Петр Мамченко - Приди, приди возрождение

Так и вышло, что и по завершению недели, Карин осталась у меня. Не то, чтобы самое распространённое явление, но, в этом мире, где никогда не было жёстких этических норм, помешать нам мог бы лишь глава клана Узумаки. Но Наруто был не против, просто завёл привычку почти каждый день забегать к нам на ужин.

Днём мы занимались своими делами, я — Полицией, она — многочисленными заказами, одежда с фуин-дополнениями всегда была в цене, а Наруто специализировался на силовых печатях и охранных барьерах. Но вечер и ночь мы делили на двоих, и я не понимал, как вообще жил до этого времени. Может, это сумасшествие, но тогда я не завидую здоровым.

Больше месяца я наслаждался тихим семейным счастьем, искренне не понимая, почему другим для полноты жизни обязательно надо поругаться и разнести полдома. А завершилась эта идиллия, как ни странно, после приятной новости.

— Я беременна! — Торжественно выдала Карин сразу после ужина.

Такая новость всегда застаёт мужчину врасплох. Нет, конечно, я готовился к этому. Не пользовался больше дзюцу, за счёт перегрева обезвреживающим семенную жидкость. Тайком проверил невесту, и получил авторитетные уверения медика из клана Хьюга, что Карин, несмотря на худобу, уже вполне развита, и способна выносить ребёнка без вреда для своего здоровья. Да и сама девушка отлично знала о моих надеждах на возрождение клана, и очень серьёзно относилась к этому вопросу.

Я выронил вымытую, но ещё не вытертую тарелку, и крепко обнял свою женщину. Та лишь пискнула, но ответила на объятья. И сейчас мне было плевать на договор со странной тварью за гранью жизни, на последствия. Я просто познал очередную грань счастья. У меня будет ребёнок, нет, у нас будет ребёнок! Плод любви и нежности, нескольких лет борьбы с обстоятельствами, с суицидальными наклонностями настоящего хозяина тела, с самой системой, в которой шиноби куда проще погибнуть, чем завести потомство.

В голове мелькали посторонние мысли. О том, что теперь мы, наконец, узаконим свои отношения. О том, что беременность положительно влияет на фигуру худеньких женщин, хотя я люблю Карин и такой. Даже на миг промелькнула полная глупость, о том, что невеста могла ошибиться. Нет уж, такие подозрения она, проходящая курсы у Шизуне, наверняка проверила у наставницы. И, кстати о медиках, надо будет уточнить, на каком сроке женщине уже запрещают пользоваться чакрой, Карин не глупа, но может увлечься, и забыть о предупреждениях…

Так, цветы, отпраздновать с друзьями, и… а, ладно, позже разберусь. А пока, я нежно поцеловал девушку и подхватил на руки. Сделал лишь шаг вглубь дома и вдруг… Какая-то томительная, ноющая боль зародилась внутри. Это было жуткое, совершенно нереальное ощущение. Пусть я и не медик, но кое на что способен, всё же, шиноби отлично контролируют свои тела… А вот сейчас я не мог понять, где болит, и что вообще происходит.

Медленно и аккуратно я поставил Карин на ноги, не доверяя враз вдруг ослабшим рукам.

— Саске? Что случилось?

— Всё в порядке, я сейчас… Мне нужно… Да, я должен срочно увидеть Цунаде! — Поймал тревожный взгляд, и, не задумываясь, соврал. — Нужно же о свадьбе договориться!

Я практически вывалился из комнаты. Кто-то со стороны может считать меня паникёром. Ну заболело что-то, случается. Действительно случается, но не с шиноби! Чакропользователи моего уровня практически неуязвимы для обычных болезней. Да у любого шиноби ускоренная регенерация, изумительное здоровье, и… Это, пожалуй, одно из самых больших неудобств, пронять чакропользователя можно только очень серьёзными болезнями, причём, именно из-за уникальной сопротивляемости хранимого чакрой организма, большинство этих болезней замечают на самых поздних стадиях, когда лечить, по большому счёту, уже бесполезно.

У самого выхода из дому силы окончательно покинули меня, и я рухнул прямо на обувь, зажимая рот рукавом. Боль всё усиливалась, и, в определённый момент я вдруг понял. Болит душа!

Но… почему? Гигант во тьме обещал мне десять лет! Десять! Даже семи ещё не прошло! Или это хозяин тела, настоящий Саске изгоняет меня? Мы же сумели понять друг друга, объединили цели, практически слились! Я даже надеялся… Мечтал прожить эту жизнь до конца! А теперь? Негр сделал своё дело, и негр покинет тело? Ну уж нет! Если вопрос в силе воли, я не уступлю!

Всеми силами я цеплялся за ставшее привычным, практически своим, тело. Но неведомая сила просто рвала меня на части. Откуда у него столько сил?

— Саске?! Что с тобой?

Проклятье, я слишком близко! Карин же сенсор, она ощутила, что со мной что-то не так! Ей нельзя волноваться!

И тогда, я принял решение. Бой проигран, хотя я ещё могу держаться некоторое время, и напакостить противнику по полной. Но тогда, что увидит Карин? Остывающее тело без души? Или бесчуственную тушку в коме?

Я прекратил бороться, и тут же ощутил, как меня просто выдирают из тела. Зря я подозревал Саске, эта сила идёт извне. Прости, мой сосед по телу, мой верный друг и соратник. Прошу лишь об одном — будь добр с моей… с нашей женщиной. Она достойна любви…

Что-то вдруг разорвалось, и я вновь оказался в безбрежной тьме…

Саске рвался изо всех сил, пытался помочь, но что-то вдруг разорвалось, и острая, невыносимая боль сменилась тупым, неприятным зудом. Он давно смирился, слился с чужаком, согласившись с ролью единой части. А сейчас неведомая сила вдруг вмешалась, и оторвала… Украла кусок его души!

Он один… он вновь один. Несколько лет он был лишь частью куда более смльной, крепкой, уверенной личности. А сейчас, он как будто вновь оказался в мёртвом доме, страшном месте, где умерли родители, а старший брат вдруг стал чудовищем… Слабый, испуганный, беспомощный… Слабость, и глаза режет…

— Саске!

Он с трудом повернулся, уставившись на откуда-то знакомую молодую женщину. Волосы красные… Они в крови? Нет, похоже, это их естественный цвет.

— Что… что с твоими глазами? Ты заболел? Нет, не шевелись, я отнесу тебя в госпиталь! Почему ты не сказал, что тебе плохо, Саске?

И от нежных прикосновений, искреннего волнения, нежности, его ледяная скорлупа вдруг лопнула. Он вспомнил, и боль начала затихать.

Он не один! У него есть друзья и соратники… Есть старший брат, сильный, и непрощённый… Итачи отомстил, но кто отомстит самому Итачи, что до смерти не сможет искупить свою вину? Есть племянница, о чём знает лишь очень узкий круг людей… И Карин. Его, теперь именно его женщина, носящая его ребёнка.

Саске с трудом поднялся, глядя на знакомую незнакомку. Ничего особого — тощая, почти плоская, с правильными, но не идеальными чертами лица, лишь волосы красивые, необычные, но… но она родит ему наследника. Она любит его, и её любил тот, кто помог ему выжить и стать сильнее. И потому он постарается полюбить её в ответ. Хотя бы из простой благодарности.