Диана Удовиченко - Враг империи

– Тень посмертия, – довольно пояснил Артфаал.

Меня тошнило от увиденного да еще и покачивало от слабости. Одним из побочных эффектов Цепи мрака явилось полное опустошение резерва. Остальные маги выглядели не лучше.

– Пойдемте, друзья, пока здесь спокойно, – предложил мой опекун.

– Ну, вы дали! – восклицал мастер Триммлер.

Лютый подставил плечо обессилевшему Дрианну, гном потащил меня и дядю Ге. Остальные чародеи тоже кое—как с помощью повстанцев поковыляли к скрытому за деревьями люку. Вокруг нас простиралась безжизненная, заваленная мертвыми телами дорога, посреди которой памятником ужаса и страданий возвышалось Счастливое местечко.

На этот раз мы переправились за город, в храм Брижитты. Он стоял на окраине Леса душегубов, неподалеку от лагеря повстанцев. Выбравшись из люка и жадно глотая прохладный чистый воздух осеннего леса, я спросил дядю Ге:

– Как ты вообще в тюрьму—то попал? Почему позволил себя арестовать?

Хитрая улыбка осветила заросшее лицо старика.

– Так ведь, сынок, если б не мой арест, разве ж ты согласился бы к повстанцам—то примкнуть? А я в зеркале будущего ясно видел: ты будешь великим магом, но величие твое придет через народный бунт.

Что с ним поделать? Старый интриган неисправим. Все ему хочется видеть воспитанника великим.

– Посмотрим, – ответил я, хлопая дядю по плечу. – А теперь пойдем, разыщем чего—нибудь выпить. Устал я сегодня…

В своей лаборатории измученный бессонной ночью чародей захлопнул тетрадь с записями. Сегодня почти получилось! Почти, опять почти… Когда же он сумеет раскрыть мучающую его тайну и получить полную власть над всемогущими существами? Это знание сделает его непобедимым властелином.

Невидимый и неведомый мир содрогнулся в предвкушении свободы. Его бездушные, но невероятно опасные и кровожадные сущности пробивались в Амату, искажая пространство. Они тоже предчувствовали час и миг, в который колдун овладеет знанием. Скоро, скоро… Уродливый мир пульсировал и сокращался, словно чрево, готовое породить невероятный, невиданный доселе плод.

Никто из обычных людей не ощутил этих искажений реальности.

Но вздрогнул, словно от боли, заклинающий пустыню, волшебник Тевелин—баба и тревожно взглянул на ту половину шатра, в которой спала его дочь Айшет.

Но пробудилась от беспокойного, поверхностного сна Светозарная Кай’Велианир и заломила руки в немой тоске.

Но поднял голову от каменной пластины с древними письменами старый Роб – единственный оставшийся в живых хранитель знаний дикого племени.

Скоро, скоро абсолютный ужас вырвется на свободу…

Владивосток

Июль – сентябрь 2008.

Еще не проводил свою пятидесятую зиму – у орков не отмечаются дни рождения, а прожитые годы считаются по зимам. Поскольку Орочье гнездо расположено на северных землях, уход зимы – великий праздник. Его отмечают торжественными ритуалами. Вот с этим праздником и прибавляется год жизни у каждого орка.

Супруг Владычицы, светлый князь Кай’Даниэлле, урожденный Рил – вот уже несколько тысячелетий Аллирилом правит семья Кай, причем власть передается по женской линии. Это объясняется тем, что способности Заклинающих присущи только женщинам этого Дома. Супруги же Владычиц носят титул светлых князей и, женившись, принимают родовое имя Дома Жемчужного тумана – приставку Кай.

Два слова на серой плите – у ястребов есть обычай высекать имена погибших товарищей на гранитной плите, которая стоит в гарнизоне Виндора. Там сослуживцы поминают павших.

Двести ей должно было исполниться через десять лет. – Двести лет – эльфийское совершеннолетие.

Астентум – могущественный маг древности. Большинство созданных им артефактов погибли, либо находятся в частных коллекциях. А те, что чудом достались Галатону, до сих пор вызывают недоумение магов. Разгадать принцип их действия не может никто. К сожалению, записи и труды Астентума утеряны.

Безумные воины – второе название хх’раисов.

Богатые земли – так орки называют граничащую с их владениями Парганию.

Вельмизирское – игристое вино, производимое из винограда особого сорта, который выращивается только в герцогстве Вельмизир. Считается самым дорогим вином Галатона.

Вулкорк – звери, живущие в северных землях, похожи на волков, только гораздо сильнее и крупнее. Орки приручают их и ездят на них верхом.

Выворотни – подвид оборотней, обитающий в Аллириле. Выворотни большую часть времени живут как обычные звери, превращаясь в человека лишь в полнолуние. Для людей опасности почти не представляют, так как их укусы заразны именно для зверей.

Глубинная радость – крепчайший напиток, изготавливаемый гномами. Людям пробовать не рекомендуется. Из чего он делается – тайна горного народа, которую они отказываются разглашать.

Гхор – вождь, слово добавляется к имени орка, который становится вождем.

Илльф – самоназвание эльфов.

Исдес – богиня смерти, которой поклоняются некроманты Андастана. Ранее была официальной богиней этой страны. Потом, после запрета на некромантию, была забыта, храмы Исдес разрушены. Теперь султан Ирияс вернул богиню из небытия, организовав тайную секту некромантов.

Каранга – орочье жилище, сшитое из звериных шкур.

Мэтр – так парганские маги обращаются к вышестоящим.

Нордар – у орков – дух северной земли.

Нуадий – один из богов Аматы, покровитель торговли.

Тайж’ах – смертельный поединок, в котором орки решают любые спорные вопросы: от главенства в племени, до любви понравившейся женщины. Случается, что просто выражают таким образом личную антипатию.

Теленга – кожаная куртка у орков, выполняющая роль доспеха. В области груди и спины на ней нашиты металлические пластины.

Тисс, тисса – обращение к знатным эльфам.

Флори – феи цветов. Очень пугливы, показываются только эльфам, которых считают повелителями леса. Иногда становятся хранительницами эльфийских жилищ.

Хх’раис – орочий воин, опьяняющий себя перед боем диджахом, или ядовитыми грибами. Такие солдаты становятся нечувствительными к боли и яростными в драке.

Шеймиды – так в Андастане называют воинов—некромантов.

Эльфийский дуб – по легенде, в Аллириле растет вечный дуб, самый высокий в мире Аматы. Дерево является воплощением магии жизни.