Татьяна Талова - Звезда-полынь

— Не гнать же теперь!

А девица, видно, прогнать бы рада. Думает, небось, что за непутевые женихи нынче пошли… Ничего, ведьма, покажу тебе свадьбу — ввек не забудешь! Растерялась та малость, вроде надо подойти, под руки в дом отвести… так неправильно все как-то пошло! А со мной, думаю, иначе и не бывало еще.

— В дом, что ли, проходите, гости дорогие, — молвит змеюка.

Делать нечего, Храпа оставили, пошли. Как в сени ступили, хозяйка дверь открыла, меня пропустила вперед, а потом сама шмыгнула — и перед носом-то у Середы дверь и захлопнула! И быстренько так на засов закрыла. Середа не оплошала — как вдарит с той стороны, комната ходуном заходила! Видать, колдовством подсобила. Нахмурила брови хозяйка.

— Знать, ведьму ты привел! Хорошо же, что дом мой от любых чар отгорожен — даже в окно не пролезет.

И с этими словами-то ставни на окнах мигом позакрывала!

— Открывай!!! — кричит Середа.

— Ведьма, говоришь? — прикинулся я дураком. — Не знал…

И тут бы мне дверь открыть, Середу впустить — но остановился. Пусть уж там посидит, помается, я разберусь как-нибудь, а ее Храп постережет…

— Ведьмы — они такие! — смеется девица, а в глазах лед. — Сразу и не приметишь!.. Устал, должно быть, молодец, с дороги?

— Да нет, — отвечаю, плечами пожимая. Смотрю — девица снова хмурится.

— А есть-то хочешь? — спрашивает снова, с нажимом уже. Догадался я кивнуть.

— Хочу, — говорю, — очень.

Та и рада — за стол усадила, потчевать стала. Я ж ем не глядя и все вспомнить пытаюсь — ну что ж там с Твердом-то случилось-то?! Тут я было решил уже совсем просто поступить — в мешок ее, ведьму эту — и всего делов! Рот заткнуть, руки связать — пущай поколдует!.. Да что-то в сон клонить стало… может, и вправду на отдых напроситься? Да и ведьма вроде не такая уж змея, как вначале помстилось — вон, улыбается все слаще… За руку взяла, говорит что-то… Нет, и вправду тяжело дорога далась, поспать бы чуток… Девица ровно догадалась — повела, хозяйка добрая, к постели большой, резной, красивой такой, пуховой периной укрытой…

Вдруг крик дикий тишину прорезал, дремоту отогнал.

— Светояр!!!

— Это ж Середа! — опомнился я, к двери шагнул, а ноги не слушаются, да и уши словно мхом забиты, да и перед глазами все плывет…

Только сейчас дошло — в еду что-то подсунула, ведьма треклятая! Оттого и как во сне все!

— Ах ты… — попытался я то ли схватить ее, то ли к стене оттолкнуть, а рука будто чужая, не слушается… Легко отмахнулась ведьма, засмеялась.

"Дурень, — думаю я. — Сколько чудищ порешил, а от девки смерть примешь… И единственно по глупости своей! Как есть дурень…" И только помыслил, чтоб Храп с Середой убрались подальше, как вот они — передо мной стоят!

Я сморгнуть пытаюсь отчаянно дурман навязчивый: влетел будто бы конь мой верный прямо в дверь, все засовы напрочь снося, а к спине конской рыжей Ягишна пригибается… Понял — не морок.

И тут как соскочит Середа, да как к хозяйке кинется — хоть без чародейства своего, а глаза-то порасцарапывает! И вдруг — толкает эта гадина Середу к кровати. У той на лице понимание какое-то отразилось, вцепилась в рукав ведьмин, за собой потянула. А кровать-то не простая оказалась, перевернулась разом, а под ней наподобие колодца — так и ухнули вниз обе.

— Вспомнил, — говорю я, а воспоминание в голове болью отзывается. — Про это-то Тверд и рассказывал…

— Ну и быстр же ты умом, хозяин, — язвит конь.

— Говорящий?..

Конь смотрит с укоризной. Сам знаю, что молодец. Кое-как добрел до кровати обманной, в сторону ее отодвинул, в дыру обнаруженную поглядел — чернота, не видать ничего, только голоса слышны:

— Это кто тут свалился к нам на головы?! — хорошо, думаю, не расшиблись…

— Так это ж ведьма та! — догадался я, что там люди пленные находятся, и виновнице их плена, видать, несдобровать теперь…

— А это что за чудо конопатое с ней?

— А не все ли едино!

— Конопатую не трожь!!! — заорал я — боль голову надвое рассекла. — Сейчас веревку скину, подниметесь!

Нашел веревку в сумке седельной, поискал, к чему б привязать — не нашел. Хотел сам держать, встал поудобнее, приготовился… Конь в плечо мордой ткнулся, говорит:

— Хозяин, ты ж в таком состоянии, что сам вослед улетишь…

— Храп… Храп? Что за имя такое дурацкое?..

— Потом скажу, что за дурак так назвал… Ты лучше конец веревки к седлу моему примотай…

Так и сделали. Но я все-таки схватился для верности. И вылезают из темницы три молодца — один другого плечистей да выше, только бледные очень. Меж собой схожи — братья, что ль? Последней Ягишна показалась. Вылезла, говорит, юбку отряхивая:

— Дурни! Хоть бы девушку вперед пустили!

Замялись ду… добры молодцы.

— По свету стосковались… — молвят.

— "Стосковались"! — передразнивает девка. — Раз свет дорог, что ж жениться полезли?! И главное — трое, плечи в двери не пролезают, кулачище с гирьку пудовую, а ума-то… На троих делили, половину растеряли?!

— Да ладно тебе, не серчай ты на них… — пытаюсь я вступиться за непутевых. — Они ж не знали, что камни эти завсегда врут…

— И ты дурак не меньший! — заметила меня Середа. — Богатырь нашелся! Во вражьем стане тоже стал бы щи хлебать?!..

— Помолчи, Ягишна! Знаю, что дурак, но это потом напомнишь, в голове и так звон стоит! — взмолился я.

— Да если б не Храп, неизвестно, что б с твоей головой дальше случилось! — поутихла Середа, вновь к пленникам недавним обернулась. — Как чувствуете себя?

Кривятся парни — плохо, но девке ни за что не признаются. И впрямь дурни — Ягишна, может, и помогла бы чем.

— Тогда кровать на место, и вперед к Кощею, пусть дальше он с этой ведьмой разбирается! И как это он не углядел?..

И вылетела вон. У меня так быстро уйти не получилось. Посмотрела на меня Середа, головой покачала:

— Живой?

— Ага, — отвечаю, — поехали…

Со второго раза на коня заполз. Середа в котомке своей порылась, бутылек какой-то достала, мне протянула.

— На, выпей.

Я глотнул — полегчало. Встряхнул я головой просветлевшей.

— Что за зелье чудное? — спрашиваю.

— А, мышей летучих кровь пополам со слизью жабьей, — отвечает Середа, когда Храп вперед пошел. Посмотрела на лицо мое зеленое, добавила:

— Да ты не боись, я туда кожуры яблочной намешала, чтоб не так противно было.

— То-то я чувствую, знакомое что-то на языке… а то, оказывается, кровь мышиная!

Теперь Середа позеленела.

— Ну вот, хозяин шутки шутит — знать, совсем все хорошо! — ржет Храп.

Середа в спину ткнула кулачком.