Петр Мамченко - Приди, приди возрождение

А в следующий миг Карин всё же достала меня. Ладошка хлопнула по груди — и в тот же миг из меня как будто выдернули стержень. Шаринганы отключились, оставив неприятную резь в глазах. Таким слабым я себя чувствовал лишь однажды… да, именно — при полном чакроистощении!

— Я победила! — Карин ослепительно улыбнулась. — Что, забыл, на что способны настоящие Узумаки? Теперь ты часа два ничего не сможешь сделать!

— Ну, кое-что всё же могу…

Этот глупый, совершенно ненужный бой сломал возникшую между нами неловкость. И я сделал то, что хотел с самого начала — обнял девушку, и крепко поцеловал. Рефлекторно упёршиеся, было, мне в грудь руки, очень быстро ответили на объятия. И целовалась Карин всё так же неумело, но куда более страстно…

— Может, уберёшь всё же барьер? — Поинтересовался я, переводя дыхание. — Мы почти всю улицу перегородили. И сейчас бесплатно развлекаем народ.

— Ой! — Девушка опомнилась, и хлопком в ладоши сняла барьер. А затем запрыгнула на ближайшую крышу. Я не успел даже напомнить о том, что в ближайшее время я на такие прыжки не способен, но невеста уже вернулась за мной, и… Подхватила на руки!

Позор, это я должен носить её на руках! А у меня сейчас нет сил даже на то, чтобы вырваться!

— Эй, начальник! Тебе помощь нужна? Или тебя по взаимному согласию похищают? — Офицер незаметно подобравшегося патруля Полиции ржал, даже не пытаясь скрываться. Ну какого Биджу это оказался именно Рью Инузука?! Собачник же совершенно не умеет держать язык за зубами, надо мной месяц всё полицейское управление смеяться будет!

— Завидовать нехорошо! — Дальнейшие слова мне приходилось выкрикивать всё громче, поскольку красная от смущения Карин скакала по крышам с дикой скоростью. — Заведи себе невесту, и тебя тоже будут на руках носить!

Всё, что мне оставалось — лишь расслабиться, и получать удовольствие. Единственное, что меня порадовало, это то, что увиденная мельком гигантская жаба сейчас не отмахивалась щитом от агрессоров, а сидела на останках ограды, и пила чай, который церемонные Хьюга притащили в бочке. Авось, там всё и без меня разрешится.

Тем временем Карин дотащила меня до дома (обалдевшие лица жителей квартала Учиха прилагаются). С какой-то подозрительностью оглядела кухню и гостиную, и, обнаружив там холостяцкий беспорядок, заметно расслабилась.

Я собирался предложить девушке угощение, её распирало от новостей, но планам нашим было не суждено сбыться. Мы просто присели рядом, и нас притянуло друг к другу, как мощным магнитом. Робкие ласки и почти целомудренные поцелуи становились всё откровеннее и наполнялись страстью. Не в силах оторваться друг от друга, мы постепенно перемещались по направлению к спальне, по дороге теряя одежду.

И была ночь, наполненная страстью и нежностью, и на её фоне поблекли и утратили всякий смысл воспоминания о Темари и девушке, работающей в доме с зелёной крышей. И обнимая худенькое, но горячее, как печка, и такое желанное тело, шепча на ушко о любви и слушая сбивчивые признания в ответ, я был счастливее, чем когда либо, в этой и в прошлой жизни.

Утро началось с хлопот. Я написал-таки отчёт о вчерашней миссии, затем — прошение о недельном отпуске. В принципе, Сибата-сан — мудрый мужик, и так бы всё понял, но лучше всё оформить по-человечески.

Призванный ястреб некоторое время клекотол от возмущения. У птиц проблемы с внятной речью, и общаться напрямую, как собаки Какаши, или жабы с Мёбоку, они не способны. Но я всё же понял, и извинился за то, что даю гордому воину задание, с которыми обычно посылают их безмозглых сородичей. Птица склевала специально запасённый кусок свежего мяса, успокоилась, и всё же отправилась относить отчёт и прошение.

Покидать дом лично нельзя ни в коем случае. Женщины могут это неправильно понять, даже если ты отправился за цветами… Кстати, цветы… Нет, ястреба посылать нельзя, оскорбится ещё сильнее.

О, а вот и выход! Есть свои достоинства в проживании посреди густо заселённого квартала. Соседский мальчишка, мечтающий поступить в Академию Шиноби в следующем году, с восторгом принял «миссию ранга Д» и умчался с запиской и деньгами. А уже через полчаса припёр букет едва ли не с себя размером, и ответную, крайне ехидную записку Ино. Хорошо, что пацан пока читать не умеет.

Ну не фига себе, что за слухи по селению ходят! Всё, эту неделю точно из дому не выхожу! Не хватало ещё пошлых расспросов. Пусть фантазируют. И завидуют!

Неделя пролетела, как один день. Но было бы глупостью считать, что мы из постели не вылазили. Мы общались. Как много в этом слове! Может, из-за того я никогда и не сходился с женщинами надолго, что нас связывала лишь постель. Попробуешь поговорить с ней о новой книге, или интересной постановке — и сразу же понимаешь — дура-дурой! И единственные темы, на которые она способна поддерживать разговор — это тряпки, да сплетни. Кто с кем, да что почём.

А с Карин было интересно. Мы не уставали друг от друга, могли общаться на любую тему, и при том, у каждого было своё мнение. Мы делились техниками и хвастались успехами, тренировались и помогали друг другу в тяжело дающихся дисциплинах. Ну и делились новостями, не без того.

Карин в лицах рассказывала, как им приходилось выбивать их Джираи новые техники и знания, как маялся дурью в дороге жабий отшельник, вечно прикрываясь сбором материала для очередной книги. Как это привело к тому, что Узумаки решили помочь сенсею в благородном деле писательства, а психующий Джирая вынужден был снова и снова перечитывать свою писанину, чтобы вылавливать написанные не им отрывки. А уж что началось, когда заявился издатель пошлого писателя, и, прочтя черновик, решительно вымарал всё написанное Наруто, но зато горячо хвалил отрывки за авторством девушки и настоятельно рекомендовал не останавливаться на достигнутом, и вводить побольше романтических линий!

Правда, было и то, что искренне огорчало путников. Наруто цеплялся к любому встречному, у кого замечал красные волосы, и действительно умудрился найти нескольких людей, произошедших из Узумаки. Вот только все они наотрез отказывались присоединяться к возрождаемому клану. У бывших обитателей Водоворота Коноха ассоциировалась с предательством. Сначала — не помогла в час, когда на Узушиогакуре обрушились сразу два великих селения. А затем, те, кто поверили и собрались под крылом Кушины, обратились в золу в пламени Девятихвостого.

Как сказал с ехидной ухмылкой старый седой Чунин, выслушав долгую эмоциональную речь джинджурики, последние красноволосые решатся придти в Коноху, не раньше, чем Наруто осуществит свою мечту. То есть, станет Хокаге и обеспечит их безопасность своей силой и властью. А лучше, если уж Наруто действительно потомок правящей семьи, пускай восстановит Водоворот, или вернёт его, если селение действительно перемещено, а не разрушено.