Александр Абердин - Барабашки против Вельзевула

— Отфодим!

Да, как же, не для этого сюда пришла септурма феи Барби, чтобы дать подонкам так просто сбежать. Нет, как раз вылететь из помещения ночного клуба сквозь бетонный потолок и слой грунта они смогли без каких-либо помех, тут им никто не мешал, но вот после этого все угодили прямо в магическую сеть и Пегасы не дали удрать ни одному. Ну, а внизу, как только бой утих и люди стали крепко пожимать друг другу руки, утирая кровь с разбитых лиц, но радостно улыбаясь при этом, септурма Барабашки чинно собралась в центре зала и фея крикнула:

— Запомните, друзья, всякий раз, когда всем добропорядочным землянам независимо от того люди это, демоны или ангелы будет угрожать подобная опасность, паладины немедленно соткут сеть Святой Любви и феи вместе со своими боевыми магами, а также сам король Август, вселят в ваши сердца мужество и вольют в вас силу. Мы только для того и живём, чтобы приходить вам на помощь в трудную минуту. А теперь прощайте.

Ей и остальным Барабашкам стали кричать в ответ:

— До свидания, фея Барби, до свидания, Барабашки! Если что, позовите нас и мы тут же примчимся к вам на помощь.

Барабашки чинно вошли в лифт и поднялись наверх. Выходя из лифта, Белый негромко сказал:

— Барби, взгляни-ка наверх.

Фея презрительно фыркнула в ответ:

— Очень мне нужно смотреть на такое!

— А ты всё же взгляни, Барби, не пожалеешь.

Барби вздохнула и подняла головку вверх. К её удивлению она увидела вовсе не то, о чём ей не раз рассказывали. Бычьи ноги демона превратились в человеческие и теперь были облачены в чёрные джинсы, а на теле ангелицы красовались белые шортики, ну, а когда они сели на Пегасов и взлетели, то Барби увидела, что груди ангельской девушки задрапированы белой тканью туники. Хотя руки демона и находились на прежних местах, да, и целовалась парочка всё так же страстно, рогов на его голове уже не было. В общем эта скульптурная композиция, благодаря умелой магии Белого, приобрела вполне пристойный вид, но при этом не утеряла своей прежней сексуальности.

Наконец-то Тоомас Вирумяе смог облегчённо вздохнуть. Он сбросил со своей души самый тяжкий камень, точнее два. Все его парни благополучно проснулись, а то злодеяние, которое было совершено Ульмисом от его имени, столь же благополучно обезврежено. Все пять девушек хотя и стали наполовину магическими существами, всё же не превратились при этом в чёрное отродье — вампиров-кровопийц. Это его очень обрадовало, но ещё больше обрадовало то, что теперь все они стали паладинами, правда, не совсем обычными. Ни святое причастие, ни святая вода, ни даже клятва паладина никому из них ничем не повредили, что прямо говорило, никто из них не совершал в своей жизни страшных, кровавых и чёрных преступлений и их души не отягощены смертными грехами, которые невозможно ничем искупить. Правда, они так и не стали Высшими, но теперь этого и не требовалось для борьбы с врагом. Вполне хватало и того, что Верховные маги благодаря его открытию могли в любой момент сделать Высшим существом кого угодно, даже самого чёрного и опасного мага, что, честно говоря, удивляло.

Теперь это уже не имело для Тоомаса никакого значения. Те магические исследования, которые он провёл вместе с Селектом и Белым, показали, что сила паладина почти вдвое больше силы среднестатистического Высшего. Ну, и какой боец откажется от такого подарка, тем более, что он и без того монах и аскет? Поэтому, когда его парни узнали, что им уготовано, то возликовали, хотя они, как и паладины, были довольно странными монахами и за исключением того, что перед всеми женщинами лишь молча кланялись и отводили взгляд, во всём остальном были ещё теми ребятами. Хорошенько выпить в пивной или ресторане, чтобы потом начисть рожу артиллеристам, пилотам люфтваффе, морякам, особенно подводникам или чёрным эсесовцам, для них считалось за праздник. Хотя бы так они мстили им за верную службу их фюреру — чёрному ублюдку, продавшемуся Экстафилону со всеми потрохами, но в итоге плохо кончившему.

Посвящение в паладины смыло с них всю грязь военных лет, прочистило мозги и что самое главное, согрело их души. Тем более, что на нём присутствовали самые прославленные феи, паладины-странники и септурмы. От такой радости в то утро, Тоомас, официально ставший для всех людей своего круга Тевтонцем, а также все его ученики, внутренне ликовали, но при этом хранили молчание и спокойствие, как это и положено всякому паладину. В тот же вечер они поодиночке отправились на патрулирование и зарекомендовали себя очень даже неплохо. Вот уже более двух месяцев они находились в Призрачном королевстве Селекта Примаса, имевшем в поперечнике добрых две с половиной сотни километров и должны будут находиться здесь до тех пор, пока, разбившись на двойки, не подготовят сорок септурм, возглавляемых чёрными феями. Кто-то из соратников Тевтонца уже преуспел в этом, а вот ему пока что не везло с феей.

В принципе всё уже было определено, его феей должна стать Кайса, дочь Петера и Джелмы, вот только эта девочка, которая по злой воле Ульмиса Риисаперри, стала наполовину вампиром, пребывала в сомнении, а нужно ли ей это? Нет, феей она мечтала стать, но её пугала перспектива быть чёрной феей, но с другой стороны восхищали два таких могучих, добрых и мудрых паладина, как Тевтонец и особенно Альпинист — тибетец Конхава, невозмутимый, словно сфинкс. Они оба смотрели на Кайсу так, что у неё за спиной тотчас вырастали крылья. Кайса без памяти влюбилась и в свою новую подружку — магессу-алхимика Ойлену, парень которой был прекрасным магом-астрологом и ещё не став членом септурмы так умел планировать боевые операции, что даже вёл практикум по тактике и стратегии в академии. Так что Кайсе оставалось только подружиться с зелёной магессой, у которой был бы парень — маг-друид. В этом точно не было никакой сложности, но Кайсу пугало одно, кто она такая, семнадцатилетняя девчонка, рядом с Тевтонцем, ставшим настоящим магом ещё тогда, когда магии попросту не существовало в мире, и Альпинистом, в одиночку поднявшимся на Джомолунгму задолго до её официального покорителя, причём в возрасте шестнадцати лет, без кислорода и альпинистского снаряжения, лишь бы доказать, что он достоин стать чёрным монахом монастыря Гаджо.

Что там они, даже её новая подружка Ойлена и особенно её парень Дефуцей, которому было уже триста двадцать лет, сражавшийся спина к спине с самим Селектом Примасом сразу двумя мечами, за что бывшие противники прозвали его Садовником, так ловко он отстригал им руки, ноги и головы, были на два порядка выше неё. Поэтому-то Кайса и боялась стать чёрной феей, хотя ей и нравилась мрачная, таинственная готика. Тем более, что для проникновение в неё и изучения теперь вовсе не требовались никакие жестокие обряды. Более того, восемьдесят процентов магических ингредиентов применялись как в белой, так и в чёрной магии. Просто любое магическое действие можно совершить как средствами белой магии, так и средствами магии чёрной, ведь в одном случае призывались силы Дня, Утра и Вечера, а в другом силы Ночи, того же Утра и Вечера, вот и вся разница по большому счёту, а в общем-то ничто не мешало чёрному магу быть добрым и заботливым. Вот только Кайса боялась быть слабой феей.