Ольга Романовская - Обещание

— Так Вы и есть принцесса Стелла?

— А, что, не похожа? — На всякий случай девушка отступила назад, подальше от воды.

Женщина обошла её и зачем-то потрогала рукоять меча.

— Настоящий! — восхищённо протянула она.

— Так я похожа на принцессу? — Стелла выпрямилась, свысока посмотрев на всех них, в полголоса шушукавшихся между собой. Теперь она их не боялась, теперь всё было на своих местах: она принцесса, а они ее подданные. — Если потребуется, могу доказать.

— О, Ваше высочество! — Они разом, не сговариваясь, упали на колени и принялись целовать ей ноги. — Простите, простите нас!

— Не сержусь и прощаю вас. — Её переполняла гордость за саму себя.

— Что мы можем для Вас сделать? Чем можем загладить свою вину? — наперебой заголосили рыбачки.

— Ничего, благодарю за заботу. Моя свита обо всём позаботилась.

Под «свитой» она подразумевала Маркуса.

— А мы Вам рыбки дадим, — не унимались женщины. — Самой лучшей рыбки, свеженькой, с красными жабрами…

— Спасибо, спасибо, не нужно!

Стелла оказалась в затруднительном положении. С одной стороны, такое внимание к её персоне было лестно, но, с другой, бремя славы оказалось слишком тяжёлым. Одно дело стоять на балконе и, улыбаясь, махать ликующей толпе, а совсем другое — отбиваться от не в меру настойчивых поклонниц, готовой разорвать её одежду на сувениры. К счастью, Маркус вернулся вовремя.

— Всё в порядке, — довольно сообщил он. — Я нашёл проводника.

— Замечательно! Тогда мы уезжаем сейчас же. — Наклонившись к нему, принцесса прошептала: — Спаси меня от них!

— А как же слава? — ехидным шёпотом поинтересовался Маркус, покосившись на притихших рыбачек.

— Слава славе рознь. Такая мне не нужна.

— Послушайте, любезнейшие! — обратился к женщинам принц. — У вас в деревне есть что-нибудь, кроме рыбы?

— Хлеб, козий сыр, — робко ответила одна из рыбачек. — Есть овощи, но они слишком жёсткие…

— Вот что, принесите нам пять буханок свежего хлеба и головки три сыра, только не слишком солёного.

— А рыбки?

— Нет, только не рыбы! — взвизгнула принцесса.

Несмотря на то, что рыбачки обещали молчать, а проводник, загорелый обветренный здоровяк с рассечённой бровью, чем-то напоминавший пирата, был не из болтливых, не прошло и получаса, как их имена стали известны всей деревне.

Стелла милостиво кивала направо и налево, улыбалась, принимала мелкие подарки из рук румяных детишек, подсылаемых матерями, но мысленно мечтала поскорее уехать. Она привыкла к другому обществу, к определённым канонам поведения (она всё же их признавала, несмотря на то, что постоянно нарушала), и ей был неприятен простонародный фанатизм обожания.

Но вот необходимый минимум был выполнен, и Стелла со вздохом облегчения оставила озеро позади. Как не сложно догадаться, провожала их вся деревня, от стариков до малых детей.

Леса постепенно редели; их всё чаще пересекали просеки, всё чаще попадались разбросанные по вырубкам деревеньки. Прошло ещё дня два, и они сменились лугами. То здесь, то там вдоль дороги мелькали одинокие постройки постоялых дворов с огромными блестящими фонарями над вывесками. За низкой деревянной оградой паслись стада и чернели засеянные озимыми поля.

Возле большой деревни с битком набитым придорожным кабачком и постоялым двором, проводник их покинул, посоветовав никуда не сворачивать.

Друзья сочли благоразумным провести остаток дня на постоялом дворе, на время отложив знакомство с Саниной.

В прокуренной общей зале было шумно, пахло элем. Народу было много — кажется, накануне в деревне был какой-то праздник, и не все ещё разъехались по домам. Стелла быстро осмотрела их: в основном, крестьяне, все подвыпившие, поэтому весёлые.

— Я здесь есть не буду, — коротко бросила она Маркусу.

— Заказать еду в комнаты?

— Да, если у них нет отдельного кабинета.

— Думаю, что нет. Это же не столичные заведения.

— Можно подумать, что я ходила в Лиэрне по кабакам! — усмехнулась девушка.

Они уехали на следующее утро, предварительно подкрепившись яичницей с ржаными хлебцами. К счастью, тараканов в тарелках, а клопов в постелях было не обнаружено, поэтому пребывание на постоялом дворе не оставило неприятного осадка.

Санина, самый известный курорт Лиэны, третий по значению порт страны, вольготно раскинулась на побережье залива Сари, в вечернее время радуя своими огнями глаз путешественника, особенно того, кто видел её со стороны моря. Этот большой светлый город Стелла любила с детства: почти каждое лето они с сестрой приезжали сюда на несколько недель, а то и на месяц, сначала с родителями, а потом одни.

— Я обязательно принесу жертву Эмануэле, — заявила Стелла. — Она нам очень помогла. Посуди сам: мы не умерли с голоду в Лесах чёрных сваргов, не утонули в болоте, благополучно миновали реки…

— Стоп, давай на этом закончим! — прервал ее Маркус. — Я и не спорю, мы обязательно навестим храм Эмануэлы.

— Браво! — захлопала в ладоши девушка. — Ты впервые со мной согласился.

— Не впервые.

— Неужели? — подняла брови домиком Стелла. — По-моему, ты всегда поступаешь наперекор мне.

— А, по-моему, это ты всё время мне перечишь.

— Стоило оказаться дома — как вернулись старые привычки, — вздохнула девушка.

Принц скорчил забавную гримасу, и она невольно рассмеялась.

Новости распространяются быстро, поэтому в Санине их встретили со всеми полагающимися почестями. Началось всё с того, что над городскими воротами вывесили гигантское полотнище с хвалебной приветственной надписью.

Всё городское начальство во главе с губернатором столпилось на площадке надвратной башни, поминутно донимая дозорных одним и тем же вопросом: «Ну, едут?». Когда долгожданные гости показались в поле зрения, все эти именитые люди наперегонки бросились встречать принцессу.

Даже в своём запылённом дорожном наряде Стелла чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она улыбалась, купаясь в лучах неожиданно обрушившейся на неё славы, входя в подзабытую роль принцессы. Когда люди соблюдают дистанцию и бросают под ноги лошади цветы — это так приятно и подливает благовонных масел на алтарь тщеславия.

Маркус чувствовал себя лишним на этом празднике жизни — как-никак, но не он убил Маргулая. Его самолюбие страдало оттого, что его воспринимали всего лишь как спутника лиэнской героини.

Гостей поселили в лучшей гостинице, отданной в их полное распоряжение. Выпроводив очередную депутацию, девушка в блаженстве упала в кресло.