доверять всем подряд глупо.

– Не доверять никому - еще глупее. Признай, что ты никому не доверяешь, потому что не умеешь, у тебя никогда не было настоящего друга, друга в полном смысле этого слова, человека, за которого ты мог бы умереть.

– А у тебя был, значит? - в его голосе послышалась издевка.

– Представь себе.

– И куда же он подевался?

– Погиб. Из-за меня, - сам не знаю, зачем я добавил последнюю фразу. Бесконечное чувство вины давало о себе знать всегда в самый неподходящий момент.

Стас подумал немного, а потом хмыкнул.

– И после этого ты говоришь, что в дружбе есть что-то хорошее? Твой друг угробил себя, как я понимаю, по твоей вине. И это хорошо? По-моему, он был редкостным дураком, раз с ним случилось такое, идиотизм. Так ему и надо было, раз уж он…